Недостойные знатные дамы - Бенцони Жюльетта (е книги txt) 📗
Столь безрадостное предисловие сразило ее на месте. Диана побледнела.
– Бог мой, что случилось?
– Речь пойдет о вашем деде. Достойный господин де Ношер…
Не успев произнести роковые слова, он бросился к жене, которая, охваченная внезапной слабостью, зашаталась и непременно упала бы, если бы он не подхватил ее.
К счастью, обморок был непродолжительным. Очнувшись, Диана обнаружила, что сидит в кресле, а Шарль идет к ней со стаканом воды в руке.
– Выпейте, дорогая! Это придаст вам сил.
Он улыбался, и молодую женщину внезапно охватил жуткий страх. Широко раскрыв глаза, она смотрела на стакан, приближавшийся к ее губам, и ей казалось, что в нем была растворена цикута!
Диана недаром вспомнила о страшном предсказании Ла Вуазен: после смерти деда она становилась несметно богатой и совершенно беззащитной. К несчастью, за восемь лет, прожитых с мужем, Диана поняла, что он вечно нуждается в деньгах, хотя не имела ни малейшего представления, на что он их тратит.
Вежливо, но решительно она отвела его руку:
– Нет, благодарю! Мне не хочется пить. Я просто замерзла. Продрогла до костей…
Маркиз не стал настаивать, поставил стакан на стол и вызвал камеристку Дианы. Приказав уложить хозяйку в постель, он еще раз напомнил, что они уезжают завтра на рассвете.
На следующее утро мадам де Ганж покинула Париж. Более она туда не возвращалась.
На похоронах Мельхиора де Ношера присутствовали весь Авиньон и Прованс. После поминок Диана де Ганж, почувствовав недомогание, удалилась к себе – у нее начался озноб, в голове шумело, в боку покалывало. Объяснив себе это странное состояние усталостью после тяжелого дня, она решила позвать Аннету, свою камеристку, и попросить ее приготовить целебный настой. Однако, войдя в туалетную комнату, она увидела, что камеристка, содрогаясь всем телом, склонилась над тазом: ее рвало.
– Боже мой! Что с тобой? – с тревогой воскликнула маркиза, устремившись к девушке.
Аннета подняла на нее помутневший взор.
– Я не знаю! Меня прихватило внезапно… после ужина. Мне кажется… это ванильный крем.
Больше она не успела ничего сказать – мадам де Ганж побледнела, ей сделалось дурно, и она бросилась к камину: ее стошнило. Внезапно, несмотря на смертельную слабость, в голове Дианы мелькнула леденящая душу мысль: ванильный крем ели Аннета и она сама, но господин де Ганж к нему не притронулся! Он утверждал, что ненавидит вкус ванили…
Дурнота прошла, и едва мадам де Ганж смогла перевести дух, она тут же вспомнила о флаконе Ла Вуазен. С трудом Диана дотащилась до кровати, достала спрятанный в изголовье сундучок, вытащила флакон и отпила несколько капель…
Почти в ту же секунду она почувстовала себя лучше. Ее похолодевшие руки согрелись, стало легче дышать. Приободрившись, она вспомнила о своей горничной. Бедная девушка лежала без сознания на ковре перед камином и дышала тяжело, словно больная собака.
Хозяйка опустилась рядом с Аннетой на колени, приподняла ей голову, разжала ножом зубы и капнула в рот несколько капель целебной жидкости. Затем она стала ждать. Через несколько минут бледные губы девушки порозовели – горничная возвращалась к жизни, и Диана мысленно поблагодарила загадочную женщину из Вильнев-сюр-Гравуа.
Утром маркиза узнала, что одна из девушек, прислуживавших на кухне, ночью скончалась; перед смертью у нее был сильнейший приступ рвоты. Она тоже ела злосчастный крем!
Мадам де Ганж поняла, что настала пора предпринять какие-то шаги, и отправилась к матери, которая также находилась в Авиньоне по случаю похорон своего свекра. Лора де Жоаннис де Руссан никогда не питала теплых чувств к зятю: она не любила его за угрюмый нрав и считала лицемером. Но, выслушав дочь, она совершенно растерялась.
– А вы уверены, что не ошиблись, Диана? Ведь это же чудовищно!
– Вы правы, матушка! Поэтому я пока и не обвиняю господина де Ганжа в попытке убить меня. Тем не менее я не сомневаюсь, что кто-то в этом доме хотел меня убить, и из-за этого погибла девушка. Но я не хочу умирать, матушка! Я молода, красива и люблю жизнь. Однако у кого-то есть причины желать моей смерти, и я должна как можно скорее устранить эти причины. Как вам известно, завтра мы уезжаем в замок Ганж. А там гораздо легче избавиться от меня.
– О боже! Тогда вам не следует туда ехать!
– Вы же знаете, я хочу повидаться с детьми, а значит, мне надо туда ехать, потому что мой супруг не разрешает Александру и Мари-Эспри покидать замок. Он не хочет, чтобы они жили в Париже или Авиньоне.
Отказ мужа отпустить из замка детей глубоко уязвлял мадам де Ганж. Желая заставить жену постоянно жить в Ганже, Шарль постановил, что детей будет воспитывать его мать, которая, имея собственный дом в Монпелье, большую часть времени проводила в замке Ганж. И когда Диане хотелось повидать детей, она должна была возвращаться в замок.
– Ваша свекровь – достойная женщина, – заметила мадам де Жоаннис. – Она не позволит причинить вам вред!
– Боюсь, что она не сможет помешать этому: ведь попытались же они убить меня в двух шагах от вас. Нет, я хочу принять необходимые меры предосторожности.
И Диана объяснила матери, что намеревается немедленно составить завещание, объявив ее своей полноправной наследницей. А после смерти мадам де Жоаннис все, включая состояние Ношеров, отойдет к детям маркизы де Ганж.
Через час завещание было составлено по всей форме. Однако Диана сочла необходимым принять еще ряд предосторожностей; для этого она собрала в доме своего первого мужа городских советников и пригласила нескольких надежных свидетелей. В их присутствии мадам де Ганж торжественно заявила, что отныне должно считаться недействительным любое иное завещание, составленное после сегодняшнего дня, как бы ловко его ни приписывали ей. Заявление это она делает на тот случай, если ей придется умереть вдали от Авиньона.
– Если вам представят такое завещание, – продолжала Диана, – знайте, что оно фальшивое и подложное, даже если этот документ будет подписан моей собственной кровью. Не знаю, до какой крайности смогут меня довести, но я утверждаю, что только сегодняшнее завещание является подлинным!
Когда все необходимые формальности были выполнены и бумаги подписаны, маркиза сообщила супругу, что она готова ехать в Ганж.
2. Убийство
Солнышко, которое обычно так радует путешествующих по дорогам Прованса и Лангедока, и на этот раз светило вовсю, однако для супругов де Ганж поездка проходила в зловещем, сумрачном молчании. Надвинув шляпу на самые брови, маркиз сидел в углу кареты и за всю дорогу не произнес ни слова, а жена даже не пыталась смягчить его злобное настроение.
За несколько часов до отъезда между супругами состоялось бурное объяснение, причиной которого стало завещание, составленное и обнародованное Дианой. Узнав о поступке жены, Шарль пришел в ярость и обрушил на нее поток проклятий и упреков.
– Вы что же, решили меня погубить и опозорить? Да вы, сударыня, положительно с ума сошли!
– С ума сошла? О, это было бы слишком просто! Нет, сударь, я не сумасшедшая. Знайте же, мысль о завещании пришла мне в голову не без помощи известного вам ванильного крема, от которого я чуть не погибла. Вам следовало бы поблагодарить меня за то, что я не дала разгореться скандалу. Согласитесь, я была весьма сдержанна.
Она ожидала взрыва гневного возмущения, но ничего подобного не произошло. Напротив, ярость маркиза, похоже, улеглась. Презрительно пожав плечами, супруг покинул поле брани, и Диана, оставшись одна, почувствовала, как ледяная рука сдавила ей сердце. Он даже не почел за труд отрицать обвинение, не счел нужным удивиться! И пока экипаж катился по дороге, бегущей среди оливковых плантаций, маркиза, забившись в угол, с горечью думала о том, что человек, сидящий рядом с ней, наверняка желает ее смерти…
В маленьком городке Ганж, расположенном на слиянии рек Эро и Рьетор, росли старинные платаны, простирая свои ветви над белыми домиками с выгоревшими на солнце черепичными крышами. Это было уютное и очаровательное местечко. Однако стоило мадам де Ганж увидеть в теплой послеполуденной дымке высившиеся над городком башни древнего замка, как черная пелена заволокла ей взор и дрожь пробежала по всему телу. Старинная семейная твердыня не отличалась комфортом, маркиза давно об этом знала, но сейчас, когда она возвращалась сюда после ужасного покушения на свою жизнь, хмурый замок показался ей предвестником беды. Его мрачные стены напомнили Диане стены могильного склепа, а в скрипе колес ей почудился далекий приглушенный голос Ла Вуазен:
