Испанская роза - Басби Ширли (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
Но все это было еще до его женитьбы на Элизабет. Возвращаясь сегодня поздно вечером из Уайтхолла после прощальной аудиенции у короля, Габриэль был искренне уверен, что Талия из чисто дружеских побуждений вызвалась довезти его до гавани. Как наивно он рассуждал! Разве могут быть простыми любые отношения с женщиной?
В этот момент в дверном проеме кареты показалось обрамленное вьющимися рыжими волосами красивое лицо Талии Давенпорт. Как много сулил взгляд прекрасных карих глаз, какая обольстительная улыбка играла на сочных алых губах!
— Ну, Габриэль, скажи, что ты едешь со мной. Я так хочу этого. В моей постели не было никого, равного тебе. — Ее жадный взгляд блуждал по его высокой, статной фигуре, останавливаясь то на широких плечах, обтянутых атласным камзолом, то на отделанных кружевами панталонах, то на шелковых чулках, облегавших его мускулистые икры. Держа в руке широкополую шляпу, украшенную огромным страусовым пером, он стоял перед ней такой сильный, такой красивый, что Талия была почти уверена — если он не уступит ее мольбам, она просто умрет.
— Мне тебя ужасно не хватало все эти месяцы. Что значит для твоей жены какая-то ночь? Ты будешь принадлежать ей до конца дней, а у меня есть только эта ночь Восхищаясь ее артистическим дарованием и в то же время чувствуя всю неловкость создавшейся ситуации, Габриэль довольно сухо сказал — Тебе не кажется, Талия, что ты несколько переигрываешь? Из самого достоверного источника, то есть от тебя, мне известно, что последнее время ложе с тобой делил лорд Рочестер, а его мужские достоинства и отвага в любовных делах хорошо известны Я просто не могу поверить, что тебе так не хватает моих объятий.
— Ну почему ты так упрям? Ведешь себя так, будто и впрямь любишь свою жену.
Лицо Габриэля стало суровым, а в голосе зазвучали стальные нотки.
— Мы не станем касаться моей жены. Талия была недовольна разговором — он протекал совсем не так, как ей бы того хотелось. Больше всего ее раздражала неприступность Габриэля — он оставался глух к ее мольбам, а она не привыкла чтобы ее отвергали.
— Подумаешь! Она такая же женщина, как и все остальные. И то, что благородный Габриэль Ланкастер женился на ней, вовсе не делает ее святой. Но, возможно, я и ошибаюсь, — добавила Талия, насмешливо улыбнувшись. — Возможно, ты просто угодил под каблук.
Габриэль внимательно посмотрел на нее.
— Спокойной ночи, Талия. Благодарю тебя за то, что позволила своему кучеру довезти меня до порта.
Тонкие пальчики Талии непроизвольно сжались в кулак. Он действительно отказывался от нее. Еще никто не отвергал Талию Давенпорт.
Движимая оскорбленным самолюбием, она гневно бросила ему:
— Черт с тобой! Ты всегда был самонадеян и заносчив. Это своего рода талант, и в этом доля твоей привлекательности, но каково с тобою жить бедняжке Элизабет!
— Благодарю, она всем довольна, — не без сарказма заметил Габриэль.
Задыхаясь от переполнявшей ее злости и потеряв над собой контроль. Талия крикнула:
— Я уверена, что ты не любил ни одну из женщин, и мне было бы очень интересно знать, какие чувства испытает Элизабет, когда обнаружит, что все, чем она владеет, — это лишь твое тело, что у тебя нет сердца.
Габриэль ничего не ответил. Он вежливо поклонился и направился в ту сторону, где стоял “Ворон”. Вынести это было выше ее сил.
— Я молю Господа, Габриэль, — кричала она ему вслед с нескрываемой злобой, — чтобы однажды ты встретил женщину, которая будет тебе недоступна. И если Господь добр, она разобьет твое сердце.
Он не мог сдержаться и, хотя понимал, что не нужно этого делать, повернувшись к Талии, спокойно сказал:
— Но позвольте, миледи, вы же только что сказали, что у меня нет сердца.
В ответ он услышал возглас, полный ярости и негодования, а затем раздался стук колес удаляющегося экипажа. Ну и язык же у этой мегеры! Слава Богу, что у Элизабет спокойный и мягкий характер.
Поднявшись на палубу, он кивнул вахтенному матросу и направился на корму, где находилась каюта. Не зажигая света, Габриэль снял шляпу, положил ее на небольшой комод, стоящий около двери, и огляделся. В сумерках он с трудом разглядел кровать, где спала его сестра, а в другом конце каюты — легкую перегородку, которую соорудили совсем недавно, создав им с Элизабет что-то наподобие маленькой спальни. Стараясь не шуметь, он подошел к кровати Каролины и, пытаясь рассмотреть лицо сестры, склонился над ней. Ее чудесные светлые волосы рассыпались по подушке, пушистые ресницы лежали на щеках как два темных веера. Во сне она казалась еще совсем ребенком, и, вглядываясь в ее лицо, Габриэль опять засомневался в том, что поступает правильно, увозя сестру с собой на Ямайку. Он вздохнул. Каролина была всего на два года моложе его жены, но вопроса, брать или не брать с собой Элизабет, у него не возникало.
Каролина неожиданно зашевелилась, как будто чувствуя его присутствие, и открыла глаза. Узнав брата, она спросила шепотом:
— Ты только что вернулся?
— Да, — так же тихо ответил Габриэль. — Извини, я не хотел будить тебя.
— Ничего. Я так волнуюсь перед завтрашним отплытием, что удивляюсь, как я вообще уснула.
— Каролина, — Габриэль серьезно посмотрел на нее, — ты действительно рада тому, что отправляешься на Ямайку вместе со мной и Элизабет? Может быть, тебе лучше остаться здесь с сестрой отца?
— Остаться с тетей Амандой! Никогда! — решительно заявила Каролина.
— Ну что ж, тогда в путь, — сказал он, улыбнувшись. Поговорив с сестрой еще несколько минут, Габриэль отправился к себе за перегородку. Глядя на спокойное лицо спящей жены, он думал о том, что, возможно, прежде чем везти женщин, ему нужно было поехать туда самому и убедиться, что дом готов. Довольно долго там практически не будет нормальных условий для существования, а Элизабет — такое нежное создание, к тому же она ждет их первого ребенка. На какое-то мгновение он погрузился в мечты о будущем, представил, как будет держать на руках своего первенца, и, улыбнувшись своим мыслям, стал раздеваться.
Элизабет спала так крепко, что даже не шелохнулась, когда он ложился под одеяло. Габриэль нежно обнял жену, поцеловал ее в затылок и, повернувшись на бок, попытался уснуть. Это оказалось совершенно безнадежным делом. Он был так взволнован предстоящим путешествием, в голове роилось столько планов на будущее, что ни о каком сне не могло быть и речи. Проворочавшись в постели добрых полчаса и оставив всякую надежду заснуть, Габриэль встал, оделся и вышел на палубу. Глядя на мутные воды реки, с шумом бьющиеся о борт “Ворона”, он думал о словах, сказанных Талией. В них было слишком много правды.
Габриэль действительно не любил свою жену, испытывая к ней лишь нежность. Он никогда бы не позволил себе поступить бесчестно по отношению к ней, но он не любил ее, и ему казалось, что вряд ли когда-нибудь полюбит. Она замечательная женщина, и он будет ей хорошим мужем, даже если между ними никогда не возникнет то головокружительное и всепоглощающее чувство, какое испытали его родители.
До последних дней жизни сэр Уильям любил свою покойную жену леди Марту, и Габриэлю казалось, что отец так до конца и не оправился после ее кончины семь лет назад. Он всегда знал, что родители очень любили друг друга. Ланкастеры вообще слыли однолюбами, но когда разговор заходил о нем, он предпочитал отмалчиваться или отшучиваться. Талия была недалека от истины, сказав, что он никого не любит. Он действительно не любил никого, кроме сестры и матери. Нет, женщин он обожал и порой настойчиво их домогался, но ни одна из них не заронила в его душу искру глубокого чувства. “Возможно, Талия права, — подумал он с горестной усмешкой, — у него просто нет сердца. Да, скорее всего она права”. Ему бы не хотелось испытать ту боль, которую пережил сэр Уильям, когда умерла леди Марта, и если это непременная часть глубокого чувства, то он как-нибудь проживет без него. Пусть поэты слагают стихи о любви, а его врасплох не застанешь. Кроме того, он женат на очаровательной молодой женщине и собирается быть верным данному обету. Верность и преданность всегда были отличительными чертами Ланкастеров. Он, несомненно, обладал всеми качествами, свойственными его предкам, за исключением одного — способности любить. Габриэль в раздумье пожал плечами. Может быть, оно и к лучшему. Насколько он мог судить, любовь иногда стоила слишком дорого. Он прекрасно обойдется и без нее.
