Ангел в моей постели - Томас Мелоди (читать книги без .txt) 📗
Он взял ее руку и нежно поцеловал ладонь.
– Учитывая твою молодость во время совершения преступления, а также условия твоей жизни с полковником Фаради и все, что ты сделала потом, мы добьемся помилования. Я в этом уверен.
Луч надежды словно луч солнца согрел ее сердце. Дэвид погладил ее по щеке.
– Ты первый заставил меня поверить в несбыточное, Дэвид.
– Если твой отец здесь, мы найдем другой способ поймать его.
– Если?
– Я неуверен, что из того ружья стрелял полковник Фаради. Как и в том, что он еще жив.
– А есть ли вероятность того, что его нет в живых?
– Рокуэлл сомневается, что он жив.
– Это ничего не значит. Сэр Генри не уедет отсюда, Дэвид. Если мой отец жив, он последует только за мной, если я уеду.
– Я нахожусь здесь уже не как агент королевской службы, Мэг. А как твой муж.
– Кинли об этом знает?
Дэвид погладил ее по волосам.
– Узнает, как только я поговорю с Рейвенспуром.
Незнакомую ему прежде нежность и ранимость она видела в его глазах, и сердце ее смягчилось. Она поцеловала его в уголок рта.
– Потому что ты надеешься сделать своего шурина своим союзником. А может быть, еще и семью?
– Не важно, если кто-то еще будет на моей стороне.
Но она знала, что это неправда. Если его семья не примет ее, это не разлучит их, но ранит Дэвида сильнее, чем их неприятие сделанного им выбора, из-за которого он оказался в этом месте.
– Твои родные, как только узнают тебя, сразу полюбят, – сказала Виктория. – А если полюбят тебя, то полюбят и нас с Натаниелом.
Он сел и, посадив ее себе на колени, покачивал в своих объятиях.
– Так ты говоришь, никто не может устоять передо мной? Его наглая улыбка возмутила ее.
– Я бы не хотела, чтобы такая мысль пришла тебе в голову.
Он пощекотал ей подбородок и поцеловал ее.
– Боюсь, она уже там, любовь моя.
Глава 20
Над тяжелой дубовой дверью раскачивалась на ветру вывеска с изображением пышногрудой русалки. Дэвид едва успел войти в общий зал гостиницы, как услышал раскат грома и мелкий дождичек превратился в ливень. Вокруг столов толпились мужчины, пили эль, разговаривали. Высокие двустворчатые окна выходили на главную дорогу, идущую от Нью-Хейвена.
Белая деревянная гостиница, находившаяся неподалеку от «Пещеры контрабандистов», носила соответствующее название – «Пышногрудая русалка» – и была такой же, как и много лет назад. Принадлежала она добросердечным супругам, с которыми Дэвид познакомился в первую же неделю своего пребывания в этой части Англии. Мистер Смит занимался хозяйственными делами, а его жена управляла гостиницей. «Сюда, милорд. – Миссис Смит высоко подняла фонарь, провожая Дэвида по скрипучим узким ступеням на второй этаж. – Вас ожидают».
Уолтер Кинли посмотрел поверх очков в золотой оправе на открывшуюся дверь. В гостиную, служившую Кинли временным загородным штабом, вошел Дэвид. В комнате горел камин и было тепло. Второй мужчина, стоявший у огня, устремил на Дэвида ледяной взгляд.
Рейвенспур посмотрел на черное кашемировое пальто Дэвида и опустил глаза, когда тот отдал пальто, шляпу и перчатки слуге.
– Рейвенспур. – Легким кивком Дэвид поздоровался с шурином. Рейвенспур был одного роста с Дэвидом, и они могли смотреть друг другу в глаза.
– Кажется, вы не нуждаетесь в представлении, – сказал Кинли. – Рейвенспур настоял на нашем разговоре, иначе вас не позвали бы. Как вы отсюда уйдете, зависит от вас.
Дэвид усмехнулся:
– Хотите сказать, что намерены схватить меня и расстрелять?
– Если вы не предпочитаете петлю на шее, – заметил Рейвенспур.
– Садитесь, если хотите, Донелли, – предложил Кинли.
– Зачем понадобилась эта встреча? – спросил Дэвид, давая лорду возможность еще раз оценить ситуацию, и отошел к окну, хотя ничего не мог увидеть в черной как уголь ночной темноте. Заглянув в соседнюю комнату, он увидел там слугу, убиравшего со стола остатки обеда, но никто не прятался за дверью.
Получив известие от Рейвенспура, Дэвид ехал под проливным дождем, чтобы добраться сюда до наступления ночи. Он оставил Мэг и Натаниела в Роуз-Брайере. В церкви оставалась группа рабочих, которые разбирали обгоревшие стены. Глядя на шурина, одетого в темный сюртук, бордовый жилет и безупречно отутюженные брюки, выглядевшего истинным лордом и помощником министра, Дэвид почувствовал, что все его надежды рухнули. Но если существовал человек, который мог бы заявить, что он безгрешен, то его шурин возглавил бы список упорных бунтарей как человек, который в прошлом чаще восставал, чем покорялся.
– Вы выпьете, полагаю? – спросил Кинли, принимая от слуги бокал на тонкой ножке.
– Предпочитаю иметь ясную голову, если не возражаете, сэр.
– Я знаю, вы добиваетесь помилования для мисс Фаради, – произнес Кинли.
Дэвид смотрел прямо в лицо мужу своей сестры и чувствовал, как сжимаются челюсти. Он просил Рейвенспура поддержать ходатайство о помиловании Мэг. Доверил ему ее жизнь. Но вместо этого дал повод Лондону отстранить его от этого дела.
– Очевидно, прочитав мое письмо, Рейвенспур, вы были так потрясены, что примчались в этот далекий уголок Англии, в то время как вы все могли бы передать через Кинли. Я когда-нибудь говорил вам, что вы мерзавец?
– Честно? Последний раз, когда я вас видел, вы были в облачении священника и черт знает что устроили в Ирландии.
– Вы забываетесь, Донелли, – оборвал Дэвида Кинли. – Лорд Рейвенспур выше вас по должности.
– А вы оба забываете, что без меня не было бы никакого дела против нее.
– Мы располагаем вашими показаниями, сделанными в Калькутте, – заявил Кинли. – Вы забываете, что уже помогли приговорить ее в ее отсутствие, Донелли. Я должен называть вас Чедвиком или сэром Дэвидом? Кто вы?
С полным безразличием Дэвид сложил пальцы домиком и уперся в них подбородком.
– Кем я только не был, пока работал на вас. – Он скрестил ноги. – Кем вы хотите видеть меня сегодня? Странствующим рыцарем? Наемным убийцей? Грабителем? Мужем? Я ими был. А теперь, черт побери, вы можете добавить к этому списку «отцом».
Кинли поставил кларет на столик возле стула, этот жест удивил Дэвида, в нем крылось какое-то чувство.
– Я понимаю вашу дилемму.
– Нет, Кинли. – Дэвид оттолкнул стул. – Не понимаете.
– Я вам не нравлюсь, не так ли? – Кинли задел тон Дэвида. – Вы подвергаете сомнению мои решения. Считаете, что я слишком спешу. Что я слишком высокого мнения о себе. Не считаюсь с чувствами тех, кто работает на меня. Я очень уважаю вас, поэтому и просил, чтобы вы снова работали со мной.
– А я думал, потому, что вы охотились за моей женой.
Глаза Кинли блеснули, но он не попался на эту удочку.
– Я выполнял все обещания, данные вам, – сказал он. – Могу посоветовать отобрать все...
– Документы на Роуз-Брайер составлены на мое имя. Он куплен на мои деньги. А что касается моего титула, мне безразлично, как вы поступите с ним или с чем-то еще, обещанным мне. Я сделал все, что вы от меня требовали.
Кинли встал.
– Мне ясно, что во всем замешаны ваши чувства, а этого не должно быть. Едва ли надо напоминать вам, что я могу лишить вас положения и заставить вернуться в Лондон до окончания этого дела.
– Вы угрожаете мне арестом за то, что я защищаю свою семью?
– Он только предупреждает вас о том, что случится, если вы сделаете хотя бы один шаг за эту дверь, отказываясь довести дело до конца, – заговорил Рейвенспур. – Если вы хотя бы на минуту подумали о бегстве с дочерью Фаради, то позвольте напомнить, что во власти лорда Уэра обвинить вас в измене, и тогда ваш сын потеряет и мать, и отца.
Дэвид жестом остановил его. Он держался из последних сил, Рейвенспур знал его достаточно хорошо и видел, что он на грани срыва.
– Чего вы от меня хотите? Я не отдам ее в руки трибунала, не допущу, чтобы она провела всю оставшуюся жизнь в тюрьме или была повешена.
