Нежный наставник - Шоун Робин (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Я родила двух детей.
— Ты говорила об этом.
— Мое тело уже не то, что было раньше.
— Элизабет, я хочу женщину, какой ты стала теперь, а не девушку, какой ты была когда-то. И если ты хочешь доставить мне удовольствие, то разденься здесь прямо передо мной.
— Если тебе не понравится то, что ты увидишь, ты должен прямо сказать мне об этом. Я не хочу навязываться.
Стараясь не смотреть на то место на его теле, которое в полной мере демонстрировало, как может выглядеть мужской член в боевой готовности, Элизабет поискала, куда бы повесить бархатный лиф. Рамиэль спокойно отобрал его и зашвырнул к камину. Тишину нарушал только шум льющейся воды, наполнявшей ванну.
Она склонилась и расстегнула юбку, бесшумно упавшую к ее ногам. Затем развязала набитый конским волосом турнюр, который тут же последовал за юбкой.
— Посмотри на меня, — попросил Рамиэль.
Медленно, очень медленно она повернулась к нему. В напряжении Рамиэль ожидал ее суждения.
Она посмотрела на него восхищенным взглядом.
— У тебя он длиннее, чем искусственный фаллос.
— Да.
— И толще.
— Да, — выдавил он с трудом. А его член, казалось, уже достигший возможного предела, стал еще больше.
— У него пурпурная головка, похожая на сливу, только большего размера. Ты уверен, что я смогу вместить его целиком?
Рамиэль невольно расслабился, переводя дыхание.
— В твоем теле есть особое место, прямо за шейкой матки. Оно позволяет члену глубоко проникать в тело женщины. В противном случае она не смогла бы вместить его полностью. Я могу показать тебе это место.
В ее взгляде не было ни отвращения, ни страха, а только женское любопытство и страстное желание поскорее испытать радость плотского единения.
— Как это?
— Снимай оставшуюся одежду.
В воображении он уже устраивался промеж белых зовущих бедер, точеные лодыжки уже смыкались вокруг его талии, помогая ему войти в нее полностью, до последнего дюйма.
— Поставь правую ногу на край ванны, — приказал он охрипшим голосом. — Сейчас я покажу тебе то самое потаенное место в твоем теле.
Ее грудь вздымалась в такт ее учащенному дыханию.
— А разве нет более пристойной позы?
В ее реакции настолько отразилась вся сущность Элизабет, что он едва не рассмеялся.
— Элизабет…
— Рамиэль… я чувствую себя неловко.
— Ты же оказала, что хочешь доставить мне наслаждение, — возразил он прямо.
— Да, я хотела и сейчас хочу.
— Тогда прикажи мне коснуться тебя, дорогая. Подними ногу и открой свое тело, чтобы я мог проникнуть в тебя.
Она постояла, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, затем осторожно поставила ногу в вечерней туфельке на высоком каблуке на бортик наполненной до краев ванны.
Острое желание охватило его, на конце члена выступила капелька жидкости.
— Пожалуйста, коснись меня, Рамиэль. — Ее голос дрожал от нервного напряжения. От желания, вспыхнувшего с особой силой во время столь необычной игры между мужчиной и женщиной. — Коснись моего тела и покажи мне, как ты сможешь войти в меня целиком.
С бьющимся сердцем он подходил все ближе и ближе, пока не почувствовал жар ее тела. Левой рукой он обвил ее правое бедро, а пальцами правой провел по ее темно-рыжему кустику, погладил пухлые губки, скользкие от выступившей влаги.
Она схватила его за плечи. В ее глазах отражалась страсть. Он пригладил пальцами влажную поросль на ее лобке, легко подвигал пальцем взад и вперед, пока ее губки не раздвинулись и не сомкнули вокруг свои лепестки, словно оранжерейный цветок.
— А Эдвард трогал тебя так? — спросил он тихим, прерывающимся голосом. Рамиэль ненавидел себя за этот вопрос, но не смог сдержаться. Если бы Петре и ее отец не попытались убить ее, она все еще была бы со своим мужем.
Желание потускнело в ее глазах. Элизабет протиснула руки между их телами, собираясь оттолкнуть его. Она затихла, ощутив опасную перемену в его настроении.
— Эдвард не трогал меня… никогда. Он забирался в мою постель, быстро засовывал в меня свой предмет, все тут же заканчивалось, и он уходил. Но даже этого Эдвард не делал двенадцать с половиной лет. Единственное, чего он хотел, так это чтобы я забеременела. Никто никогда не касался меня, Рамиэль. Никто, кроме тебя.
Рамиэль закрыл глаза, его палец тем временем все кружил и кружил вокруг горячей влажной расщелины, приучая ее к мужскому прикосновению, готовя к моменту, когда нечто гораздо более массивное войдет в нее.
— Но ведь ты готова была принять его в прошлую субботу. Ты использовала то, чему я научил тебя, то, что возбуждает меня, чтобы соблазнить другого мужчину.
— Нет. — Элизабет запустила пальцы в густые пшеничные волосы на его груди. — Нет, я не могла этого сделать.
— Тогда расслабься там, внизу. — Он надавил пальцем на желанный вход. — Расслабься и дай мне войти в тебя.
Глава 20
Просыпалась Элизабет медленно и неохотно. Каждый мускул ее тела ныл от боли. Ничего подобного она не испытывала вот уже двенадцать лет, с тех пор как родила Филиппа. Однако еще ни разу в жизни Элизабет не чувствовала себя более отдохнувшей и счастливой. Радостное возбуждение переполняло ее тело подобно шампанскому. Теплые простыни казались мягкими, как шелк. Она глубоко вдохнула воздух, пропитанный запахом мускуса, пота и…
Элизабет открыла глаза. Простыни казались шелковистыми, потому что они на самом деле были шелковыми. А пузырьки радиста, наполнявшие каждую частицу ее тела, были всего лишь результатом двух бутылок шампанского. Рамиэль так напоил ее игристым вином, что после долгих игр с бутылкой она сама стала умолять шейха о ласках языком, пальцами и членом, совершенно не настаивая на том, чтобы он соблюдал очередность.
Элизабет охватил легкий озноб, вместе с которым вернулись воспоминания о вкусе и запахе газа.
Муж пытался убить ее.
Место рядом с ней на кровати пустовало. Оно еще сохраняло мускусный запах тела Рамиэля. После Эдварда никогда не оставалось запаха в постели.
Сквозь шелковые портьеры алого цвета пробивался солнечный свет. Элизабет осторожно приподнялась и села, окруженная ворохом кремовых простыней из шелка, покрытых атласным малиновым одеялом.
Волосы Элизабет свисали вдоль спины длинными, спутанными прядями. Прошлой ночью Рамиэль намотал их на свои руки и притянул к себе ее лицо, когда она оседлала его, как жеребца. Она опустила глаза и посмотрела на свою грудь. От страстных губ Рамиэля, его пальцев и жестких волос на груди ее соски припухли и потемнели. Горячая волна воспоминаний о прошедшей ночи обожгла тело Элизабет.
— Вы проснулись.
Мухаммед, вынырнув из тени между большим шкафом красного дерева и бархатным малиновым креслом, резким движением раздвинул портьеры.
Элизабет, ослепнув на мгновение от яркого света, зажмурилась и быстро натянула на грудь простыни.
— Что вам надо?
— От вас, миссис Петре? Ничего. Я евнух. Я не могу причинить вреда женщине. Так же, как и она мне.
Элизабет внимательно посмотрела на стоящего перед ней человека, которого до недавнего времени принимала за араба. Он был старше Рамиэля. И хотя она знала, что Мухаммеда и графиню продали в рабство в одно и то же время, он не выглядел на свои пятьдесят с лишним лет. Оливковым цветом кожи корнуэлец больше походил на Джонни, чем на Рамиэля, который унаследовал смуглость от своего отца.
Графиня как-то раз упоминала о том, что насилие, которому Мухаммед подвергся в Аравии, заставило его ненавидеть женщин. Элизабет даже и представить себе не могла всю ту физическую и душевную боль, которую пришлось пережить этому человеку, когда, превращенный в детстве в евнуха, он вырос и понял, что не может любить женщин. Она не имела права сердиться на Мухаммеда за его грубость.
— Не надо меня жалеть, миссис Петре. Я не выношу жалости! — рявкнул он в ответ, правильно истолковав ее молчание.
Элизабет гордо расправила плечи.
