Костер на снегу - Райан Нэн (книги хорошего качества TXT) 📗
— Ты, конечно, думаешь, что я ревную!
— Нет, — спокойно возразил Кейн. — Я думаю, тебе наплевать.
Изумленная его правотой, Натали не нашлась что сказать на это, а в следующий миг ее увлекли туда, где партнеры уже стояли друг против друга, начиная быстрый виргинский рил. Кейн, как и полагалось, поклонился Натали. Она присела в реверансе, попутно поймав взгляд и улыбку Эшлина.
Танец начался. Слишком стремительный, он не оставлял разгоряченной даме выбора, заставляя льнуть к кавалеру, чтобы хоть как-то удержать равновесие. Кейн кружил Натали так энергично, что порой ноги ее не касались пола. Они вместе проносились под аркой соединенных рук и снова неслись вперед, вперед по широкому кругу. Все пролетало мимо: лица, наряды, убранство зала — но это не мешало ей остро ощущать силу рук, которые влекли ее в танце, жар тела, тепло дыхания. К счастью, приходилось строго держать темп и согласовывать пируэты с танцевальными па других пар, что несколько отвлекало. Натали просто не пережила бы томного, завораживающего вальса.
Когда музыка умолкла, Натали тотчас высвободилась и сделала шаг назад. Лицо ее пылало, дыхание пресекалось, она тщетно подыскивала слова для безобидной реплики. Вокруг быстро пустело: танцоры, приятно опустошенные, спешили к столам с напитками.
Оркестр заиграл вальс. Натали начала отступать. Кейн не отставал. Она молча, с силой помотала головой в знак категорического отказа. Он как будто не заметил этого. Натали попробовала облечь отказ в слова, но ничего не вышло. Кейн продолжал подступать к ней. Она с мольбой прижала руки к груди. Он дерзко взял их в свои.
— Н-нет!.. — Это все, что ей удалось из себя выдавить.
— Да! — заявил Кейн и привлек Натали к себе в возмутительно интимном объятии вальса.
Музыка — чарующая, изумительная, опасная — набрала силу и заполнила зал. Рука на талии была горяча, пальцы слегка двигались, поглаживая ткань платья. Прикосновение отдавалось во всем теле, и томное оцепенение нарастало. Натали старалась все время смотреть в одну и ту же точку на смуглом горле над воротничком рубашки, но ощущала мужской взгляд на щеках, на губах, на груди. Нужно было разрушить чары, пока еще не поздно.
— Сделай одолжение, не прижимай меня так близко. Люди смотрят!
— Неужели?
— Пойдут сплетни…
— Подумаешь!
— Это огорчит Эшлина.
— Ничего, переживет.
— Ковингтон! Я знаю, тебе нет дела до того, что о тебе говорят, а для меня это важно.
— Почему?
— Потому что я здесь живу! Ты остался в Клаудкасле под влиянием минуты, долго ты здесь не задержишься…
— Как раз наоборот. Я намерен пустить здесь корни.
— Ах вот как? И на какие же средства ты собираешься существовать? Может быть, у тебя есть солидный банковский счет?
— Счет — дело наживное. Люди сплошь и рядом сколачивают себе состояния.
— Каким же образом ты намерен его сколотить?
— Надеюсь отыскать золото.
— Можно узнать, куда ты нацелился? Где собираешься мыть золото? На Бирюзовом озере? В ручье Сан-Мигель? В каньоне Эскаланте?
— Мыть золото? То есть перетряхивать тонны породы ради унции золотого песка? Ну нет, это не по мне! Для начала я обследую свою часть горы. Кто знает, не отыщется ли за облаками золотая жила…
— Ты спятил, Ковингтон! — процедила Натали, пытаясь не потерять самообладания. — На территории Клауд-Уэста золота нет и в помине!
— Предпочитаю убедиться в этом лично.
— Накануне зимы? С недостроенным домом?
— Я не спешу. Рано или поздно наступит весна.
— Ковингтон! Ты не отдаешь себе отчета…
— Меня зовут Кейн. Согласись, глупо придерживаться формальностей — все-таки у нас кое-что было.
— Ты опять за прежнее?!
— Я считаю, что наши отношения…
— Нет у нас никаких отношений!
— Разве? Это ты опять за прежнее, не я. Твердишь “не было этого, не было”, как нашалившая девчонка в наивной надежде, что это вернет ей потерянную невинность.
Натали попробовала вырваться, но добилась лишь того, что была прижата к Кейну еще теснее.
— Не делай из этого трагедии, — прошептал он ей на ухо. — Потворствовать своим слабостям не самый ужасный грех, зато самый сладкий. — Дыхание пошевелило завиток у ее виска. — Признайся в этом! Если вспомнить твои крики и стоны…
— Боже мой! Да я тебя просто ненавижу! — перебила Натали, дрожа от вспыхнувшей ярости.
Кейн оглядел ее с большим удовлетворением. Давая волю страстям, Натали Валланс превращалась в ослепительную красавицу. Между ними и в самом деле было много общего — он тоже разрывался между желанием и ненавистью. Поэтому он сказал без удивления, без досады:
— Знаю, милая. Отлично знаю.
