Дерзкий поцелуй - Портер Маргарет Эванс (книга регистрации txt) 📗
Она вернулась на Сент-Джеймс-сквер и восторженно описала Фрэнсис сапфиры, которые видела в лавке мистера Сиберри. Как она и надеялась, ее компаньонка села писать просьбу лорду поспешить на Бонд-стрит.
В назначенный час портниха прибыла с платьем для приема при дворе – синей копией того белого платья, которое было на ней в ночь ее знакомства с маркизом. Несколько кружевных бабочек взяли с испорченного платья, они были пришиты к просвечивающей верхней юбке, лучшему творению мисс Фэллоуфилд.
Лавиния стояла неподвижно, пока портниха прикрепляла к рукавам кружевные манжеты, а Фрэнсис без умолку болтала о драгоценностях.
– Ты должна надеть их на бал у королевы, – говорила она. – Нет ничего лучше сапфиров. Темно-синий цвет дополнит светло-голубой лиф и нижнюю юбку.
Она заставила Лавинию пройтись по комнате и учила, как справляться с кринолином и длинным шлейфом, последним криком моды, на приеме во дворце.
Весь день и всю ночь мысли Лавинии возвращались к драгоценностям. А что, если Ньюболд посчитает цену слишком высокой? Ворочаясь в постели, она сердилась на его скупость. Все же ее внешний вид очень важен для него, и, возможно, его привлекут эти великолепные камни.
Утром она спустилась в столовую и обнаружила, что Гаррик уже сидит за столом. Лицо его кузины выражало разочарование – и неудивительно, подумала Лавиния. Он выглядел ужасно. Растрепанные волосы спадали на его болезненно покрасневшее лицо. Его галстук был плохо повязан, а сюртук украшали темные пятна.
– Леди Лавиния, – прохрипел он. – Прекрасная невеста.
– Не обращай на него внимания, – посоветовала Фрэнсис. – Он в стельку пьян.
Он поставил локоть на стол и подпер подбородок ладонью.
– Вы обе принесли мне удачу в Ньюмаркете. Обязательно приезжайте на вторые весенние скачки.
– Тебе придется обойтись без нас. Скорее всего в это время Лавиния выйдет замуж.
– Близится радостный день. – Гаррик провел рукой по лицу и поморщился, уколовшись о щетину. – Нужно побриться. Где Карло?
– В твоей комнате, распаковывает вещи.
Лавиния открыла рот.
– Он останется здесь?
– Так он сказал.
– Прервал поездку в Эпсом, – пробормотал он. – Прошлой ночью остановился у Моллюска. Пошел в игорный дом. Выиграл пять сотен – может, больше. Отпраздновал.
– Вот, возьми чашку, – проворчала Фрэнсис. – И не расплескай кофе на скатерть. – Она повернулась к Лавинии: – Я еду на Бонд-стрит, хочу посмотреть на сапфиры.
Гаррик поднял на них мутный взгляд:
– Сапфиры?
– У Сиберри. Лавиния выбрала их вчера.
– Бриллианты, вот что ей нужно. У меня есть – огромные.
– Допивай кофе, – приказала Фрэнсис. – Прошу прощения, Лавиния, что оставляю тебя с этим жалким субъектом. Я буду очень благодарна тебе, если ты нальешь ему еще кофе – я не уверена, что он справится с этим сам.
Когда они остались вдвоем, Гаррик, прищурившись, взглянул на Лавинию.
– Хочешь са-апфиров? Это можно. За поцелуй.
– Не говори глупостей. У меня нет желания тебя целовать.
– Лгунья.
Она сердито посмотрела на него.
– Назови меня еще шлюхой и обманщицей, и покончим с этим.
Он прижал пальцы ко лбу.
– Прекрати кричать, у меня болит голова.
– Голова у тебя болит от пьянства. – У нее разрывалось сердце, когда она видела его в таком состоянии, и она подумала, нет ли в этом ее вины. Да нет, заспорила Лавиния сама с собой, ее нельзя винить в том, что он не может себя контролировать.
– Я должен что-то тебе сказать – пытаюсь вспомнить. – Он нахмурился от усилия. – Точно. «Тот, кто женится ради богатства, продает свою свободу». Может, я прикажу Сиберри выгравировать это на золотом ожерелье, тогда ты будешь носить его на шее.
– Почему ты не можешь вести себя пристойно и пожелать мне счастья?
– Потому что я не желаю тебе счастья, – ответил он страстно. – Если ты выйдешь замуж за этот ходячий доход от аренды, тогда я желаю, чтобы ты была несчастной. Ты заслуживаешь этого. – Пошатнувшись, он встал со стула, опрокинув фарфоровую чашку. – Проклятие! Фрэнсис зажарит меня на медленном огне!
Она не знала, смеяться ей или плакать.
– Осторожней! – воскликнула она, когда он схватился за буфет. Она ясно представила себе, как буфет валится на него.
– Побреюсь, и сразу к Сиберри. Ты получишь отличный свадебный подарок, дорогая. На память обо мне, – добавил он шутливо.
– Вот ваши рубины, леди, я хорошо их почистил. – Ювелир передал футляр Лавинии. – И гранаты миссис Рэдсток, которые она принесла сюда сегодня утром. Я рад, что вы решили приобрести эти сапфиры, но я не могу сказать, как долго они еще останутся у меня. Потому что лорд Гаррик также желает их купить. Он не спрашивал о цене, так же как я не осведомлялся о том, кому предназначен подарок.
– Может быть, мне, – смутилась Лавиния.
Сиберри поднял седые брови, отчего стал похож на изумленную сову.
– Ну что же. Если вам действительно нужны эти драгоценности, миледи, то я смогу сделать так, чтобы вы получили их.
Теперь была ее очередь удивиться:
– Как?
– Если лорд Гаррик вернется, я сообщу ему, что драгоценности стоят всего пятьсот фунтов. И то же самое я скажу лорду Ньюболду. Каждый подумает, что это исключительно низкая цена для такого великолепного украшения. Позволив обоим сделать покупку за полцены, я получу требуемую тысячу и прибыль. А вы, леди, получите прекрасный подарок от двух джентльменов, и никто из них ни о чем не узнает.
Лавиния смотрела на него, широко распахнув глаза. В его предложении она не услышала ничего непристойного. Он говорил об этом так, как будто подобный обман был самым обычным делом.
– Но ведь кто-нибудь может узнать об этом, – потрясенно прошептала она.
– От меня – никогда. Я не новичок в этих маленьких хитростях. Например, после того как некая леди проиграла в карты ценную брошь, я изготовил похожую, со стразами, чтобы лорд ничего не узнал. Только на прошлой неделе один джентльмен приобрел два изящных золотых браслета и попросил меня послать один его невесте, а другой – танцовщице из Оперы. Я не называю имен! Я надежен и молчалив – как исповедник.
– Что, если лорд Гаррик решит купить сапфиры, а лорд Ньюболд – нет? Или наоборот?
– В этом случае я заявлю – с огромном сожалением, – что по ошибке я назвал более низкую цену. – Он весело улыбнулся. – Вы хотите эти драгоценности, так почему вы должны отказываться от них? Позвольте мне все устроить, миледи, и они будут ваши.
Змей в садах Эдема не мог быть более убедительным.
Ей нравится Ньюболд, и она любит Гаррика. Но ни один из них не был так ей предан и не зависел от нее настолько, как ее родители, Керрон и Китти. Ради них она готова рискнуть.
Стук медного дверного молотка привлек внимание Гаррика. Он осторожно перегнулся через перила. Лакей принимал очередную швею. Люди прибывали каждый час – с новыми платьями и шляпами для Лавинии, с книгами и приглашениями для Фрэнсис. Все, что угодно, кроме того, что он ждал так нетерпеливо.
– Для леди, от Сиберри. – Курьер вручил слуге плоский сверток.
– Я возьму его, Элфред, – торопливо вмешался Гаррик.
– Очень хорошо, милорд, – ответил лакей, протянув ему сверток.
Он нашел в кармане перочинный нож и, разрезав бечевку, развернул бумажную обертку и уставился на кожаный футляр.
Наверное, вчера он был пьян, или сошел с ума, или то и другое, когда вернулся в лавку ювелира.
«На память обо мне».
Слова звучали хорошо, когда он так жестко произнес их Лавинии, и позже, когда он повторил их Сиберри. Теперь их вид преследовал его.
Он поднял крышку, чтобы посмотреть на камни. В полукруг диадемы была засунута карточка, украшенная гербом – незнакомым. Перевернув ее, он обнаружил послание.
Моя дорогая Лавиния.
Мне будет очень приятно, если сегодня вечером вы наденете эти украшения на бал ее величества. Я тоже надеюсь быть там, но, вероятно, явлюсь позднее.
