Маленький скандал - Кэбот Патриция (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
— На Мейфер-стрит? — Брови Берка поползли вверх.
— Да, именно там. — У Бишопа был весьма самодовольный вид. Ну, если по правде, настолько самодовольный, насколько таким может выглядеть человек, которому недавно разбили нос. — На Пэлл-Мэлл. Между прочим, по соседству с моим домом.
Берк подавил желание взять графа за шиворот и повозить лицом по паркету.
— Значит, ты и Кейт и в самом деле росли вместе?
— Совершенно верно. — Бишоп вынул из графина пробку и налил Берку еше виски. — Ее отец распоряжался многими солидными вкладами, включая деньги моих родителей. Восемь лет назад Мейхью, к своему несчастью, познакомился с молодым человеком, который заявил, что владеет алмазными копями в Африке. Единственной причиной, как говорил тот человек, почему он не разрабатывает эти копи, является отсутствие финансовой поддержки. Я не был знаком с этим джентльменом — если вообще в нем дело, в чем я сильно сомневаюсь, — но Мейхью, похоже, ему поверил, причем настолько, что уговорил своих друзей и соседей вложить деньги в его копи.
— Которых в реальности не существовало, — вставил Берк.
— Конечно, не существовало. И вот этот прекрасный молодой джентльмен забрал все деньги клиентов банкира, в том числе почти все деньги самого Мейхью, и сбежал с ними. Во всяком случае, такова версия Мейхью.
— А что, были причины в этом сомневаться?
— Скажем так, было достаточно причин в этом сомневаться, чтобы несколько человек, потерявших деньги — включая и моего отца, — сочли необходимым привлечь Мейхью к суду.
Берк провел языком по губам. Они были солеными. Он понял, что одна из них кровоточит.
— И?
Бишоп удивился:
— В каком смысле?
— В смысле — кто выиграл суд?
Граф прищурился.
— Ты не знаешь? Кейт не рассказывала тебе?
Берк глубоко вздохнул. «Тысяча один, — начал считать он про себя. — Тысяча два. Тысяча три…»
— Нет, — признался он, когда почувствовал, что может сдержаться и не наброситься на графа. — Кейт мне не рассказывала.
— Что ж, — пожал плечами Бишоп. — Дело так и не дошло до суда. Потому что ответчик, Питер Мейхью, умер за день до того, как он должен был начаться — я имею в виду суд.
— Умер? — Берк промокнул рукавом кровоточащую губу. — Ты имеешь в виду, во время пожара?
Бишоп взглянул на него.
— Кейт тебе рассказывала об этом, не правда ли?
Маркиз кивнул.
— Кейт говорила, что ее отец и мать погибли во время пожара.
— Все верно, — кивнул Бишоп. — Они сгорели. В ту ночь меня здесь не было, я был в университете. Но некоторые из наших слуг по-прежнему обсуждают случившееся. Пламя поднялось на высоту двадцати — тридцати футов. Было бы чудом, если бы кто-то выжил, однако все уцелели, за исключением родителей Кейт. Все слуги и сама Кейт сумели выбраться наружу. Осталась живой даже ее чертова кошка. Огонь похозяйничал только в одной части дома, его не было даже видно с улицы, и новые владельцы удивительно быстро все восстановили. Сгорела только спальня родителей Кейт. Не находишь, что это довольно странно?
Берк сдвинул брови.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, такой сильный пожар должен был охватить весь дом, однако он почему-то разгорался медленно после первоначальной мошной вспышки. Они направили огонь довольно расчетливо…
— Ты это о чем? — Берк пристально посмотрел на него. — Знаешь, Бишоп, мне некогда отгадывать загадки. Если ты что-то знаешь, то говори прямо…
— Ладно. — Бишоп скорчил гримасу. — Ты всегда был прямым, как палка в навозе, Трэхерн. Я хочу сказать, что после пожара многие сходились во мнении, будто все это было устроено специально. Там стоял сильный запах керосина, гораздо сильнее, чем от опрокинутой лампы…
— Ты хочешь сказать, — медленно проговорил Берк, — что родителей Кейт убили?
— Господи, нет же! — Бишоп покачал головой. — Нет, все тогда посчитали, что Питер Мейхью сам совершил поджог, чтобы избежать суда.
Берк во все глаза смотрел на графа.
— Самоубийство?
— Ну, если быть точным, то убийство и самоубийство, вместе взятые. Я имею в виду, что он скорее всего не поставил в известность свою жену. Ее нашли лежащей в кровати — точнее, в том, что от нее осталось. Вряд ли она даже успела проснуться…
— Боже праведный! — потрясенно выдохнул Берк. Он вдруг почувствовал, что губы у него онемели, но не от виски и не от кулаков Бишопа. — Я… я и не знал.
— Да. — Бишоп никак не мог сделать глоток из стакана, ему мешал конец галстука, который он прижимал к носу. Тогда он взял графин и стал пить прямо из горлышка. — Откуда тебе знать? Ведь это было во всех газетах, но…
— Я читал только спортивные страницы, — признался Берк.
— А-а, тогда ты вряд ли мог узнать. И Кейт едва ли стала бы рассказывать. Она никогда не говорит об этом… Думаю, это можно понять. А еще… Ну, я думаю, она предпочитает забыть. Сомневаюсь, что хоть один из ее работодателей — а у нее их было немного — знает, кто она или что было время, когда она пользовалась теми же привилегиями, что и большинство ее нынешних подопечных. — Берк отобрал у него графин и влил себе в рот солидное количество виски. — После этого она сильно изменилась, правда. Слуги нашли Кейт лежащей без сознания на лестничной площадке, кто-то вынес ее в безопасное место. Она до сих пор не может сказать, как попала на эту лестницу. Есть и такие, кто считает, что это отец оставил ее там, прежде чем устроить пожар, чтобы быть спокойным, что она останется цела. Но Кейт…
Берк не отрываясь смотрел на него.
— Что?
— Кейт всегда настаивала, что все произошло не так. Правда, ее нельзя в этом винить. Не очень приятно думать, что твой отец убил себя и твою мать просто ради того, чтобы избежать тюрьмы — и публичного унижения, конечно. Поэтому Кейт и придумала историю — которую, как мне кажется, она и сегодня все еще считает правдой — о том, что произошло в ту ночь.
— И в чем заключается эта правда? — спросил Берк, хотя подозревал, что уже знает ответ.
— Она полагает, что молодой человек — тот, кто придумал обман с алмазными копями, — вернулся ночью и устроил поджог, чтобы не допустить дачу показаний Питером Мейхью под присягой. Потому что Мейхью и его адвокаты были полностью уверены, что смогут доказать его невиновность, если только им удастся найти проходимца, удравшего со всеми деньгами…
Дэниел Крэйвен. Кто еще это мог быть! Что ответила Кейт, когда он спросил, чем мистер Крэйвен так расстроил ее? Тем, что не пришел на похороны? Господи, какой же он дурак! Она ведь подозревает его в том, что он устроил пожар, где погибли ее родители. Неудивительно, что она так побледнела, увидев его на балу…
А он, пустоголовый болван, обвинил ее в ту ночь в саду в дружелюбии — вежливое обозначение того, что, как он подумал, она там делала — к тому человеку, который вполне мог оказаться убийцей ее родителей!
Берк был уже довольно пьян — ведь еще только полдень, а он уже выпил кварту виски. И все же этим нельзя было объяснить раскаяние, которое непрошеным гостем прокралось в его душу.
— Получается, — начал он, старательно выговаривая слова, потому что знал за собой привычку глотать окончания, когда находился в таком состоянии, — что на самом деле отец не был вором в прямом смысле слова.
— Нет, — ответил Бишоп. — Он был просто глупцом.
— Глупцом, — повторил Берк, — но и джентльменом.
— Глупым джентльменом.
— И все же, — настаивал на своем Берк, — он был джентльменом. А значит, Кейт — дочь джентльмена.
— Да, — немного подумав, подтвердил Бишоп. Но это слово у него прозвучало как «дэ-э». — А какая разница? Кем бы ни был отец, мужчина обязан относиться к женщине как подобает.
Берк сердито взглянул на него.
— Ты что, хочешь сказать, будто я относился к Кейт не как подобает джентльмену? Это она рассказала тебе в письме?
— Нет. Только то, что она не может больше оставаться в Лондоне, и еще она спросила, не буду ли я так любезен, чтобы переправить ей ее вещи. — Он отобрал графин у Берка и надолго приложился к нему. — Это, видишь ли, все, для чего я ей нужен. Адрес, по которому она может складировать свои вещи. — Затем граф прищурился. — А с чего это, интересно, ты называешь ее Кейт? Для тебя, Трэхерн, она должна быть мисс Мейхью. Если только нет какой-либо причины, о которой я не знаю, почему она так внезапно убежала из твоего дома.
