Тени былого - Хейер Джорджетт (читать книгу онлайн бесплатно без TXT) 📗

– Еще немного, – сказал его светлость, – и нынче ты не встанешь с постели, сын мой.

– Ну да! Все козыри у тебя! – вздохнул Руперт. – Я онемел! – Он хотел лечь поудобнее и поморщился от боли.

Герцог наклонился над ним и поправил подушки.

– Пожалуй, тебе не стоит пока вставать, мой мальчик, – сказал он. – Так лучше?

– Да… То есть я теперь почти не чувствую раны, – солгал милорд. – Черт побери! Я не желаю больше валяться в кровати, Джастин! Эдак мы вообще не поедем в Париж.

– Мы подождем, пока ты совсем не поправишься, – сказал Эйвон.

– Как ты добр! – улыбнулся Руперт.

– Не смей дерзить монсеньору, Руперт! – строго сказала Леони.

– Благодарю тебя, малютка. Кто-то ведь должен поддержать мой рушащийся престиж. Если все-таки хочешь нынче встать, Руперт, сейчас ты должен' лежать смирно. Леони, если хочешь покататься верхом, я к твоим услугам.

Она мгновенно вскочила на ноги.

– Я сейчас же надену амазонку! Merci, Monseigneur!

– Хотел бы я поехать с вами! – тоскливо произнес Руперт, когда она ушла.

– Терпение, дитя мое! – Его светлость задернул занавеску на окне. – И лекарь и я держим тебя в постели не для собственного удовольствия.

– Ну, сиделка ты чертовски хорошая, не стану отрицать. – Руперт состроил гримасу, а потом застенчиво улыбнулся брату. – Лучшей я не пожелал бы.

– Сказать правду, я сам себе порой изумляюсь, – заметил герцог и вышел.

– И меня изумляешь, черт бы тебя побрал! – пробормотал Руперт. – Я бы дорого дал, чтобы узнать, что на тебя нашло. Ни разу не видел, чтобы человек так менялся!

И действительно, его светлость был необычно добрым все эти тягостные дни, и едкий сарказм, прежде испепелявший Руперта, куда-то исчез. Некоторое время Руперт ломал голову над этой необъяснимой переменой и все не находил разгадки тайны. Но вечером, когда он полулежал на диване в гостиной, облаченный в халат герцога, Руперт перехватил взгляд герцога, устремленный на Леони, и был ошарашен выражением в глазах брата. Губы у него вытянулись трубочкой в беззвучном свисте.

«Гром и молния! – подумал он. – Он же влюбился в плутовку!»

Миновал вторник, Гастон не появился, и герцог хмурился все суровей.

– Но, конечно, госпожа Филд скончалась, – ехидно заметила Леони. – Tiens, c'est bien drфle [119].

– У тебя извращенное чувство юмора, дитя мое, – сказал его светлость. – Я уже не раз это замечал. В пятницу мы едем в Париж, с Гастоном или без Гастона.

Но вскоре после полудня в среду на деревенской улице послышался необычный шум, и Руперт, сидевший у окна гостиной, вытянул шею, проверяя, не Гастон ли это наконец.

У дверей остановилась большая наемная карета, за которой следовала вторая, нагруженная дорожными сундуками. С них соскочил Гастон и подбежал к дверце первой кареты. Один из лакеев откинул подножку, дверца распахнулась, и из нее появилась служанка, а следом – миниатюрная дама, укутанная в широкую дорожную накидку. Руперт вытаращил глаза и захохотал.

– Провалиться мне, это же Фанни! Господи, кто бы мог подумать?

Леони бросилась к окну.

– Ну да! Да! Mon Dieu, que c'est amusant! [120] Монсеньор, это леди Фанни!

Его светлость неторопливо направился к двери.

– Я понял, – сказал он безмятежно. —Боюсь, малютка, твоя дуэнья и в самом деле скончалась. – Он открыл дверь. – Итак, Фанни?

Леди Фанни быстро вошла, поцеловала его и сбросила накидку на пол.

– Ах, как я только доехала! Душечка моя, с тобой и правда ничего не случилось? – Она заключила Леони в объятия. – Я сгораю от любопытства-, даю слово! Ах, на тебе муслин, который я прислала! Я знала, что в нем ты будешь бесподобна, но только никогда не завязывай пояс таким узлом, деточка. О, и Руперт тут! Но право же, ты ужасно бледен!

Руперт слегка оттолкнул ее.

– Хватит, Фан, хватит! Какой черт принес тебя сюда?

Леди Фанни сняла перчатки.

– Что .же мне оставалось, когда нервический приступ чуть не убил кузину? – отпарировала она. – И к тому же все это так безумно интересно, что я просто не могла усидеть дома!

Герцог поднял лорнет.

– Дозволено ли мне спросить, известно или нет достойному Эдварду, что ты отправилась к нам? – протянул он.

На щеках миледи заиграли ямочки.

– Мне Эдвард так надоел! – сказала она. – Последнее время он был ужасно несносным. Видно, я его избаловала. Только вообрази, Джастин, он сказал, что я не должна ехать к тебе!

– Ты меня поражаешь! – сказал его светлость. – Однако я замечаю, что ты как будто тут.

– Вот было бы мило, если бы я позволила Эдварду думать, будто он может помыкать мной, как ему заблагорассудится! – вскричала миледи. – О, у нас произошла редкостная сцена. Я оставила ему записку, – добавила она простодушно.

– Что, несомненно, должно его утешить, —учтиво заметил герцог.

– Не думаю, – ответила она, – я думаю, он ужасно рассердится, но я истосковалась по развлечениям, Джастин, а Гастон сказал, что ты направляешься в Париж!

– Не знаю, возьму ли я тебя с собой, Фанни.

Она надула губки.

– О, возьмешь, возьмешь! Я не потерплю, чтобы меня отправили домой! И как же Леони? С кем она будет, если я уеду? Ведь Гарриет слегла, мой милый, и клянется, что больше она не может. – Миледи обернулась к Леони. – Моя прелесть, ты сделала такие успехи! И муслин тебе чрезвычайно к лицу. О, откуда у тебя эти жемчуга?

– Мне их подарил монсеньор, – ответила Леони. – Красивые, n'est-ce pas?

– Я бы дала себе за них выколоть глаза, – призналась миледи и с любопытством взглянула на своего невозмутимого брата. Заколыхав юбками, она опустилась в кресло. – Умоляю, расскажите, что приключилось с вами двумя! Ведь Гарриет так глупа, а к тому же ни о чем, кроме своих нервических припадков, говорить толком не может, а то, чего я от нее все-таки добилась, только разожгло мое любопытство. Право же, оно меня просто убивает.

– Как и нас, – сказал его светлость. – Откуда ты явилась, Фанни, и каким образом тебе довелось поговорить с ней?

– Поговорить с ней?! – вскричала миледи. – Не шути, Джастин! «Моя голова! Моя бедная голова», – стонет она. А потом: «Такая, такая необузданная!» И больше мне ничего не удалось выжать из нее, ни словечка. Еле удержалась, чтобы не встряхнуть ее за плечи как следует, даю слово!

– Чтобы тебя, Фан, повесили за болтовню! – перебил Руперт. – Как ты оказалась в Эйвоне?

– Эйвоне, Руперт? Право же, я там почти год не была, хотя на днях совсем было собралась навестить мою дорогую Дженнифер, но не смогла. Из-за раута леди Фаунтейн. Нельзя же было уехать…

– Дьявол забери леди Фаунтейн! Где кузина?

– Дома, Руперт, где же еще?

– Как! Неужели с Эдвардом?

Фанни энергично закивала.

– Он как раз в настроении для ее общества, – прожурчал герцог.

– Да нет, – задумчиво произнесла Фанни. – Он, конечно, в бешенстве! Так о чем я?

– Пока ни о чем, моя дорогая. Мы, затаив дыхание, ждем.

– Джастин, какой ты несносный! Ах да, Гарриет! Она прибывает в Лондон под опекой Гастона и чуть не испускает дух в моих объятиях. Бормочет какой-то вздор и обливает слезами мое платье из серебряной тафты, а под конец протягивает твое письмо, Джастин. И клянется, что во Францию не поедет, что бы ты ни сделал. Тут я выслушала, как ей становится дурно даже при одном взгляде на море. Ах, уверяю тебя, я с ней совсем измучилась. Стонет только про какое-то похищение, бегство и что шляпу Руперта нашли на Длинном лугу у самой опушки, а какой-то человек явился требовать лошадь, и ты, Джастин, уехал в Саутгемптон. Просто нитки без канвы! И от Гастона я ничего толком не добилась… Право, Джастин, почему ты взял в камердинеры такого болвана? Ну, и все кончилось тем, что я решила поехать, посмотреть сама и понять, что происходит. И не угодно ли – Эдвард говорит, что я не должна ехать! И я подумала: право, до чего мы дошли! И когда он ушел к Уайту… нет, в «Какаовое дерево» – я вспомнила, потому что он должен был там встретиться с сэром Джоном Коттоном, – я приказала Рейчел уложить мне сундуки и отправилась с Гастоном к вам. Me voici [121], как сказала бы Леони.