Мятежная красавица - Хайатт Бренда (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Танец закончился, и Куинн с облегчением вздохнула. Еще через два танца она подложила записку в карман сэра Хадли Левертона. Затем оркестр заиграл вальс.
– Это мой танец, миледи.
Маркус возник словно ниоткуда и перехватил Куинн у сэра Хадли. Устав от общения с неприятными ей мужчинами, она с радостью приняла приглашение мужа. Когда он положил руку ей на талию, знакомая волна возбуждения помогла Куинн забыть обо всех неприятностях.
– Признаюсь, твой выбор партнеров этим вечером удивил меня, – сказал он. – По сравнению с некоторыми из них Ферни – просто образец для подражания.
Чтобы не вызывать лишних подозрений, она рассмеялась:
– Мы, американцы, не склонны к дискриминации, не то, что вы, англичане. Я решила, что все, кого ты представлял мне, заслуживают того, чтобы я приняла их приглашение.
– Тогда почему... – Он удивленно посмотрел на нее, но не стал продолжать. – Хотя не имеет значения. Но хочу уверить тебя, что ты вправе отказать любому, даже если я представлю его тебе.
– Спасибо, милорд. Я запомню это на будущее.
Она действительно не хотела больше танцевать с другими, тем более что не получила приглашений от остальных мужчин из ее списка. Некоторое время они танцевали молча, а затем Маркус сказал:
– Ты напрасно не приняла мое пари, потому что победа, несомненно, была бы твоей.
Куинн была польщена комплиментом, тем более что он сам был неплохим танцором. Фактически опыт Маркуса в танцах был еще одним доказательством того, что на самом деле он не являлся таким скучным и надменным, каким она считала его раньше.
Они не отрываясь смотрели друг на друга, и Куинн почувствовала, как в ней начинает вспыхивать желание. Нашел ли уже лорд Фернуорт ее записку? Расскажет ли он о ней Маркусу и что скажет на это ее муж? И зачем только она придумала эту глупую проверку, когда в глубине сердца знала, что Маркус был не способен на неблагородные поступки, в отчаянии подумала Куинн.
Неожиданно Куинн заметила лорда Рибблтона, который, по-видимому, только что приехал. Она встречалась с ним накануне на пикнике у Джеллеров, но тогда ей было неизвестно о его увлечении. Он и лорд Пинчтон, тот самый, который избил Энни, должны обязательно получить записки. Если ей не удастся сделать это здесь, то она найдет способ доставить их к ним домой.
– Ты согласен с теми, кто считает, что Ангел Севен-Дайалс становится все более и более беспечным? – спросила она Маркуса.
– Думаю, это вполне возможно. Он действительно потерял осторожность, и если так будет продолжаться, его скоро поймают. Мистер Пакстон, похоже, только и ждет, когда Ангел совершит какую-нибудь ошибку.
– Я тоже так думаю, – согласилась она, и тут ей в голову пришла неожиданная мысль: если у полиции и Пакстона появится еще один грабитель, проникающий в дома, то им наверняка будет труднее вычислить и поймать Ангела.
Почему бы Сочувствующей Леди не попробовать использовать приемы Ангела и не проникнуть в дома тех, кому требовалось доставить записки? Воображение Куинн было немедленно захвачено этой идеей, и она продолжала танцевать механически, не замечая ничего вокруг.
Если ей удастся сбежать из дома, то она этой же ночью заберется в дом лорда Пинчтона. Возможно, придется попросить о помощи Полли, если девочка еще не будет спать. Но сможет ли она сделать все так же незаметно, как это делал Ангел?
Увы, был только один способ проверить это.
Глава 21
Когда всех танцующих пригласили на ужин, Маркус взял Куинн под руку и повел к столу. Он не мог понять, почему жена вдруг стала такой задумчивой. Совершенно очевидно, в ее голове зрела какая-то идея, но он понятия не имел, чем могла так озаботиться супруга.
– Даю пенни, чтобы узнать, о чем ты думаешь, – прошептал он ей на ухо, когда подавал стул.
Куинн вздрогнула, но послушно села и даже попыталась улыбнуться.
– Что? Я... я пыталась вспомнить, когда последний раз была на балу. – Ее слова были не более убедительными, чем улыбка.
Маркус сел рядом.
– Не стесняйся, дорогая. Расскажи мне, что так тревожит тебя?
Если бы на балу присутствовал Пакстон, он мог бы подумать, что беспокойство Куинн каким-то образом связано с Гобби, однако агента тут не было.
Она так долго молчала, что Маркус перестал надеяться на ответ.
– Мне неприятно признаваться в этом, – наконец сказала Куинн, – но я несколько шокирована отдельными людьми, которых принято считать сливками общества. То, что я узнала, вызвало у меня настоящее отвращение. Видимо, в Балтиморе я слишком мало интересовалась высшим обществом.
Маркус заметно расслабился.
– Удивительно, как что-то может шокировать тебя здесь после твоего приключения в «Красном соколе».
Но Куинн лишь покачала головой.
– Это совсем другое. Понимаешь, те, кто пришел на этот бал, – это люди, от которых ждешь высших стандартов поведения.
– Значит, они должны быть выше плотских грехов? – Он рассмеялся. – Ты многого от них требуешь. Но я понимаю, что ты хочешь сказать. Некоторые из присутствующих – члены парламента, и теоретически мы действительно ждем, что те, кто принимает наши законы, должны строго соблюдать мораль.
– Вот именно. Ты считаешь это глупым? – В глазах Куинн читалось сомнение, словно она ждала со стороны мужа осуждения.
Их разговор был ненадолго прерван другой парой, занявшей места напротив. После приветствий и представлений Маркус вновь повернулся к Куинн. Он говорил тихо и очень серьезно:
– Нет, это совсем не глупо. Я не сомневаюсь, что именно так и должно быть. И пусть никакие фривольные слова моих друзей или даже мои собственные не заставят тебя усомниться в этом.
Она долго смотрела на него, пытаясь понять, говорил ли он искренне, и наконец сказала:
– Спасибо тебе.
– Вот и хорошо. А теперь скажи, что тебе положить?
Накладывая угощение на тарелку, он думал о том, что его ответ Куинн стал еще одним признаком произошедших в нем перемен.
Остаток ужина они провели в милой беседе с мистером и миссис Бекхейвен, их соседями за столом. Они оказались очень приятной парой, Маркус и Куинн были рады знакомству с ними.
Вставая из-за стола, Куинн прикрыла рукой непроизвольный зевок.
– Как ты думаешь, в котором часу закончится бал? – спросила она.
– Если ты устала, то мы можем уйти в любое время, – ответил Маркус, в глубине души радуясь, что жена хочет снова остаться с ним наедине. – Обычно оркестр играет до двух или трех часов ночи.
Ее ответная улыбка выдавала усталость.
– Боюсь, я никогда не привыкну к лондонскому времени.
– Тогда нужно попрощаться со всеми и отправляться домой. Я совсем забыл, что у тебя сегодня был напряженный день.
Когда молодожены вернулись на Гроувнер-стрит, Маркус понял, что желание Куинн уйти пораньше было продиктовано не столько стремлением оказаться в его обществе, сколько желанием поскорее лечь спать. Поэтому он не стал возражать, когда супруга извинилась и поднялась к себе.
Маркус направился в библиотеку, чтобы выпить перед сном немного бренди. Сидя в удобном кресле, он с улыбкой вспоминал разговоры об Ангеле Севен-Дайалс, участником которых был этим вечером. Его забавляло то, что он стал своего рода знаменитостью.
Однако теперь он твердо решил, что с этим пора кончать, причем не только ради Куинн, но и ради себя самого. Раньше он не задумывался о том, к чему могло привести воровство. Люк воровал частично из-за нужды, частично из-за желания отомстить, он же делал это только ради развлечения. Не слишком благородный мотив, подумал Маркус.
Он взглянул на часы: половина первого ночи: Пожалуй, нужно будет нанести прощальный визит в дом лорда Рибблтона и распрощаться с ролью Ангела навсегда. Поставив стакан на стол, он услышал, как хлопнула входная дверь. Маркус выглянул в холл и увидел заспанного дворецкого, впускающего в дом лорда Фернуорта.
– Мне необходимо срочно поговорить с лордом Маркусом, – возбужденно говорил Ферни. – Это очень важно. Пожалуйста, передайте ему... О! Слава Богу, ты еще не спишь. – Заметив Маркуса в дверях библиотеки, он бросился к нему.
