Спящая красавица - Айвори Джудит (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
— Ах, — произнес он и поцеловал ее в голову. Затем она заплакала еще сильнее, потому что он добавил: — Ах, дорогая Николь, я подумаю над этим. Что мы можем сделать?
Ничего. Они ничего не могут сделать.
Они оделись, сели в экипаж и поехали посмотреть еще два дома, сдававшихся в аренду. Джеймсу ни один из них не понравился, а Николь — тем более. Агент, показывавший им последний дом, предложил осмотреть еще и другой, но на следующий день. Большой достойный дом, который «требует нанять слугу или даже двух».
При этом замечании Джеймс подмигнул ей и пожал руку.
— Мы готовы платить садовнику и повару. Они будут нашей публикой. Мы будем любезничать и флиртовать у них под носом, а они будут рассказывать соседям, какие два голубка — эти миссис и мистер Джеймс.
Николь рассмеялась.
Он продолжал:
— Которые никого не принимают, потому что слишком заняты друг другом. И ты будешь Эдит. Это имя больше похоже на английское, чем Николь. Будем добропорядочными англичанами. Ты можешь носить мой орден Бани время от времени. Только мой орден Бани подойдет тебе, больше ничего. А я принесу мое весло тех времен, когда я возглавлял Речной клуб.
Николь включилась в его игру:
— Хотя он такой тупой, как деревянная ложка. О да. Он большую часть времени проводил там с приятелями, знаете, такие советы колледжа с парнями из знатных семейств, которые и едят-то в лучшей столовой, потому что их семьи очень богаты.
— Правильно. Студент, занимающийся греблей, и его дама — лучший объект для сплетен их слуг. Действительно, если дом достаточно красив, будем-ка мы герцогом и герцогиней...
Сценарий Джеймса продолжился. Это стало приятной игрой, когда они с Николь остались одни. Как только они, казалось, успокаивались и замолкали, один из них тут же придумывал, что еще можно добавить к их шуткам.
Они смеялись и смеялись, придумывая всевозможные версии. Они лежали плечо к плечу, голова к голове. Николь смеялась до слез, и они растекались у нее по щекам.
Только Джеймс мог так развеселить ее. И в этом он оказался на высоте! Несомненно было то, что она будет горько плакать без этого его таланта.
Когда они остановились около Гранчестера и Николь попросила высадить ее в таком месте, где никто ее не увидит, ей снова стало грустно. Положение их оставалось по-прежнему очень сложным. И хотя Джеймс любил ее и готов был все сделать ради ее счастья, на самом деле он ничем помочь не мог.
Джеймс рассуждал о том, как забавно подшучивать с Николь над тем, чего он сам так упорно домогался. Он был бы счастлив отбросить чувство собственного достоинства, если бы это помогло ей стать менее несчастной. Но он не считал, что Николь хотелось бы, чтобы его признание было менее значительным. Заинтересовал бы ее сын кучера, спрашивал себя Джеймс, в то время как она сидела в грязи в ее любимом Кембридже? Он был пожалован в рыцари, был ученым, а скоро мог стать и графом, — неужели она желала меньшего?
Стокер не мог в это поверить.
Джеймсу понравилась идея с графством, до которого оставались считанные дни. Да, это выглядело почему-то комичным, если не сказать бредовым, — ввести его в круг аристократов, но ему тем не менее нравилась эта идея. Он позволял себе помечтать, как это будет выглядеть. Небольшое поместье где-нибудь, не особенно большое, зеленое и холмистое, как земли вокруг Кембриджа, или маленький коттедж. И лакей. Да, лакей — это было бы отлично.
На самом деле лакей — не такая уж необходимость и глупо даже об этом мечтать. И повесить на видном месте в спальне весло с надписями — тоже абсурдная мысль. Но он получил его на одной из гонок и очень им гордился.
На следующий день он получил удовольствие от нахлынувшего на него чувства собственной значимости, когда его агент по недвижимости обратился к нему:
— Сэр Арманд, госпожа Эдит надолго задержится?
— Нет-нет! Я думаю, что она скоро будет.
Он постукивал шляпой по ноге, вышагивая по гравиевой дорожке в ожидании непонятно почему замешкавшейся Николь.
Они договорились встретиться в большом доме, сдававшемся в аренду, который агент по недвижимости хотел им показать, — Николь настояла на том, что они больше никогда не будут встречаться в ее пансионе. Было нежелательно вовлекать в это Дэвида.
У Джеймса в кармане лежал браслет для нее. Торжественный подарок. Он не мог дождаться, чтобы подарить его ей — так ему хотелось увидеть его на ее руке. Он проверил свои часы. Да, она была непунктуальна. Уже двадцать пять минут он ждал ее. Ребенок, сущий ребенок. Он обхаживал агента еще немного, затем сказал:
— Знаете, я думаю, мне стоит посмотреть, что так задержало ее. Мы с вами можем встретиться в другое время. Когда будет удобно?
— Я мог бы подождать, если хотите.
Владельцы дома, лорд и леди такие-то, путешествовали по Греции и решили пожить там. Агенту было поручено подыскать арендаторов.
— Прекрасно, — сказал Джеймс, — я вернусь через полчаса. Надеюсь, что-то просто задержало ее дома.
Как только Джеймс выехал на главную дорогу, начался дождь. Однако он не счел серьезным препятствием для своего небольшого экипажа размытую дождем дорогу. Возможно, ему следовало позаботиться и закрыть верх экипажа, когда тучи сгустились, но он не сделал этого. И поплатился. Его гордость и веселье поблекли и съежились.
Когда он наконец остановился перед пансионом Николь, вода скопилась на дне экипажа, заливая ему ноги.
Когда-нибудь он будет рассказывать потомкам, как, насквозь промокший, он захлопнул зонт, прежде чем выпрыгнуть из коляски, и пошел к дому, прокладывая дорогу сквозь ливень. Джеймс спросил молодого человека в передней гостиной, на месте ли миссис Уайлд.
— Ее нет, и уже давно. Она уехала... — он взглянул на часы, — около двух часов назад.
Джеймс застыл в недоумении; он почесал затылок и подумал, где же еще ее искать.
Поразмыслив, он решил сделать крюк в милю или две, чтобы заехать в Кембридж и поменять мокрую одежду, взять плащ от дождя, а также подсушить коляску. Если бы он мог хоть немного отвлечься от своих мыслей, то он мог бы спросить себя, почему случилось так, что он проехал свои комнаты в колледже Всех Святых и направился к дому, где Николь однажды останавливалась.
Это было только легкое подозрение, укол ревности, которую, как он себя уговаривал, нужно отбросить в сторону, чувство, которое вело его через весь город, затем заставило свернуть за угол Честертон-роуд на Блэйней-стрит, где жил Филипп.
Это была просто интуиция, и только. Но то, что он увидел, заставило его дернуть поводья. Его лошадь протестующе зафыркала, а колеса покрылись грязью. Вода плеснулась по полу экипажа, затем все успокоилось. Все, кроме шлепанья дождинок по сиденью и по луже, разлитой на полу экипажа, и стука капель о булыжники мостовой.
Дождь везде. Везде, за исключением козырька над входом в дом Филиппа, под которым стояла сухая Николь Уайлд с поднятой головой. Она окликала кеб, который стоял у обочины дороги как раз напротив дома.
Когда Джеймс увидел, как она села в кеб, он яростно ударил поводьями. Ему почему-то захотелось разгромить экипаж. Свой собственный. Но надо было улучить момент, когда Николь прибежит, опоздавшая, явно заплатив кучеру за то, что заставила его так долго ждать. Кеб тронулся с места и помчался с такой скоростью, словно за ним гнались духи.
Джеймс преследовал ее всю дорогу до пригорода. Он понимал, что если бы постарался, то мог бы перехватить ее, проехав бок о бок. Но в конце что-то удержало его от этого, заставило просто последовать за ней — чтобы приготовить гневную речь. Что она решила? А Филипп? Почему Филипп, а не кто-то другой?
Дождь немного утих, пока Джеймс преследовал кеб Николь по дороге к выбранному дому — на целый час и десять минут позже назначенного срока. Агент как раз закрывал за собой входную дверь.
Как только Николь заплатила извозчику, Джеймс внезапно подъехал в своей коляске и, с трудом сдерживая себя, вскричал:
— Вы говорили о чем-то очень важном с Филиппом, не так ли? Настолько важном, что ты заставила меня ждать, беспокоиться и гоняться за тобой?
