Девушка с зелеными глазами - О'Брайен Эдна (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Если они мечтают получить большие чаевые завтра, пусть пошевеливают задницей, а то ничего я им не дам, – сказала Бэйба громко.
– Невыразимая грусть таится в любящем сердце, – сказала я, чувствуя необычайную легкость от выпитого виски и находя в этих словах утешение. Она заткнула уши руками:
– Нет, нет. Господи, нет, ты опять взялась цитировать какое-то дерьмо?
– Он всегда сам стирал носки и засовывал в них такие металлические расчалки, чтобы не было усадки, – сказала я, – а один раз он откипятил свои брюки, и они сели, ему пришлось надеть их на пугало.
– Знаешь что, я тебе одну интересную вещь скажу, я думаю, что он тронутый, и очень хорошо, что ты не с ним, – она постучала себя по лбу, – ему бы лучше пойти в монахи.
Корабль задрожал, и я почувствовала легкую качку.
– Плывем, пошли помашем им, – сказала Бэйба и, схватив меня за руку, потащила на палубу, чтобы бросить прощальный взгляд на Дублин.
Туша и все прочие были там, на причале, и махали руками, газетами и шляпами. Но его среди них не было.
– Туша очень душевный, – сказала я Бэйбе, вспоминая мамину формулировку.
Бэйба размахивала носовым платочком, и когда корабль двинулся, мы легли на поручни и увидели бурлящую черную воду между бортом и причалом.
– Словно разом спустили сотню унитазов, – сказала Бэйба, глядя на пенящуюся воду, и в это время чайки поднялись и стали кружить над нашим удаляющимся от берега судном. Мне не верилось, что мы отплываем, покидаем Ирландию. Сквозь слезы, застилавшие глаза, я видела машущих нам друзей, стоящие на якорях суда и мол, мимо которого мы проплывали. Очертания Дублина стали постепенно тонуть в сгущавшихся сумерках майского вечера. Город, в котором я впервые поцеловалась с ним около здания таможни, город, где мне удалили два зуба, город, где я заложила одно из маминых колец, город, который я любила, растаял во мгле. Мы плакали обе.
– Бедненький Том Хиггинс заперт в психушке, – сказала Бэйба, словно она плакала из-за него, но я была уверена, что она, так же как и я, оплакивала ту частичку ее души, которая навсегда останется в Дублине.
Ниже нас люди, ехавшие третьим классом, вынесли свою выпивку на палубу и пели, опершись на поручни.
– Там нам было бы куда веселее, – с сожалением сказала Бэйба.
Первым классом вместе с нами ехали только священники да женатые пары.
Чайки летели следом, и их крики будили во мне желание кричать вместе с ними. Небо все больше темнело, дымка поднималась над морской гладью, зажигались звезды.
– Я взяла таблетки на случай, если нас начнет рвать на этом корабле, – сказала Бэйба, и мы ушли в каюту и приняли по таблетке, надеясь, что все будет в порядке.
Я скучала о нем сильнее, чем прежде. Было ужасно сидеть на кровати и знать, что он не захотел, просто не захотел встретиться со мной.
– Если меня затошнит, это все испортит, – сказала Бэйба, положив полотенце на свое новое платье на всякий случай.
– Мы идем, – сказала она, торжественно вскидывая руки к самому потолку, – мы идем! Пусть это напишут во всех английских и американских газетах.
Корабль под названием «Иберия» неуклонно нес нас сквозь ночь навстречу заре Ливерпуля.
Глава двадцать первая
Я работаю в гастрономе на Бэйзуотер, а вечерами занимаюсь английским в Лондонском университете. Бэйба работает в Сохо, правда, не в стриптиз-клубе, как она мечтала. Учится на регистраторшу в большом отеле. Мы с ней снимаем крохотную комнатку, а моя тетка присылает нам домашнее масло чуть ли не каждую неделю. Бэйба говорит, что вид этих перевязанных мохрящейся веревкой посылок делает из нас двух самых настоящих законченных идиоток. Я не устаю напоминать тетушке, что в Лондоне не принято есть масло, но она меня не слушается. Наверное, она думает, что ей больше нечем доказать свою любовь ко мне.
Лето здесь очень жаркое, и я скучаю о полях и прохладном ветерке, и иногда вспоминаю ручей в горах, в воде которого мочат свои ветви ивы. Тогда я представляю себе, как мы ходили с ним на рыбалку. На нем были высокие резиновые сапоги, и он запросто мог перейти ручей вброд. Тогда я спрашиваю себя: почему же все-таки я рассталась с ним? Почему не прилепилась к нему, как казарка к скале?
Когда я приехала сюда, то получила от него очень приятное письмо, в котором говорилось, что я прекрасная девушка, и что он очень сожалеет, что он недостаточно молод, а я недостаточно взрослая, чтобы мы могли быть вместе.
Я ответила, и он прислал мне еще одно письмо, но с тех пор уже два месяца, как я не слышала ничего о нем. Я понимаю это так, что он или вернулся к жене, или занят съемками фильма про системы орошения в Южной Америке.
Если мне доведется еще раз увидеть его, я, наверное, брошусь ему на шею, но даже если я и не увижу его никогда больше, все равно он навсегда останется в моей памяти, я буду помнить, как он бродил рядом со мной по лесу, и никогда не забуду, как однажды в ответ на высказанные мной опасения, что мы расстанемся, он заявил, что это опыт познания любви и что удел многих и многих встретившихся людей – расстаться однажды.
– Мы все расстаемся. Мы умираем, мы становимся другими, теряем интерес к лучшим друзьям… Но даже если я оставлю тебя, я передам тебе частичку себя, ты станешь другой, потому что знала меня, это неизбежно… – так он говорил.
И это чистая правда. Даже Бэйба, и та заметила, что я меняюсь. Она говорит, что если я не перестану зубрить ночи напролет, то кончу тем, что стану мымрой с шаркающей походкой и очками на носу. Она не может понять, что я нахожу в занятиях опору в жизни, и я не представляю себе, что, когда я смогу правильно говорить, я уже не буду столь далека от того мира, в который он хотел ввести меня.
