Триумф рыцаря - Дрейк Шеннон (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Она почти забыла про Эрика.
Пока в самый разгар веселья не натолкнулась на его могучую грудь и не оказалась в его объятиях.
И тогда она все поняла.
Нет, она его не забыла. Наоборот, старалась отомстить и, зная, что он смотрит на нее, плясала отчаянно, беззаботно хохотала, заигрывала, очаровывала…
– Вам пора возвращаться в клетку, – объявил шотландец. Она почувствовала жар его тела и ответила непокорным взглядом.
– Почему? Вы же сами настаивали, чтобы я спустилась вниз.
– А теперь настаиваю, чтобы вы поднялись наверх.
– Потому что ваши люди в отличие от вас не считают меня отвратительной? Или потому, что в зале находятся такие, кто благодарен мне за то, что я спасла им жизнь?
– Потому что люди начнут вам доверять. А это действительно опасно. Поэтому вам пора. Мне будет приятно вас проводить.
– Представляю, – буркнула она и вздернула подбородок. – Но я предпочитаю остаться здесь.
– Это невозможно. Поднимайтесь.
– Тащите меня силой. Вы прекрасно это умеете. Только предупреждаю: я буду кричать.
– И мои люди тут же кинутся на меня с мечами? – усмехнулся Эрик.
– Как знать.
– Вы явно переоцениваете свое влияние.
– А если нет?
– Что ж, извольте, испытайте.
Игрейния притихла, только старалась, чтобы высказанная угроза не потухла в ее глазах. А вдруг ему и правда все равно, закричит она или нет, отправится наверх с достоинством или он потащит ее за руку – затворять птицу в ее тесной клетке.
– Пошли. Нам надо обсудить кое-что интересное. Почему бы не сделать это сейчас?
Игрейния испугалась, да и настроение у нее испортилось – она не хотела возвращаться в комнату и сидеть там взаперти. Она сознательно злила Эрика и откровенно наслаждалась этим. Ей понравилось в зале, и она показала шотландцу, что может приручить его людей.
Она сложила костер, чтобы согреться, но теперь сама сгорала в его пламени. Грустно, но радость кончилась – она оказалась у стены. Нет, он ее не подталкивал, но стоял совсем рядом и, загораживая путь к отступлению, наклонялся к ней, словно они задушевно о чем-то беседовали. Игрейния вспомнила свое отчаяние, когда днем в подземелье он схватил ее за руку. И вот теперь опять… Тревога начинала перерастать в настоящую панику. – Миледи? – шепнул он.
Паника нарастала. Нет, она не желала подобной близости.
Она не хотела чувствовать того, что чувствовала, и при этом ощущать в душе страх. Слабели ноги, и слегка кружилась голова. И хотя она нарочно – в пику Эрику – пила больше, чем следовало, дело было не в эле. И не в том, что ей захотелось молотить кулаками по его могучей груди, не в том, что она его ненавидела или нервничала оттого, что он слишком долго стоял рядом.
Все обстояло гораздо хуже.
Она дрожала и видела, что он это заметил. Впервые с тех пор, как умер Афтон, она ощущала его дыхание на щеке, будто дуновение легкого ветерка. Да, этот шотландец был совершенно невыносим – дикий варвар, недруг, который пришел и сломал ей жизнь. Но ей не хотелось вспоминать о его происхождении, воспитании и политических убеждениях. Она пуще смерти боялась разворота его плеч, пульсирующего жара его тела. Ей нравились суровые черты его лица, звук голоса, странная приверженность принципам. А больше всего – хотя она ни за что бы в этом не призналась – то, что он стоял рядом и касался ее…
Ей нравился его запах. И она страстно хотела ощущать его нежные прикосновения. Нет, не нежные – жадные.
Понимание того, что с ней происходит, прокатилось по ее телу жаркой волной. Ее к нему тянуло! Он был мужественным и чувственным. И ее желание перечить, спорить и не соглашаться с ним возникало только от этого…
Она не позволила фразе оформиться даже в уме. А затем возникла злость на себя, презрение и страх. Да, она нарочно кокетничала и заигрывала с его людьми, веселилась и танцевала, чтобы он понял: она не военный трофей. А кто же она теперь?
Бежать! Подальше от него! Чтобы вернуть утраченную силу духа.
– Что ж, я пойду, – так же шепотом ответила она, и ее голос дрогнул. – Только не надо меня провожать. Я могу подняться сама. А если вам надо что-то обсудить, встретимся завтра. Вам не следует покидать праздник. Вы проявили геройство и теперь наслаждаетесь плодами победы. – По его глазам Игрейния заметила, что он разозлился. Впервые она это сделала не нарочно. – Я и правда считаю, что вам следует остаться. Ну, я пошла. – И она поспешила к лестнице, надеясь забиться в свою клетку и всю ночь молиться, чтобы забыть, что подобные чувства когда-либо одолевали ее сердце и плоть.
Но она шла как слепая. На ее беду, сидевший за столом Ангус вытянул ноги далеко перед собой. И она второй раз за вечер споткнулась о них. И очень неудачно – упала, едва не расквасив себе нос.
Однако ее сразу подняли, и Игрейния отчаянно вцепилась в подхватившие ее руки, подняла голову и опять встретилась взглядом с Эриком. Она не успела даже слова сказать, как уже стояла на ногах. Ангус виновато вскочил и принялся извиняться.
– Леди немного устала, – успокоил его вождь. – Ей понравился наш праздник. Но эля выпито чуть больше, чем нужно. Можешь не тревожиться – я с ней. – Он повел ее к лестнице.
А Игрейния почувствовала боль. Болело не тело. Болела душа. Она поняла, что ей не скрыться. Ни от него. Ни от себя.
Глава 14
И о чем он только думал, когда настаивал, чтобы она спустилась в зал? Ведь она была не одета. И к тому же босая.
Но он знал многих мужчин, которые предпочитали сражаться босиком. Так что об этом можно не тревожиться.
А вот ночная рубашка – другое дело. Чистый лен. И довольно прозрачный. Нет, не тогда, когда Игрейния сидела за столом. А когда она стояла против огня, играла на лютне, бросая всем вызов, а они ей за это аплодировали. Или когда смеялась – юная и восхитительная – и танцевала с Джейми.
Эрику безумно хотелось примерно наказать двоюродного брата. Были вещи, которыми он делился со своим родственником, а были такие, которыми он предпочитал владеть один. Не спасала никакая логика. Они танцевали, и больше ничего! Всего лишь танцевали. Дама училась горским пляскам, и ей понравились обычаи его народа. А Джейми он всегда доверял – да не что-нибудь, а собственную жизнь. И Джейми его никогда не подводил. И теперь он не делал ничего дурного.
Все дело в том, что Эрик не верил ни единому слову Игрейнии.
Она была его пленницей. А пленникам нельзя доверять. Игрейния была его женой. Стала супругой, запеленатая в простыню и с надежно заткнутым ртом.
Он не хотел жену.
Но признался себе, что всегда хотел эту женщину. А каково еще назначение супруги, как не удовлетворять потребности мужчины? Игрейния считает, что она в безопасности. Что над ней не сотворят никакого насилия. Наоборот, даже защитят От любых бед и невзгод.
Эрик попытался себя убедить, что его гнев не имеет никаких разумных причин. Он нервничал, злился, а потому кричал на нее, отталкивал от себя и винил за то, в чем она была совсем не виновата.
Он до сих пор бушевал. И был напряжен больше, чем обычно.
Дверь в ее спальню он открыл ударом ноги, хотя понимал, что треск распахиваемой створки прекрасно слышен в зале. Игрейния дрожала в его руках, но когда он наклонился к ней, то увидел, что она неотрывно смотрит на него. Фиалковые глаза так сильно потемнели, что казались не светлее копны ее черных волос. В них были вызов и ненависть. И все же…
В них читалось что-то еще.
– Вот мы и пришли… в мою клетку, – проговорила она еле слышно. – Теперь оставьте меня и заприте дверь.
Эрик поставил ее на ковер перед очагом и, вцепившись в каминную полку, смотрел, как поблескивали темные локоны на фоне небеленого полотна. И опять вспыхнул от гнева, да такого сильного, что сам удивился.
– Что же вы такое вытворяли? – Голос показался грубым даже ему, словно это был боевой клич на поле брани.
Игрейния резко повернулась, и в фиалковых глазах заплясали отсветы огня.
