В моих безумных фантазиях - Маклейн Джулиана (прочитать книгу TXT) 📗
— Но у тебя нет полной уверенности.
Ребекка закусила губу и отвернулась. Потом сказала с горечью:
— Я думала, что знаю отца. В детстве он был всем для меня, но с годами сильно изменился. А когда поддался давлению и обещал меня мистеру Раштону, я поняла, что он совершенно чужой мне человек. — Она снова встретилась с мужем взглядом. — Какой отец заставит дочь выйти замуж за человека, которого она презирает, за настоящего тирана?
— Отец, которого шантажируют убийством, — заметил Девон.
Ребекка бросила на мужа быстрый взгляд:
— Ты думаешь, он виновен?
Девой приблизился к жене и долго смотрел в ее блестящие зеленые глаза, на ее влажные вишневые губы и белую кожу. Он видел ее уязвимость, ее страдание, но в свете открывшихся событий решил забыть на время о чувствах, а сосредоточиться на сложившейся ситуации.
— Что мне хочется узнать, так это почему Раштон заострил внимание на тебе? Почему не откажется от идеи получить тебя в качестве жены и из-за этого шантажирует графа, несмотря на то, что ты уже вышла замуж за другого человека и делишь с ним супружеское ложе? Признайся, Ребекка, ты уверена, что никогда не поощряла его чувства к тебе?
Девон подумал о дневнике. Ока удивила его тем, что была не по возрасту сведуща в интимных отношениях. Откуда она могла почерпнуть так много и не сознавать собственной сексуальной притягательности, оставаться невинной?
Он даже задумался о том, где на самом деле она раскопала этот дневник, источник своего сексуального образования?
— Ты готов допустить, что между нами что-то было? Что я лгала? Не веришь в мою преданность? Если бы было иначе, я избрала бы наиболее легкий путь. Сделала бы то, о чем он попросил меня. Просьба эта, к твоему сведению, состоит в том, чтобы сегодня ночью я убежала из дворца. Если бы я не хотела остаться с тобой, сейчас ты читал бы мое прощальное письмо. А вместо этого я смертельно рискую. Я сделала именно то, чего он велел мне ни в коем случае не делать. Я рассказала тебе все, Девон, все до донышка. И теперь должна ожидать, что Раштон разоблачит моего отца в преступлении, которого он скорее всего не совершал.
Ее эмоциональный взрыв мог пробить брешь в твердой стене решимости Девона, но он обнаружил, что силы его лишь окрепли.
— Чего конкретно и когда он ожидает от тебя?
— Он хочет, чтобы я оставила тебя этой ночью и в полночь приехала в его дом.
Девон попытался представить себе подобную ситуацию и не смог.
— Сегодня ты не должна покидать свою спальню, — резко приказал он. — И ни на шаг из дворца завтра утром. Поняла?
Она отвернула лицо в сторону, словно он дал ей пощечину, и ответила с ледяной насмешкой в голосе:
— Конечно.
— Я поставлю слугу у твоей двери. На тот случай, если твой бывший суженый проявит нетерпение и придет сюда сам, чтобы похитить тебя.
Ребекка внимательно посмотрела на мужа:
— Ты уверен, что это делается ради моей безопасности? Заточение — более подходящее слово для подобных мер.
Он молча стоял, глядя на нее. Было ли это действительно более подходящее слово? Гнев, ревность, помутнение сознания, рассудка вызвали его бесчувственные указания? Он что, хотел наказать Ребекку за то, что боится потерять ее? Или же собрался на деле защитить ее?
— Теперь отдохни, Ребекка. Мы обсудим, как нам действовать, завтра утром. — Он повернулся, чтобы уйти.
— Я никогда не хотела быть тебе в тягость, — проговорила она.
Девон почувствовал укол сожаления, но рука его уже лежала на ручке двери.
— Я знаю, — произнес он не поворачиваясь, так как не хотел поддаться, своим: чувствам. — Ты думала, что меня обрадует роль рыцаря в сверкающих доспехах. Но на самом деле ты не знала меня. Так же как и я — тебя.
С этими словами он покинул комнату и пошел по коридору. Лишь достигнув его конца, он резко остановился, крепко зажмурился и прижался лбом к стене.
Помоги ему Господь! Он снова повел себя недостойно. Держался с ней холодно и бесчувственно — как и в день их свадьбы, а ему следовало проявить сочувствие и облегчить ее страхи.
Ее отца только что обвинили в убийстве, и она доверила ему свой секрет. Она доверяла ему! Даже когда понимала, что он может отвернуться от нее или передать ее отца властям.
Его ответ был таким черствым и жестоким. Он даже предположил, что в прошлом она дала Раштону какую-то надежду. И намеренно погасил теплые чувства к ней и не позволил страху завладеть им. А разве, не этого он боялся больше всего? Одна только мысль, что Ребекка может покинуть его и уйти к другому мужчине, вызвала у него горячее желание проломить кулаком стену.
Приложив руку ко лбу, он постарался прийти в себя. Дошел до своей спальни и только тогда осознал, что это будет первая ночь в их семейной жизни, когда они не будут любить друг друга.
Глава 22
«Дорогой дневник, как я всегда знала, однажды это должно было случиться. Я обречена. Возможно, это наказание, которое, как: я боялась, непременно настигнет меня за мои грешные мысли и желания. За греховные удовольствия, которых я искала, а также потому, что я отдала свое девичье тело человеку, который не был моим мужем.
Но разве не имело значения то, что я любила его всем сердцем — что я была готова умереть за него, как готова и сейчас?
Но что сейчас значит любовь, когда меня тащат к алтарю и насильно выдают замуж за другого человека? Через час отец придет за мной, и из грязной лондонской гостиницы меня поведут в церковь.
А что с Джессом? Жив ли он? Два дня назад мои братья избили его у меня на глазах и увели куда-то. Куда, Господи, куда они могли увести его?
Пожалуйста, Господи, я сделаю все, если ты только сохранишь ему жизнь. Я выйду замуж за этого человека и раскаюсь в моих грешных желаниях, только чтобы мой дорогой Джесс остался жив».
Ребекка захлопнула дневник и подумала, не дать ли его Девону, предварительно отметив следующую страницу из-за сходства с ее собственным положением. Если бы только муж смог поверить, что подобная любовь действительно существует в мире. Если бы только…
Но она не отнесет ему эту тетрадь, хотя бы потому, что ей не разрешили покидать спальню. И что самое важное, она не хотела видеть мужа. Она была слишком рассержена. Муж обращался с ней как с преступницей, хотя именно ей угрожали и именно с ней дурно обращались.
Если кто и заслуживал гнев ее мужа, так это мистер Раштон. Ведь он старался разрушить их брак ради собственных эгоистических амбиций, а Ребекке ничего не оставалось, кроме как беспокоиться за отца и жить с мыслями о том, что вся ее предыдущая жизнь была ложью — что все эти годы она жертвовала своим счастьем ради убийцы.
Но нет, этого не может быть. В это невозможно было поверить. Одна мысль об этом была невыносима.
Неужели ее муж полностью лишен чувства жалости? Неужели не сознает опасности, которая ей угрожает, не понимает, в каком смятении она пребывает сейчас?
Наверное, он не любит ее по-настоящему, предположила Ребекка, и сегодня вечером он доказал, что не слишком отличается от мистера Раштона. Она была его собственностью, вещью, он подавлял ее и контролировал, потому что возникла опасность его непререкаемой власти над ней. Он приказал ей не покидать дворец, сделал ее в конце концов своей пленницей.
Когда Девон проснулся на следующее утро, в голове его царил сумбур. Он так и не решил, что и как надо делать. Время шло, а он лежал в постели, глядя в потолок. Положим, он не станет ничего предпринимать и позволит разоблачить отца Ребекки. Ребекка могла не согласиться с этим планом, но если ее отец виновен в каком-то гнусном преступлении, то только справедливо, что он предстанет перед судом.
С другой стороны, если он невиновен, правда в конце концов все равно восторжествует. Разразится скандал, это неприятно, но по крайней мере у Раштона не будет больше власти над ними, а Ребекка будет в безопасности здесь, в Пембрук-Пэлас.
