Забытая история любви - Кирсли Сюзанна (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Я на секунду сжала его в руке, потом положила обратно к бусам.
— Нет, ничего важного, — сказала я отцу. — Просто стало интересно, вот и все. — Стало интересно, не передалось ли мне это суеверие от юной женщины с яркими волосами, которая услышала его от солдата во время прогулки по берегу когда-то очень-очень давно.
— А знаешь, — отцу явно не терпелось поделиться радостным известием, и потому он поспешил сменить тему разговора, — я углубился еще на одно поколение в нашей керкубрийской ветке. Помнишь Росса Макклелланда?
— Да, конечно. — У нас один общий предок, и отец, впервые встретившись с Россом еще в шестидесятых во время поездки в Шотландию, с тех пор с ним переписывался. Я с ним никогда не встречалась, но помнила его рождественские открытки. — Как у него дела?
— Хорошо. Похоже, жена у него болеет, но ты же знаешь Росса, он никогда не жалуется. Короче, я на прошлой неделе позвонил ему, сообщил, что снова взялся за эту ветку нашего родового древа, и рассказал, что нового узнал о Патерсонах… Они с ним никак не связаны, но ему все равно это было интересно. Так вот, когда я сказал ему, что запросил запись о крещении Софии Патерсон через библиотеку Церкви Святых Последних Дней и теперь жду доставки, он ответил, что у него есть немного свободного времени и, раз уж он все равно там находится, мог бы сам посмотреть, что можно найти.
Я подвинула телефонную трубку на плече и улыбнулась, услышав нотки зависти в его тоне. Мне было хорошо известно, как он любит копаться в старых церковных книгах или сидеть в читальных залах. Дать ему бутерброд, чашку кофе, и он будет на седьмом небе от счастья.
— Это очень любезно с его стороны, — заметила я.
— И не говори. Я только что с ним по телефону беседовал. Слушай: София Патерсон, — начал читать он, — крещена 13 июня 1689 года, дочь Джеймса Патерсона и Мэри Мур. Здесь указываются оба ее деда: Эндрю Патерсон и Уильям Мур. Я такого никогда раньше не встречал в реестрах. — Судя по голосу, он весь светился от счастья. Я этого не видела, но чувствовала. — Росс пока не нашел запись о браке Джеймса и Мэри, но он ищет. Теперь-то, с этими именами, все будет гораздо проще.
— Отлично! — воскликнула я совершенно искренне. — Нет, правда, это здорово! Но я тут подумала…
— Да?
— Ты не мог бы попросить его заодно и узнать дату смерти Анны Патерсон?
— Кого?
— Сестры Софии. Она упоминалась в завещании их отца, помнишь?
— Ах да. Анна. Но мы не знаем, когда она умерла.
Я закусила губу.
— Проверьте лето 1706 года.
Последовало долгое молчание.
— Кэрри…
— Что?
— Почему бы тебе не рассказать, откуда ты все это узнаешь?
— Я же говорила, папа, — ответила я, жалея, что не научилась врать более убедительно, — это просто интуиция.
— Но до сих пор твоя интуиция всегда попадала в самую точку. Ты же не хочешь сказать, что заделалась медиумом, а?
Я попыталась придать голосу тон, наводящий на мысль, что подобное предположение смехотворно:
— Папа!
— Ну ладно, ладно, — сдался он. — Я попрошу Росса посмотреть при случае. Ты, часом, не знаешь, где именно она похоронена?
В его голосе я услышала изрядную долю сарказма, но все же ответила:
— Нет. Хотя мне кажется, что не в самом городе. Может, где-нибудь рядом с Керкубри.
— Хорошо. И, Кэрри, если ты и на этот раз угадала, нам нужно будет с тобой серьезно поговорить, — сказал он. — О твоей интуиции.
Неделя пролетела быстрее, чем я думала. Работа над книгой уже шла полным ходом, я писала допоздна, пока сон не одолевал меня, и спала до полудня. Потом просыпалась и снова садилась за работу, часто предпочитая нормальной еде миску хлопьев в молоке и пасту, которую ела ложкой прямо из жестянки. Их я могла поглощать прямо за компьютером, не отрываясь от работы. Удобно это было еще и тем, что потом не нужно было много убирать. В раковине постепенно начали собираться кофейные чашки и ложки, и к концу недели я уже перестала надевать чистые рубашки, просто натягивала ту, в которой ходила вчера, и перед сном вешала на спинку стула у кровати.
Мне было все равно. Я уже не принадлежала этому миру. Я ушла в книгу с головой.
Подобно человеку, живущему в мире фантазий, я ходила вместе со своими персонажами по коридорам Слэйнса и все больше и больше преисполнялась восхищением перед графиней и ее сыном по мере того, как они все глубже втягивались в тайную подготовку возвращения короля Якова. Меня всегда пленяла эта сторона сюжета, но на этой неделе мое повествование все больше касалось растущей любви Джона Мори и Софии.
Что из этого — воспоминания, а что — порожденные моим воображением картинки того, как мог разворачиваться мой собственный роман, я не знала, но их отношения развивались с той непринужденной легкостью, которая двигала вперед мое письмо, как попутный ветер гонит парусник по курсу.
Они еще не стали любовниками. По крайней мере не разделили ложе. А в замке, в присутствии остальных, вели себя так, чтобы не выдать своих чувств. Но вне стен Слэйнса они гуляли, разговаривали и старались почаще оставаться наедине.
Повторять сцены я не любила, поэтому больше не отправляла их на морской берег, хоть и чувствовала, что они еще бывали там не раз. Своим внутренним взором я видела их всегда на одном и том же месте и до того явственно, что однажды, проснувшись раньше обычного (не в полдень, а в девять), я сняла с вешалки куртку и отправилась искать этот участок берега.
Из дома я не выходила уже несколько дней. Глаза, отвыкшие от солнечного света, сразу заболели, и, несмотря на теплый свитер, мне стало холодно. Но мой разум, сосредоточившись на цели, не обратил на это внимания. Я увидела знакомые дюны, растянувшиеся вдоль берега, только были они не там, где триста лет назад. Ветер и волны не оставили почти ничего такого, что позволило бы судить о положении песчаных курганов в прошлом. Но холмы дальше от берега показались мне знакомыми. Я как раз изучала ближайший из них, когда размытое беловато-коричневое пятно промчалось мимо меня, подхватило катящийся по песку желтый шарик, после чего, не замедляя движения, изменило курс и, виляя хвостом, бросилось прямо на меня своими грязными лапами.
От неожиданности я окаменела. Такого явления я никак не ожидала. Нет, я знала, что Грэм должен вернуться к Джимми, но надеялась, что не встречусь с ним. Да и вспоминая, как мы расстались, я подозревала, что он тоже станет избегать меня.
Спаниель настойчиво потерся носом о мои колени.
— Привет, Ангус. — Я наклонилась, потрепала его уши, взяла теннисный мячик, который он мне предлагал, и закинула как можно дальше. Когда пес радостно метнулся за мячиком, из-за моей спины раздался голос, которого я с волнением ждала.
— Хорошо, что ты не спишь. Мы как раз шли тебя забрать.
«Черт, — подумала я, — его голос был таким обычным, как будто он забыл, что наговорил мне на обеде у отца». Я повернулась и посмотрела на него, как на сумасшедшего.
Он, похоже, собирался сказать что-то еще, но, увидев мое лицо, остановился, как человек, почувствовавший под ногами зыбкую почву.
— Ты чего?
Прибежал Ангус. Я развернулась, чтобы вырвать мячик из его зубов и снова бросить, радуясь возможности отвести глаза от настороженного взгляда Грэма. Покачав головой, я прикусила язык, чтобы не сказать чего-то такого, о чем потом мне придется жалеть. Но потом я все же успокоила бушевавшую во мне бурю и сказала:
— Просто не обращай внимания, хорошо? Если ты больше не хочешь меня видеть — ладно. Я все понимаю.
Какое-то время он молчал, а потом обошел меня и встал так, чтобы быть у меня перед глазами.
— Кто сказал, что я не хочу тебя видеть? — произнес он ровным голосом.
— Ты.
— Я? — Сморщив лоб, он чуть-чуть отклонился, как будто ему нужно было пространство, чтобы сосредоточиться, словно ему подсунули какую-то шифрограмму. — И когда я такое сказал?
У меня и самой уже уверенности поубавилось.
