Если полюбишь графа - Торнтон Элизабет (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
– Отчего ты не сообщил, что вступил в армию? – с укором спросила она. – Я заподозрила самое худшее.
–Что именно?
– Что ты перешел на сторону врага. Арман изумленно воззрился на сестру.
– Ты думала, я предатель?
– А что я должна была думать, когда ты говорил все эти ужасные вещи и Рэтборн поколотил тебя? Ты ни словом не упомянул в своем письме о том, что вступил в армию. Откуда я могла знать, что у тебя на уме?
Вскоре кружным путем из Антверпена пришло письмо от Рэтборна. Оно было кратким. В нем говорилось о том, что Дейрдре должна отправиться в Белмонт, родовое имение Рэтборна в графстве Уорикшир, под присмотр его кузена. Гай Лэндрон был послан туда заранее, чтобы подготовить дом к ее прибытию. Граф обещал присоединиться к ней, как только окончится его служба при Веллингтоне и мир раз и навсегда освободится от Наполеона Бонапарта.
Глава 23
За неделю, последовавшую за битвой, через порталы отеля «Англетер» прошли многочисленные сановники с единственной целью – выразить свое почтение лорду Аксбриджу, человеку, разгромившему легендарных французских уланов и кирасиров. Он стал самым популярным и важным гостем отеля. С уст Аксбриджа не сходила улыбка, и он пребывал в наилучшем настроении, несмотря на незажившую рану.
Как выяснилось, не могло быть и речи о немедленном отъезде Дейрдре в Белмонт. У Армана началась лихорадка, и доктор Маккаллум посоветовал повременить с переездом до тех пор, пока он не поправится окончательно. Дейрдре только обрадовалась этой отсрочке. Они с братом оставались в отеле, где она в качестве сестры милосердия заботливо ухаживала за Арманом и лордом Аксбриджем, который обладал более покладистым характером и большим терпением.
Когда собравшаяся в отеле компания просматривала списки погибших и Тони Кавано воскликнул, что там нет имени Родерика Огилви, миссис Дьюинтерс встала с места и, не говоря ни слова, вышла из комнаты, оставив Дейрдре и Тони в недоумении.
За обедом она сообщила, что на следующее утро возвращается в Лондон, потому что в Брюсселе ее больше ничто не держит. Воцарилось неловкое молчание, все присутствующие с сожалением смотрели на актрису. Похоже, всем было известно о ее близких отношениях с Рэтборном в прошлом, как и разговоры о том, что их роман не окончен, а всего лишь прерван на время, пока для Рэтборна не настанет благоприятный после свадьбы момент возобновить эту связь.
Позже Тони нашел Дейрдре в комнате Армана.
– Я пришел сюда поговорить с вами о Марии, – обратился он к ней неуверенно. – Я думал, что мог бы проводить ее до Лондона, если вы не возражаете. – Он принялся неловко поправлять галстук, и тут Дейрдре осенило:
– Рэтборн попросил вас приглядывать и за миссис Дьюинтерс?
Тони смущенно кивнул, и Дейрдре сказала мягко:
– Можете не отвечать. Конечно, вам следует проводить ее. Неизвестно, как долго еще мы пробудем в Брюсселе. Вы не должны позволять Рэтборну регламентировать вашу жизнь, а это произойдет, если вы не дадите ему отпора. Даю вам слово, что мы отправимся в Белмонт, как только Арману станет лучше.
К большой радости Дейрдре, вскоре ей вернули Красотку целой и невредимой, без единой царапины. Лорда Аксбриджа уверили, что лошадь была реквизирована для военных нужд или украдена, и Дейрдре не стала этого отрицать, предпочитая не признаваться в своей вине и причастности к исчезновению лошади.
Часть дня Дейрдре обычно проводила в личной гостиной графа. Однажды она читала ему вслух «Уэверли», роман неизвестного ей автора, который Аксбридж особенно любил. Ходили слухи, что автором его был Вальтер Скотт. Во время чтения дверь отворилась, и в комнату вошла леди в дорожном костюме с ребенком, державшимся за ее юбку. Женщина сделала несколько шагов и остановилась. Дейрдре отложила книгу и вопросительно посмотрела на Аксбриджа, затем на вошедшую даму.
Граф приподнялся на локте, протянул к ней руку и сказал:
– О, Чар, о, моя дорогая! И Кларенс с тобой! Какое счастье!
Эти слова были произнесены голосом, которого Дейрдре не узнала.
Леди Аксбридж, потому что, как догадалась Дейрдре, это была она, бросилась к мужу со слезами на глазах, а он заключил в объятия и ее, и их сына.
Дейрдре незаметно выскользнула из комнаты.
Чуть позже ее пригласили, чтобы познакомить с леди Аксбридж. Было очевидно, что лорд Аксбридж и его жена преданы друг другу. Леди Аксбридж была само дружелюбие, она проявляла исключительную любезность к девушке, выказавшей такую доброту к ее мужу.
Однако, к удивлению Дейрдре, ее тетка была вовсе не в восторге от леди Чар.
– Ее нигде не принимают, – объяснила она. – Если бы стало известно, что ты привечаешь ее, ни один из влиятельных людей не появился бы у тебя в доме. Я не утверждаю, что так и должно быть, Дейрдре. Я только говорю тебе, как ведут себя в нашем кругу.
Несмотря на это, по мере знакомства с леди Чар Дейрдре чувствовала, что эта женщина ей все больше нравится, а через неделю она уже считала ее своим самым близким другом.
Случилось так, что возвращение Дейрдре и Армана в Лондон сопровождалось неожиданно пышной церемонией. Принц-регент, отдавший свою яхту в распоряжение леди Аксбридж и объявивший, что «любит Аксбриджа как своего лучшего офицера и самого верного подданного», дал ему титул маркиза Энглси.
– Хотя, – сказала леди Чар с легкой иронией, – с таким же успехом меня могли бы именовать правой рукой архангела Гавриила. Разницы особой не вижу. В некоторые двери войти труднее, чем в жемчужные врата рая.
Ночь они провели на борту королевской яхты в гавани Дил и ранним утром следующего дня отправились в Лондон в карете с гербами Энглси, как теперь следовало именовать Аксбриджа. Маленький лорд Кларенс и его няня вместе с горничной леди Энглси ехали в другой карете следом за ними. Когда они проезжали через Вестминстерский мост, многие узнавали маркиза по гербу на карете, и вскоре по обеим сторонам дороги собралась шумная толпа приветствующих.
Когда они наконец добрались до дома Аксбриджей, Дейрдре и Арман немедленно распрощались с супругами Энглси, пообещав в скором времени встретиться с ними снова. Так как дом Рэтборна на Пиккадилли был закрыт на длительное время, Дейрдре приняла решение провести ночь в отеле, о чем сказала Серене, которую они, разумеется, навестили – она жила практически в двух шагах от Аксбриджей.
Серена не одобрила намерений подруги и настояла, чтобы Дейрдре остановилась у нее.
– Я думаю, нам есть о чем поговорить, – подмигнув, сказала она.
После обеда, оставив мужчин за портвейном в столовой, дамы уединились в гардеробной хозяйки.
– Вероятно, ты сочтешь мои поступки непоследовательными, – начала наконец Дейрдре, видя, что Серена решила предоставить ей первое слово. – Я и сама не могу тебе объяснить, потому что многого не понимаю, – ответила Дейрдре с полной искренностью. – Мне казалось, я знаю разницу между тем, что хорошо и что плохо. Теперь я уже в этом не уверена. Как я могу быть судьей того, чего не понимаю? Могу сказать только, что Энглси – самые добрые люди из всех, кого я знаю, и считаю несправедливым, что с леди Чар так безобразно обращаются в обществе. Это самое гнусное лицемерие, какое только можно вообразить. Я уже не считаю, что знаю ответы на все вопросы, и думаю, что, возможно, я ошибалась и во многом другом.
В голосе Дейрдре было нечто такое, что заставило Серену замолчать. Она внимательно выслушала подругу, а затем сказала мягко:
– Например, в своем отчиме?
– Возможно. Дети различают только черное и белое. Я никогда не пыталась его понять. А теперь слишком поздно. Я знаю, что он не был счастлив ни с нами, ни без нас. Но... Как я любила его! Нет, пока еще я не могу его простить. – Дейрдре помолчала, а затем добавила: – А теперь расскажи мне о себе и своей семье.
Арман стал торопить Дейрдре с переездом в Белмонт, а она готова была откладывать их отъезд до бесконечности. Однако, как только решение было принято, Дейрдре покорилась своей несчастливой судьбе. Впрочем, она считала, что Арману не обязательно ехать с ней, и уговаривала его вернуться домой, в Марклифф. Однако Арман был непоколебим в своем упорстве. Он говорил, что решил покончить со всеми глупостями, что дал своему опекуну слово следовать его указаниям, изложенным в письме.
