Розы любви - Патни Мэри Джо (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗

Никлас снова прицелился и ударил. Белый шар, эффектно отскочив от трех бортов, толкнул шар-мишень, и тот скатился в лузу. Не успела Клер высказать приготовленный комплимент, как раздавшийся со стороны двери незнакомый мужской голос произнес, лениво растягивая слова:

— Умение хорошо играть в бильярд есть отличительная черта джентльмена, но играть слишком хорошо — это прискорбный признак юности, растраченной впустую.

— Люсьен! — Никлас бросил кий на стол и, подойдя к вошедшему, с жаром стиснул его в объятиях. — Я вижу, ты получил мою записку. Рад, что ты смог зайти ко мне уже нынче вечером.

Люсьен пробормотал:

— Ты ничуть не изменился: все так же невоздержан в проявлении чувств.

Но Клер заметила, что его объятия тоже выражают самую горячую приязнь.

Пока мужчины обменивались приветствиями, она с интересом разглядывала гостя. Почти такой же красивый, как Никлас, Люсьен, однако, обладал другой, безупречно английской красотой: белокурые волосы, белокожее лицо. Надо полагать, среди пресловутой четверки «Падших ангелов» он был Люцифером — Утренней звездой, — самым прекрасным из всех остальных обитателей рая, который, восстав против Всевышнего, был изгнан из обители блаженных. Двигался Люсьен бесшумно, как кот: ни Клер, ни Никлас не услышали, как он вошел.

Разомкнув наконец объятия, Никлас представил Клер и Люсьена друг другу.

— Клер, вы уже, разумеется, поняли, что это лорд Стрэтмор. Люсьен познакомься, это мой друг мисс Морган.

Значит, они с Никласом — друзья? Пожалуй, это весьма неполное определение.

— Рада познакомиться с вами, милорд, — с улыбкой сказала Клер. — Никлас часто говорил о вас.

— Клевета, все клевета, — мгновенно ответил тот. — Ему ни разу не удалось ничего доказать.

Пока Клер смеялась, Люсьен грациозно склонился над ее рукой. Когда он выпрямился, она увидела, что глаза у него необычного золотисто-зеленого цвета; это снова навело ей на мысль о его сходстве с котом. Он смотрел на девушку с любопытством, словно пытаясь определить по ее наружности, какое положение она занимает среди домочадцев Никласа. Ни одна добродетельная старая дева не пошла бы на то, чтобы провести вечер наедине с мужчиной в принадлежащем ему доме. С другой стороны, даже новые платья не могли сделать Клер похожей на женщину того сорта, с которой Никлас позволил бы себе выйти за рамки приличий.

— Мисс Морган, вы валлийка? — спросил лорд Стрэтмор.

— Вы догадались? А я-то воображала, что мой английский безупречен.

— Легкий валлийский акцент придаст голосу мелодичность. Его улыбка доказывала, что он может соперничать с Никласом не только в красоте, но и в обаянии.

— Клер, вы не возражаете, если мы завершим нашу игру позже? — сказал Никлас. Она улыбнулась.

— Я согласна — ведь у меня нет шансов на победу.

— В таком случае… — Никлас протянул кий своему другу. — Ну что, сумеешь загнать последние два шара в лузы?

Люсьен нагнулся над столом и ударил. Белый шар быстро покатился, толкнув сначала один из цветных шаров, потом другой, и оба они свалились в лузы.

— У меня тоже была юность, растраченная впустую. Когда все отсмеялись, Клер сказала:

— Я пойду спать. Уверена, что вам хочется о многом поговорить друг с другом.

Никлас положил руку ей на плечо.

— Не уходите, Клер. Я хочу спросить Люсьена о Майкле Кеньоне, а ответ на этот вопрос касается вас так же, как и меня.

Лорд Стрэтмор нахмурился, однако ничего не сказал, пока все трое не расположились в библиотеке, где мужчины принялись за бренди, а Клер стала медленно потягивать херес из крошечной рюмки. Она и Никлас сидели в поставленных бок о бок креслах с подголовниками, а Стрэтмор развалился на стоящем напротив диване.

Большую часть комнаты освещал камин, в котором горел уголь; от него исходил теплый, покойный свет.

Коротко описав положение, создавшееся на пенритской шахте. Никлас сказал:

— Майкл, как видно, совершенно забросил дело, хотя это на него и не похоже. Ты не знаешь, где он теперь? Я потерял с ним связь после того, как уехал из Англии, по мне бы хотелось увидеть его как можно скорее.

Люсьен удивленно поднял брови.

— Выходит, ты не знал, что он опять поступил на военную службу?

— Боже правый, вот бы никогда не подумал! Когда он продал свой офицерский патент, то поклялся, что навоевался и наслужился на всю оставшуюся жизнь и никогда больше не наденет мундира.

— Не сомневаюсь, что тогда он именно так и думал, однако факт остается фактом: вскоре после того, как ты уехал за границу, он снова купил себе офицерский патент.

Никлас нахмурился, и Клер увидели промелькнувшую в его глазах тревогу.

— Но ты же, надеюсь, не собираешься сообщить мне, что этот несчастный болван довоевался до того, что его убили?

— Об этом не беспокойся. Майкла ничто не берет. Большую часть последних четырех лет он провоевал в Испании и Португалии. Теперь он майор и слывет героем.

Никлас улыбнулся.

— Вот это в его духе. Пусть уж лучше обрушивает свой бешеный нрав на врагов, чем на друзей.

Люсьен посмотрел в свой бокал и крутанул его так, что бренди в нем закружилось, как в водовороте.

— Кстати, о его бешеном нраве. Скажи: вы с Майклом потеряли связь не оттого, что между вами случилась какая-то ссора?

— Нет. По правде говоря, в течение нескольких месяцев до моего отъезда из страны я почти не видел Майкла, хотя изрядную часть этого времени он провел в Пенрите. Он был очень увлечен планами переоборудования шахты — потому-то меня и удивляет то, что потом он совершенно забросил все тамошние дела. — Никлас рассеянно протянул руку к Клер и накрыл ладонью ее пальцы. — Где он теперь — во Франции вместе с армией?

— Нет, тут тебе повезло. Этой зимой он подхватил в лагере лихорадку и по личному распоряжению Веллингтона [19] был отправлен домой. Сейчас Майкл в Лондоне и уже вполне поправился, хотя все еще продолжает находиться в отпуске по болезни.

Люсьен замолчал и снова задумчиво поглядел на свой бокал с бренди.

— Ах, вот оно что — ты его видел, и его состояние внушает тебе беспокойство, — догадался Никлас. — В чем дело? Что с ним стряслось?

— По-моему, вся штука в том, что он хватил войны через край, — медленно проговорил Люсьен. — Как-то утром я встретил его в парке во время прогулки верхом. Он был тощ, как волк зимой, и в нем чувствовалась какая-то взвинченность, готовность взорваться от любого пустяка. А может быть, то было отчаяние. Страна, возможно, выиграла от его службы в армии, но ему это точно не пошло на пользу.

— Он остановился в Эшбертон-Хаусс? Я хочу с ним повидаться.

— Нет, он снял какие-то меблированные комнаты, по адреса его я не знаю. — Люсьен криво усмехнулся. — Хотя он, похоже, был рад меня увидеть, но о том, где сейчас живет и что делает, даже и по заикнулся. Он напоминал мне лису, которая затаилась в норе, спасаясь от гончих. Хотя наш Майкл вот уже несколько месяцев как прибыл в Лондон, он не очень-то рвался повидать своих старых друзей.

— Но ты ведь можешь выяснить, где он остановился, — ты же всегда все обо всех знаешь.

— Однако говорить то, что мне известно, не в моих правилах, и делаю я это очень редко. — Люсьен поднял взгляд, и его золотистые глаза блеснули, отражая свет камина. — Послушай, Никлас, мне кажется, будет лучше, если ты воздержишься от попыток встретиться с ним. Когда мы с Майклом говорили о том о сем, я вскользь упомянул твое имя, и хотя в буквальном смысле он не ощерил зубы, как разозленный волк, впечатление было примерно такое же.

Пальцы Никласа сжали руку Клер.

— Конечно, очень досадно, что на него напал приступ сварливости, но мне совершенно необходимо переговорить с ним о положении на пенритской шахте. Если Майкл не желает управлять ею как должно, он может продать мне свое право аренды обратно, потому что это моя земля и мои люди, и я не позволю, чтобы дела и дальше шли так же отвратительно, как сейчас.