Навстречу счастью - Мэтьюз Патриция (читать книги бесплатно TXT) 📗
Всю оставшуюся ночь он лежал без сна, глядя в потолок широко раскрытыми глазами и напряженно прислушиваясь, не постучится ли Джемайна в его дверь. Так он лежал, пока сквозь занавески не начал пробиваться рассвет.
На следующее утро Джемайна спустилась вниз, заглянула из прихожей в столовую и увидела, что Уоррена там нет. В этот момент из кухни торопливо вышла мадам Блан. Глаза ее были полны любопытства.
– Ты ищешь месье Баррикона?
– Да… Наверное, он все еще в своей комнате.
– Нет, месье Баррикон недавно ушел. Он даже не ответил на мое приветствие. Может быть, плохо себя чувствует?
– Вероятно, он решил позавтракать где-нибудь в другом месте. Сегодня такой чудесный день!
Мадам Блан внимательно посмотрела на Джемайну.
– О да, детка. День действительно хорош.
– Пожалуй, я тоже пройдусь, – засобиралась Джемайна.
Выйдя из пансиона, она направилась в уличное кафе, где Уоррен нашел ее в первый день своего пребывания в Париже, и инстинкт не подвел ее. Он сидел за тем же самым столиком с чашкой кофе и нетронутой булочкой с джемом на тарелке перед ним. Голова его была опущена, и он не видел Джемайну, пока девушка не села напротив него.
Уоррен поднял голову. Он был бледен, глаза воспалены. Небрит, одежда помята…
Джемайна впервые видела его таким неопрятным, и сердце ее защемило.
– О, Уоррен, очень сожалею! Но я не смогла. Можешь ли ты простить меня?
– Нечего прощать, Джемайна, – ответил он. – Ты сделала свой выбор, и мне не хотелось бы, чтоб ты пришла ко мне без всякого желания, только из жалости.
Она покачала головой:
– Нет-нет, ты не понял, Уоррен. Я не имею ничего против тебя лично. Просто это непорядочно, разве ты не понимаешь? Я всегда чувствовала бы себя виноватой перед твоей женой.
Он внимательно посмотрел ей в лицо, затем медленно кивнул:
– Возможно, ты права. Наверное, я тоже испытывал бы чувство вины. – Он слабо улыбнулся. – Теперь мы этого никогда не узнаем, не так ли?
– Надеюсь, ты не станешь плохо думать обо мне. Я не кокетничала с тобой, просто поддалась твоей страсти, но потом появилось время одуматься.
– Нет, Джемайна, никогда не буду думать о тебе плохо. Знай: я люблю тебя. – Она отвела взгляд, явно смущенная. – И по-прежнему буду сопровождать тебя здесь, в Париже. Днем мы будем заняты работой, но у нас есть еще вечера. Я покажу тебе ночную жизнь Парижа.
Джемайна снова посмотрела на него:
– Нет, Уоррен, думаю, не стоит делать этого. Будет еще хуже. Кроме того, у меня очень много работы. Я совсем забросила свои статьи о мадам Роланд и Марии Антуанетте. Хочу подготовить их и показать Саре, когда мы вернемся. Также я должна написать о демонстрации мод. Так что нет, мой дорогой, – мягко сказала она. – Лучше нам видеться как можно реже в течение следующей недели.
Разумеется, они были вынуждены видеться каждый день и проводили вместе долгие часы на демонстрациях мод. Казалось, Уоррен примирился со сложившейся ситуацией, однако выражение его лица было уже не столь радостным, как вначале, порой Джемайна замечала прежнюю грусть в его глазах, когда ловила его взгляд. Она очень сожалела, но ничего не могла поделать.
Кроме того, Джемайна была слишком занята, чтобы постоянно думать об Уоррене. Она никогда не была знакома с мировой модой. Правда, ей удалось кое-что узнать за время работы в «Ледиз бук», тем не менее Джемайна была новичком в освещении демонстраций мод. Несмотря ни на что, девушка решила, что эти следующие несколько дней должны быть очаровательными. К счастью, Уоррен был хорошо знаком с окружающей обстановкой. Представляясь сотрудниками журнала «Гоудиз ледиз бук», они получали особый доступ не только на официальные показы, но и за кулисы.
Основным материалом популярных моделей являлся блестящий шелк разнообразных оттенков. Многие платья, изготовленные из тяжелой парчи, украшали небольшие яркие цветы или лоза, вьющаяся по всей длине. Преобладающие цвета – темно-красный, желтый с голубым или желтый с зеленым.
Джемайна заметила, что женские шляпки имели более узкие поля, чем в предыдущем сезоне, оставляя открытыми уши, поддерживались они широкими лентами, завязанными под подбородком. Букеты и гирлянды цветов выглядели почти как натуральные, имитируя преимущественно полевые маки и колокольчики. Ленты были роскошнее и шире, чем в прошлые годы.
Джемайна сочла публику в зале, состоящую в основном из покупателей и журналистов, довольно скучной, однако за кулисами было гораздо интереснее. Один из модельеров особенно заинтриговал девушку – англичанин, чисто выбритый, в черном пиджаке, с белым галстуком и в батистовых нарукавниках, застегнутых на запястьях на золотые пуговицы. Он трогал монокль и исполнял свои обязанности с важностью и манерами дипломата.
Надо признать, он очень ловко орудовал ножницами и булавками. Манекенщицы, похожие на восковые фигуры, которые Джемайна видела в витрине парикмахерской, переодевались прямо перед ним.
Казалось, модельер точно знает, где надо подтянуть ткань, а где отпустить. Он с одного взгляда оценивал те особенности женщины, которые следует подчеркнуть или, наоборот, скрыть. Впервые увидев работу англичанина, Уоррен заметил:
– Кажется, Всемогущий создал этого парня с врожденным знанием всех особенностей кринолинов и нижних юбок.
Когда модельер подгонял платье прямо на манекенщице, стоило посмотреть, как он трогает материал, приглаживает его, делает замеры, поправляет складки. Затем он отступал на шаг, вставлял в глазницу монокль и оценивал свою работу. После этого снова начинал подгонять платье к фигуре, иногда добавляя здесь цветок, там ленту, пока не находил необходимую гармонию. И все это время женщина должна стоять неподвижно, едва осмеливаясь дышать, чтобы не вызвать гнев модельера.
Наконец модельер отходил назад, садился на софу и начинал руководить манекенщицей, размахивая рукой с длинными пальцами, как дирижер своей палочкой.
– Направо, мадам! – И женщина выполняла приказание.
– Налево, мадам! – И женщина поворачивалась соответственно.
– Теперь лицом ко мне. – Манекенщица смотрела прямо на модельера.
– Теперь поверните лицо направо.
После нескольких поправок с помощью ножниц и булавок он одобрительно кивал и переходил к следующей модели.
Джемайна заметила, что модельеры отличаются друг от друга по характеру и действиям. Многие выглядели очень женственно, судя по их жестам и манере говорить. Они очень любили посплетничать и всегда знали немало историй о высокопоставленных особах, в основном о благородных дамах, для которых шили одежду.
Одна из историй показалась Джемайне наиболее забавной. Она касалась супруги Луи Наполеона Бонапарта, избранного президентом Второй французской республики в декабре прошлого года.
Джемайна уже знала, что жена Бонапарта считалась первой модницей в Европе, а также являлась законодательницей мод во всем мире, нанимала не только лучших портных, но и художников-модельеров, которые изготавливали ей наряды. Говорили, что она каждый день надевает новый наряд.
Согласно легенде, поведанной Джемайне одним из модельеров, в центре комнаты супруги Бонапарта находится люк, ведущий в комнату наверху с плоскими шкафами, в каждом из которых – платье, помещенное в раму, как портрет. Там же, наверху, был транспортер, доставляющий платье к люку и спускающий вниз для осмотра. Если платье удовлетворяло женщину, оно немедленно поступало в ее распоряжение. Если нет – отправлялось на прежнее место, и спускалось другое, пока супруга президента не выберет устраивающий ее фасон.
Джемайна повторила услышанное мадам Блан.
– Неужели правда? Истории, которые рассказывают эти модельеры, настолько удивительны, что в них трудно поверить.
– В этом нет ничего удивительного, – подтвердила мадам Блан, фыркнув. – Видимо, Луи Наполеон Бонапарт вскоре станет императором Франции.
– А я думала, что во Франции больше нет королевской власти, – удивилась Джемайна. – Я полагала, теперь эта страна стала республикой.
