Мечтай обо мне - Литтон Джози (книги без регистрации TXT) 📗
— Кэйтай в самом деле существует, — повторил Вулф Кимбре. — Кариму не раз приходилось видеть его уроженцев.
Она озадаченно сдвинула брови. В этот вечер на столе было превосходное вино с виноградников Сицилии, но ее муж пил мало, а купец и вовсе не прикасался к спиртному, вдали от родины строго соблюдая каноны своей веры. И все же оба они вели себя как-то странно, словно, наоборот, переборщили со спиртным.
— Как интересно! Говорят, у кэйтайцев иной разрез глаз.
— О да! У них узкие глаза, нередко приподнятые у висков.
— У них узкие, приподнятые у висков глаза, — сообщил Вулф.
— Можно сказать, их глаза напоминают миндаль, некогда столь обожаемый достойным Хаким-беем, — добавил Карим.
— Миндалевидные глаза, — подытожил Вулф.
Кимбра по очереди вглядывалась в каждого из них. Что это за странная игра? Почему ее муж повторяет слова мавра?
— Нет ли миндаля среди того, чем вы торгуете?
— Есть не только миндаль, но и другие виды орехов. Завтра я с большим удовольствием предложу их вниманию прекрасной леди.
— Он привез разные орехи и завтра принесет их тебе на пробу, — вставил Вулф.
— И образцы тканей?
— Всех, какие имеются в наличии! Воздушные шелка, златотканая парча, тончайший лен…
— Шелк, парча, лен. Все самое лучшее!..
— Быть может, вы торгуете и домашними животными? Я мечтаю о ручной обезьянке!
— Увы, они плохо переносят дорогу.
— Животные, элсклинг, плохо переносят… — Вулф запнулся и уставился на Кимбру. — Зачем тебе обезьяна?!
Он снова назвал ее элсклинг — милая, — и притом будучи почти совершенно трезвым. Это не могло не порадовать.
— Обезьяна мне не нужна, просто хотелось как-то остановить это странное действо. Зачем ты все повторяешь за своим другом? — Кимбра улыбнулась Кариму. — Ваш норвежский превосходен, акцент почти незаметен. Я вполне способна понять все, что вы говорите.
— Я рад, что твоя жена находит мой норвежский превосходным, — сказал византиец Вулфу.
Дракон расхохотался. Сделав знак, чтобы долили кубки, поданные к столу в честь почетного гостя, он подмигнул брату:
— Это сбивает Кимбру с толку. — Внимательно ее оглядев, он погрозил Вулфу пальцем. — Больше того, это ее раздражает!
— Ничего подобного, — запротестовала она. — Просто мне интересно, отчего ваш друг не обращается прямо ко мне?
— Потому что ты принадлежишь другому мужчине, — охотно объяснил Дракон. — Для Карима столь же немыслимо напрямую к тебе обратиться, как и дотронуться до тебя.
— Но это же нелепо! — воскликнула Кимбра и смутилась. — Прошу прощения, я не хотела обижать вас, но я впервые сталкиваюсь с подобным…
— Таковы уж обычаи у них на Востоке, — благодушно заметил Вулф.
— Византия — страна высокой культуры, — вставил Дракон и ухмыльнулся, когда Кимбра метнула ему сердитый взгляд. — Занятно! Тебе досадно считаться чьей-то собственностью, но не зазорно носить клеймо владельца.
И он указал на ожерелье с волчьей головой.
— Это свадебный подарок! — возмутилась Кимбра и отпарировала сладким голосом: — Надеюсь, для моего мужа представляло некоторую разницу, надеть это ожерелье на жену или, скажем, на только что купленную кобылу!
Дракон подавился вином, и его поразил приступ кашля, весьма заразительного, потому что вскоре к нему присоединился и византийский купец. Только Вулф невозмутимо восседал на своем месте, разве что уголки его губ предательски дрожали.
— Что тут смешного? — осведомилась Кимбра. — Сама мысль о том, что жена чем-то отличается от лошади? А что, нет?
— Отличается, конечно, — согласился Вулф. — Но есть и некоторое сходство…
Кимбра запоздало вспомнила шутку о том, что роднит женщину с лошадью: и на той, и на другой периодически бывает мужчина. Лицо ее вспыхнуло. Вулф понял, что вот-вот последует отповедь, и поспешил отвести грозу:
— На Востоке иные традиции, сложившиеся еще в давние времена. Не нам судить, хороши они или плохи. Нельзя сказать, что женщина там совсем бесправна, просто права у нее другого рода. Жены живут в холе и неге, их лелеют, окружают роскошью. Им можно только позавидовать.
— Справедливо, — сказал Карим. — Держать гарем — это наша традиция, давняя и изысканная.
— А что такое гарем? — полюбопытствовала Кимбра; она уже так далеко зашла, что не было смысла идти на попятную.
Вулф открыл рот, но его опередил Дракон:
— Гарем — это часть дома, отведенная для жен. Там они ведут весьма уединенный образ жизни. В гарем нет доступа никому, кроме их супруга и господина.
Высказав все это, Дракон вперил в Кимбру взор в нетерпеливом ожидании ее реакции. Карим заметил это и вмешался:
— Не только жены, все женщины в семье живут на своей половине: матери и дочери, тетки и племянницы, старухи и девочки-подростки. Дети мужского пола воспитываются там до определенного возраста. Это целый мирок с фруктовым садом, цветниками, тенистыми двориками, фонтанами и бассейнами. Настоящий райский уголок!
— А могут ли женщины покидать этот рай?
— Разумеется, могут. Они ходят на базар, в лавки, на некоторые общедоступные зрелища, но только в чадре и под присмотром. Это для их же пользы.
— Само собой! — Кимбра глянула на мужа и произнесла вполголоса: — Какое счастье, что обошлось без чадры!
— Гаремы бывают разные, — заметил Дракон, не обращая внимания на предостерегающий взгляд брата. — Взять Эрика Лейфсона. У него дом на окраине Константинополя, на самом берегу моря. Наверняка он и теперь держит гарем. Знаешь его, Карим?
— Да, мы знакомы. Эрик обжился в Константинополе, и дело его процветает.
— Ни минуты в этом не сомневаюсь. А все потому, что он большой души человек. Поразительно щедр к своим друзьям.
— Послушай… — начал Вулф.
— Вот у него гарем так гарем, — не унимался Дракон. — Эрик… как бы это сказать… знаток и тонкий ценитель. — Он закатил глаза, наслаждаясь воспоминаниями. — Была у него одна черкешенка, просто дьяволица! И где только нашел такую? Волосы рыжие, как огонь, глаза что твой изумруд! А нубийка с синими глазами! Она такое выделывала! — Последовал тяжкий вздох сожалений по утраченному. — Вулф, ты не помнишь, как нам удалось оттуда убраться? Кто кого волок за волосы?
— Надо было оставить тебя там на произвол судьбы, — буркнул его брат.
— Ты не мог, — с достоинством произнес Дракон. — Для этого ты слишком меня ценишь. Я необходим, чтобы оживлять обстановку.
Карим огладил свою холеную бородку и согласно кивнул. Дракон воспринял это как поощрение.
— Одним словом, Восток не в пример мудрее нашего. Женщина знает свое место, разве это не славно? Когда бы ее супруг и господин ни выразил желание, она всегда тут, готовая услужить ему, как он только пожелает. А как она счастлива, когда знает, что хорошо поработала и что ей за это воздается каким-нибудь подарком! Это ли не идеальный порядок вещей?
Когда оживленный голос шутника умолк, за столом наступила тишина. Вулф изучал сложный узор на своем кубке, Карим склонился к самой тарелке, безуспешно пряча веселость. Дракон развалился в кресле. Он был весьма доволен собой.
Кимбра сложила руки на коленях и улыбнулась самой ласковой из своих улыбок.
— Карим бен-Абдул, — начала она тоном изысканной любезности, — скажите, нет ли среди ваших товаров лекарственных средств?
— Средств?
— Карим не совсем тебя понял, — сказал Вулф.
— Я вижу, что он не совсем меня понял, — тем же тоном продолжала Кимбра, сознавая, что глаза мужчин устремлены на нее, и впервые в жизни наслаждаясь этим. — Я имею в виду некоторые лекарственные растения, такие как белладонна, болиголов, дурман, терновое семя, мандрагора, олеандр. Я уж не говорю о ржаном куколе, конском каштане, кривом лавре и ложной оливе.
— Но, миледи, все эти растения ядовиты! — вскричал византиец, в волнении забывая о приличиях.
— Ядовитое может также и лечить, если знать правильную дозировку, в то время как съедобные растения могут быть вредны для здоровья, если переборщить или что-нибудь перепутать. Скажу больше, есть немало таких, что похожи на съедобные лишь внешне, а на деле… — Кимбра мило улыбнулась каждому из собеседников по очереди. — Все так просто: листок тут, корешок там… простая небрежность может обернуться трагедией!
