В тени луны. Том 1 - Кайе Мэри Маргарет (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗

— Ты такая счастливая, Винтер, — вздохнула Лотти. — Я считаю, это несправедливо. Ты на целый год моложе меня, а уже через несколько недель выйдешь замуж, тогда как я должна ждать по крайней мере полгода, а, возможно, и больше. Мама говорит, что помолвка, длящаяся всего шесть месяцев, должна считаться скандально короткой, но Эдвард надеется убедить папу разрешить нам пожениться весной. Как ты думаешь, он согласится? Приятно, конечно, быть с папой опять, но…

Но вышло так, что ей не пришлось ждать так долго.

Лотти обвенчалась через несколько недель по прибытии в Дели, так как Эдвард получил из надежного источника известие о том, что его полк, который был королевским, а не войском Компании, может быть послан для укрепления сил адмирала Геймура в Китае уже в начале следующего года. Поэтому он хотел жениться как можно скорее на случай, если произойдет такое несчастье. Он сказал, что знает Лотти два месяца, в течение которых виделся с ней ежедневно, а это, несомненно, долгое знакомство, так как, будь они в Англии, он виделся бы с ней самое большее раз-два в неделю, даже если бы они были помолвлены. Нет смысла, чтобы они были разлучены еще на несколько месяцев, доказывал он, чтобы обвенчаться лишь накануне отправки с перспективой долгой разлуки. Дайте им насладиться хотя бы кратким счастьем, а там, если случится худшее и он действительно получит приказ отправиться в Китай, они смогут встретить это несчастье спокойнее, как муж и жена. И если он будет убит, твердо добавил Эдвард, его жена будет хорошо обеспечена, так как его состояние перейдет к ней.

Лотти, услышав о возможной скорой отправке Эдварда в Китай, лишилась чувств, и только обещание раннего венчания смогло вновь вернуть ее к жизни и предотвратить повторный обморок.

Миссис Эбатнот, напуганная отчаянием дочери, прекратила всякое сопротивление, и вся группа отправилась в гостиную, а мистер Шедвелл, послал за шампанским, чтобы все могли выпить за здоровье и счастье помолвленной пары.

И как раз в этот момент слуга объявил о приходе капитана Рэнделла, который сердечно приветствовал миссис Эбатнот, его представили Шедвеллам, а полковник Эбатнот лично поблагодарил его за неоценимую помощь, оказанную его семье в пути. Узнав о помолвке и свадебных планах Лотти и Эдварда, он озабоченно поздравил их и сказал, что пришел только, чтобы попрощаться. Он сожалеет, что не может сопровождать их в Дели, но не в состоянии откладывать больше свое возвращение в Лунджор.

Винтер проговорила несколько чопорных официальных слов благодарности, на которые Алекс, глянув на часы в дальнем углу комнаты, сухо ответил, что был счастлив оказать ей помощь. Он явно торопился и, проглотив полбокала шампанского, пожал руки всей компании и вышел. Шум его экипажа замолк вдали, а Винтер почувствовала себя одинокой и беззащитной. Хотя почему, разве не было здесь полковника Эбатнота, чтобы побеспокоиться о ней?

Но когда медленно потянулись дни, она с удивлением обнаружила, как ей его недостает. Не самого Рэнделла, но того ощущения, что он давал ей, — пока он был здесь, она чувствовала себя в безопасности. Она не переставала вспоминать его. Но тот факт, что он ушел и никогда уже не будет следить за ее удобствами и безопасностью, не приносил ей никакого облегчения, а наоборот, создавая ощущение нестабильности и утраты. Вероятно, решила она, потому что он был ее связующей нитью с Конвеем.

Глава 14

На следующий день после краткой беседы с полковником Эбатнотом Эдвард Инглиш уехал в Мерут, и Лотти начала готовиться к свадьбе, которая должна состояться в конце октября. Время проходило быстро, так как добрые Шедвеллы организовали для своих гостей многочисленные развлечения и приглашения на балы и ассамблеи, включая Государственный бал в Доме Правительства.

Миссис Гарденен-Смит и Делия также оказались в Калькутте, так как полковник Гарденен-Смит получил трехмесячный отпуск, и они решили остаться там на неделю-другую, чтобы отдохнуть и восстановить силы после долгого путешествия. Они несколько раз наносили визиты всем дамам семейства Эбатнот и сопровождали их в походах за покупками по городу.

Калькутта как столица и ставка генерал-губернатора и совета и место пребывания Верховного правительства, была очень оживленным городом. Государственный бал оказался для Лотти и Софи открытием, так как до этого они никогда не посещали подобных торжеств. Даже Винтер, привыкшая к монотонным черно-белым нарядам мужчин, танцующих в Уэйре и в лондонских бальных залах, подумала на мгновение, что генерал-губернатор дает костюмированный бал.

Мужчины в пышных формах полков, названия которых редко можно было услышать за пределами Индии: бледно-голубая с золотом — легкой кавалерии, канареечно-желтая — Нерегулярной конницы, зеленая — компании Рифл и алая — полков инфантерии, соперничали с мерцающими шелками и пенящимися кружевами и кисеей бальных платьев по богатству красок и блеску украшений и превосходили женщин числом шесть к одному.

Среди них в более скромных нарядах встречались и богатые калькуттские купцы, такие как Шедвелл или украшенные лентами и орденами члены Совета генерал-губернатора и высшие офицеры Ост-Индской Компании. Попадались и индийские гости, многие из которых блистали драгоценностями и носили яркую парчу и муслин; их темные лица, часто не темнее загорелых англичан под тучными воротничками военных униформ, сливались с этой компанией, Лотти с удивлением отметила отсутствие на балу индусских женщин.

— На востоке женщин держат на должном месте, — подмигнув, сказал полковник Эбатнот. — Индусский джентльмен считает крайне неприличным позволять женщинам шляться на публике полуголыми… А уж о том, чтобы держать их за талию в танце руками незнакомого мужчины, нельзя и подумать.

— Боже, как ты можешь так говорить! — миссис Эбатнот была шокирована. — Неужели ты действительно не одобряешь танцы? Что же до полуголых, это просто немыслимое преувеличение, и я удивляюсь, что ты такое говоришь при дочерях.

— Я не говорю, что я не одобряю танцы, любовь моя, — мягко возразил полковник. — Но думаю, что наши западные танцзалы опустели бы, если бы на них смотрели глазами Востока. И ты должна признать, что современные фасоны раскрывают достаточную часть женского тела.

— Ничего подобного, — с раздражением заявила его жена. — Почему, если учесть, что наши бабушки считали простого куска муслина достаточным для вечернего платья, ты рассматриваешь нынешние фасоны, как нескромные.

— Да, я замечаю прогресс по сравнению с модой Регетства, — согласился полковник, — но никогда не перестаю удивляться, почему женщина, считающая необходимым скрывать себя ниже талии широким кринолином с китовым усом, находит возможным спокойно открывать руки, плечи и грудь. Нет, как европеец, я не жалуюсь. Я просто размышляю, что об этом думают наши восточные друзья.

Миссис Эбатнот собиралась было возразить, но слова замерли у нее на устах при виде Делии Гарденен-Смит, проходящей в этот момент под руку с офицером в алой форме и в избытке подтверждающей справедливость утверждений мужа. На ее кринолине было ярдов двадцать тафеты цвета лиловых лепестков, и ее широкие юбки позволяли увидеть лишь быстрые мелькания маленьких атласных туфелек, но туго затянутый, сильно декольтированный лиф позволял любоваться плечами и большей частью груди.

Миссис Эбатнот, почувствовав себя неловко, вспыхнула, натянула на плечи кружевную шаль и бросила озабоченный взгляд на дочерей. Но ни Лотти, ни Софи, мелкокостные и хрупкие, не могли так выглядеть даже в самых раскрытых нарядах, а лифы их скромных платьев с розовой и голубой кисеей были прикрыты, в отличие от наряда Делии, пристойными feihu [11] и маленькими рукавчиками.

Винтер надела бальное платье, выбранное леди Аделаидой для ее приданого, из белого муара, задрапированное оборкой брюссельских кружев, через определенные интервалы, перехваченных жемчугом. Его лиф был декольтирован так же сильно, как у Делии, но ее тонкие плечи, гордая осанка и врожденное достоинство исключали какое-либо сравнение с мисс Гарденен-Смит.