Ускользающее пламя - Вудивисс Кэтлин (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Бо уловил фальшь в ее голосе, но не ответил и поспешно удалился к себе.
В последующие недели Серинис стала чаще выходить на палубу — прежде всего для того, чтобы развеять беспокойство Бо. Стоя на палубе, она смотрела на море, приказывая себе не искать мужа взглядом. В присутствии Бо она заставляла себя думать о чем угодно, только не о нем. Она утешалась мыслью, что едва вдалеке появится земля, ее пытке придет конец, и желала, чтобы плавание поскорее завершилось. И вот в морозный зимний день, ближе к вечеру, почти через три месяца после отплытия из Лондона, ее желание исполнилось.
Глава 11
«Смельчак» приблизился к гавани Чарлстона в час утреннего прилива в конце января. С первым лучом солнца Серинис вышла на палубу и напрягла зрение, силясь рассмотреть город сквозь туманную дымку, окутавшую побережье. Морские птицы с криком проносились над головой, ныряли вниз, к пенным гребням волн, бьющихся о борт судна. Какой контраст представляло собой их оживление в сравнении с отчаянием Серинис!
Солнце поднялось над горизонтом, и туман развеялся. Серинис поплотнее запахнулась в бархатный плащ, не желая уходить в душную каюту. Вместо эйфории, которую она надеялась ощутить, она испытала лишь облегчение — оттого что плавание завершилось. Тем не менее она радовалась виду белых песчаных пляжей по обе стороны от входа в гавань Чарлстона. Глубоко вздохнув, она вдохнула аромат необозримых кипарисовых и мангровых лесов, подступающих к берегу.
Как же она истосковалась по родине! Серинис не сознавала этого, пока перед ней не появилась знакомая земля. Потрясение, вызванное смертью родителей, и благодарность к Лидии на время заставили ее забыть о Южной Каролине, оттеснили воспоминания о ней. А теперь они вновь ожили, наполняя Серинис удивительным спокойствием. Она и вправду совершила долгое путешествие — только не через океан, а через годы своей жизни. Наконец оно закончилось, и вскоре ей предстояло вновь ступить на твердую землю, начать новый путь, попытаться примириться с собой. «
Знакомое ощущение нахлынуло на Серинис — она разгадала его безошибочно и затаив дыхание обернулась. Бо был в кепке, в которой Серинис уже давно привыкла видеть его. Она сидела набекрень, ветер развевал выбивающиеся из-под нее пряди. На плечи Бо набросил плащ, и Серинис решила, что он выглядит как обычно неотразимо. Сердце вновь затрепетало в ее груди, отзываясь на близость мужа.
— Похоже, вам грустно. — Бо подошел поближе и облокотился о борт. — Не рады возвращению на родину?
— Рада, конечно, — ответила Серинис и попробовала улыбнуться. — Но не могу не чувствовать себя здесь чужой. — Она отвела взгляд и устремила его в сторону быстро приближающегося берега. — Интересно, что изменилось здесь за эти годы? Узнаю ли я город, где так часто бывала?
— По-моему, узнаете его без труда, мадам. Он почти не изменился.
— Надеюсь.
Понимая, что среди жителей города она наверняка почувствует себя чужой, Серинис испытала страх, но попыталась прогнать его. Дядя наверняка будет рад ее возвращению, но он всегда был отшельником и предпочитал компании друзей общество книг. А что касается знакомых самой Серинис, за прошедшие годы они успели вырасти, заняться делом, некоторые обзавелись супругами и даже детьми.
Да ведь и она теперь замужняя дама! Серинис растерянно принялась поправлять пышные складки юбки, но застыла, заметив любопытный взгляд Бо.
— В Чарлстоне вас встретят родные? — нервозно спросила она, надеясь, что ветер охладит ее пылающие щеки.
Когда-то Бо видел, как крохотный котенок, столкнувшийся со сворой собак, держался с той же отвагой, которую сейчас выказывала его жена. Пожав плечами, он ответил:
— Поскольку сейчас почти все мои родные в Хартхейвсне, они вряд ли узнают о прибытии корабля. Как только я покончу с делами, отправлюсь навестить их и отвезти подарки. Мама сердится, когда я забываю известить ее о своем возвращении.
— Мистер Оукс говорил, что вас ждут в городе и что обычно вас встречает целая толпа торговцев, стремящихся первыми увидеть привезенный товар. Уверена, вам понадобится немало времени, чтобы справиться с делами, — с притворным безразличием заметила Серинис и добавила: — В таком случае нам лучше заранее обсудить подробности развода.
Втайне Бо давно решил предложить Серинис как следует все обдумать, прежде чем настаивать на разводе. Он надеялся, что дядя Серинис позволит ему ухаживать за ней, как подобает любому претенденту на руку и сердце дамы. Вспоминая о своем недавнем намерении избегать брака, Бо удивлялся и не представлял, что придется расстаться с Серинис. Ему была невыносима даже мысль о том, что она может стать женой другого.
— Об этом можно поговорить и потом. Нам некуда спешить.
Серинис глубоко вздохнула, уговаривая себя успокоиться. В положении временной жены Бо Бирмингема имелись свои недостатки, но лишь потому, что их брак был обречен.
Серинис понимала: откладывая решительный шаг, она тешится напрасными надеждами, а когда придет время подписывать бумаги, ее сердце разорвется от боли. Она не могла больше жить в постоянном страхе, носить на лице маску спокойствия, к помощи которой прибегала с тех пор, как попросила Бо забыть о том, что они женаты. И кроме того, она каждую минуту помнила о своей тайне, по вине которой вести разговоры о разводе было особенно тяжело. Собравшись с духом, Серинис пробормотала:
— Чем раньше мы покончим с этим, тем лучше, Бо. Неужели он напрягся? Или ей показалось?
— А по-моему, мы вполне могли бы подождать пару месяцев.
— Нет, лучше расстаться сразу, — настаивала она, начиная паниковать.
— К чему такая спешка, мадам?
Встревоженная резким тоном, Серинис взглянула в прищуренные глаза Бо. Как объяснить ему, что через пару месяцев ни один нотариус в здравом уме не согласится составить для них бракоразводные документы? Бо возненавидит ее, почувствовав, что оказался в ловушке. Серинис принялась старательно перечислять свои доводы:
— Как только я устроюсь на новом месте, мне будет некогда бездельничать: я намерена продавать свои картины, чтобы вернуть вам долг и заработать себе на жизнь. Хорошо, если мы покончим со всеми формальностями пораньше, пока я еще свободна.
— Ну разумеется — живопись прежде всего, — съязвил Бо.
Его сарказм обезоружил Серинис. Неужели он до сих пор не понял, что для нее он дороже всего, что она отчаянно и безнадежно влюблена в него? Или он по-прежнему уверен, что она не желает иметь с ним ничего общего? Если так, значит, он слеп и безумен!
— Сэр, я придаю искусству такое значение лишь потому, что с его помощью мне придется зарабатывать себе на жизнь. Живопись — мой хлеб.
Бо уже не скрывал раздражения:
— А что вы скажете своему дяде?
— Правду, — просто ответила Серинис. — Уверена, он все поймет и будет благодарен вам… как и я.
Внезапный холодный блеск в глазах Бо предупредил ее о том, что она ступила на зыбкую почву.
— И это все? Вы лишь благодарны мне? Замешательство Серинис росло.
— А разве я не могу испытывать благодарности? Пристально вглядываясь в ее глаза, Бо не заметил ни малейшего проблеска чувств, которых он так ждал.
— Ладно, поговорим о разводе.
Глядя в сторону берега, Серинис отрешенно проронила:
— Я ни в коем случае не хочу причинить вам лишние неудобства, Бо. Вы и без того натерпелись достаточно. Прошу, поступайте как сочтете нужным.
— Ясно…
Серинис невольно оглянулась: мужская сила и грация Бо неудержимо влекли ее. Он смотрел на нее, как на море перед штормом, и если бы Серинис не знала Бо с детства, то решила бы, что он раздосадован ее настойчивостью. Нет, он наверняка с нетерпением ждет развода, следовательно, с ее стороны нелепо лелеять напрасную надежду. В отличие от нее Бо не желает сохранить их брак.
Бо злился: как же разгадать ее мысли? Ему казалось, что за время плавания отношение Серинис к нему ничуть не изменилось, она не хотела видеть его в роли мужа.
