Кристиан (СИ) - Тюрина Елена Александровна (читать книги онлайн полностью TXT, FB2) 📗
Продолжая говорить, сегун положил руку на обернутую поясом талию, и Шинджу застыла, неотрывно глядя на его пальцы. Заметив этот взгляд, он вдруг оборвал на полуслове свою речь, и его щеки слегка потемнели, как бывает со смуглыми людьми, когда к коже приливает кровь. В следующий момент женщина подняла глаза на его лицо, а через секунду покачнулась и буквально рухнула как подкошенная на сверкающий пол дворца.
…Шинджу открыла глаза. Еще неосознанный, затуманенный взгляд остановился на Токугаве. Тот молчал, обеспокоенно всматриваясь в ее очи. Молчали и все присутствующие. А она смотрела… и узнавала. Эти четко очерченные слегка пухлые губы, похожие цветом на переспелые вишни глаза… Это был ее Иошихиро!
Вдруг женщина приподнялась и со злостью сказала:
– Убийца!
Все ахнули.
Токугава отпрянул и неожиданно взревел почти бычьим голосом:
– Пошли прочь!
Люди бросились врассыпную и вскоре они остались одни. Сегун резко схватил госпожу Хоши за шею.
– Никогда не смей позволять себе такого! – процедил он.
Его озверевший взгляд наткнулся на ее не менее взбешенные глаза. Вместо того, чтобы испугаться, она вдруг приблизилась, насколько это было возможно в ее положении, и плюнула сегуну в лицо. Токугава отступил, вытирая щеку и шумно дыша. Его выдержке можно было позавидовать.
– Ты вор, потому что украл владения Иоири, и убийца, потому что погубил мою сестру и ее мужа, а твои воины, словно кусок мяса разрубили мечом новорожденного младенца, их сына. Но то, чего я тебе никогда в жизни не прощу – это гибель моей дочери! – проговорила Шинджу.
– Это была война, – глухо проговорил он.
– Война? Настоящие солдаты сражаются, а не грабят и не убивают детей!
Он молчал, и госпожа Хоши продолжала:
– Ты можешь приказать казнить меня прямо сейчас, мне все равно, в моей жизни не будет больше ничего хорошего, и я не дорожу ею! Желаю тебе испытать то же, что чувствую я! То, как ты поступил со мной, еще раз доказывает, что ты нечестив! Ты унизил меня сильнее, чем твои наемники!
Токугава отошел к окну, и, повернувшись к ней спиной.
– Уходи, – холодно произнес он.
Молодая женщина встала.
– Я буду молить всех богов, чтобы ты поскорее сдох! – бросила она.
– Я сказал, убирайся, – он повысил голос, но не повернулся.
Наверное, европейцу столь сдержанное поведение сегуна казалось бы странным. Женщину, которая посмела оскорбить мужчину, просто избили бы. Но это не касается мужчины, с молоком впитавшего кодекс Бусидо. Самурай, ударивший женщину, будет считаться трусом. Тем более если эта женщина происходит из древнего самурайского рода. Только малодушный человек станет драться с тем, кто не способен ему сопротивляться. Для истинного воина это мерзко и позорно.
Когда госпожа Хоши появилась в большом зале для церемоний, к ней тут же бросилась обеспокоенная и напуганная Мана. Окружающие притихли и провожали Шинджу взглядами, пока она не скрылась из виду.
Вот все и сошлось… Он приходил к ней в образе обычного самурая, и казался ей невероятно похожим на ее первого мужа. Именно этим сходством он и покорил ее. Она считала его простым солдатом. А потом он забыл снять роскошное кольцо в виде дракона, вместо глаз у которого небольшие рубины, и она по нему узнала сейчас Токугаву. Вспомнила, что когда он исчез на две недели, то потом сказал, что был ранен, но на самом деле сегун мог тогда ездить в дальние провинции. А еще однажды, когда она позволила себе какое-то грубое высказывание в адрес Токугавы, так называемый Иошихиро Араи не поддержал ее, и, как обычно, просто перевел разговор на другую тему.
Ненависть к нему душила Шинджу. Вернувшись домой, она закрылась в комнате и не хотела никого видеть. Досада и злость слились в ее душе в бурлящую смесь и теперь стремились вырваться на свободу гневным криком.
Молодая женщина отказывалась от еды, и лишь ночью согласилась выпить успокоительный чай, потому что не могла заснуть. Рядом разрешила находиться только своей старой служанке, знавшей госпожу Хоши еще с детства и когда-то жившей в доме ее отца.
Утром к молодой женщине неожиданно пожаловали гости – несколько дам, приближенных ко двору и имевших репутацию сплетниц. Конечно, им было отказано в приеме.
– Бедная Шин… – прошептала старуха. – Держись, девочка, боги помогут все это пережить! Знаю как страшно, когда тебя разрывает на части от горя, но нельзя показывать это, чтобы стервятники не заклевали… Дай этим сплетницам волю – порвут… никто не любит красивых и сильных женщин!
Мана, нахмурившись, смотрела на супруга. Вот уж неожиданно было слышать от него такие речи.
– Значит, этим таинственным любовником Шинджу-сан был Токугава? – еще раз уточнил молодой человек и усмехнулся. – И ты знала, что у нее роман?
– Не знала до этого дня! Разве это важно? Ты что не осуждаешь подлого поступка сегуна?
«Ну, его можно понять», – подумал про себя Ихара.
Ему не верилось, что это открытие так уж ранит красавицу Хоши. Кому-кому, а ему была хорошо известна ее авантюрная натура и довольно фривольные отношения с мужчинами.
– Чтобы он ни говорил, как бы ни объяснял совершенные злодеяния враждой с отцом, нет таких слов, которые бы оправдали его! – горячилась все больше Мана. – Правильно она ему сказала все, что думает. Она смелая. Я бы никогда так не смогла. И мне очень обидно за нее! Только представь: ты открылся человеку, а оказалось, что все это время под его личиной скрывался твой заклятый враг. И не важны причины, по которым он это сделал, за свое обманутое доверие, за глупую наивность, за ощущение, что тобой вертели, как хотели, еще больше ненавидишь.
Ихара смотрел на жену так, словно она открылась ему с новой стороны. Слишком мудрые и взрослые речи вела его милая Манами. А молодую женщину в этот момент до крайности возмущала его невозмутимость и то, как все-таки глухи мужчины к женским чувствам.
Два месяца назад
Токугава смотрел в лежавшие перед ним бумаги, снова и снова перечитывая отчеты, доставленные его людьми. Сегун потирал лоб и хмурил брови. Несколько дней назад он приказал узнать о госпоже Хоши все, что только удастся. И сейчас был сам не рад тому, что затеял это. Первый муж – военачальник императорской армии Тайра Хоши, погиб в бою, оставив вдовой молодую супругу и сиротой маленькую дочь. А захват дворца дайме Иоири, приведший к гибели самого князя и его супруги, стал большой трагедией для этой женщины – она и ее дочь подверглись насилию, после чего девушка, не выдержав позора, покончила собой… Токугава прекрасно понимал, что у Шинджу есть все основания до смерти ненавидеть его, и никогда в жизни она не простит ему всего, что пережила.
Поднявшись с места, Токугава подошел к стоявшему у стены портрету и резко сорвал ткань. На картине был изображен молодой воин со спокойным гордым взглядом. Волосы его были собраны в стандартную прическу самурая, рука лежала на рукояти катаны, на губах застыла чуть снисходительная улыбка. Покойный Тайра Хоши словно насмехался над ним, всем видом своим говоря, что ничего у сегуна не выйдет.
Всмотревшись в дерзкие глаза молодого воина под черными вразлет бровями, Токугава принял вызов. После его короткого оклика явился слуга, которому были отданы несколько указаний.
_______________________
[1] Лишь на закате эры правления сегуната, в середине 1800-х годов, Токугава вспомнили о своей киотской резиденции. Последний сегун нашел, что дворец более комфортабелен для проживания, чем замок Эдо, и переместился сюда. По иронии судьбы именно здесь, в замке, призванным стать символом могущества Токугава, последний сегун династии объявил о своем отречении от власти в пользу императора.
Глава XXIV. Дочь самурая в плену традиций
Маркиз сел на постели и стал неторопливо застегивать рубашку. Софи наблюдала за мужем с другой половины кровати. Он оглянулся и хмыкнул, заметив ее напуганный взгляд.
