Горец и леди - Грассо Патриция (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
– Но почему ты ужинаешь так рано? – спросила она, никак не отвечая на шутку мужа.
– Потом не удастся. Мы отправляемся в набег сегодня вечером и вернемся только к утру.
Бригитта побледнела.
– Это не опасно?
– Ну что ты, совсем нет, дорогая, – солгал Йен с веселым лицом. – Просто далековато отсюда.
– Ты же знаешь, что я не люблю оставаться по ночам одна! – возмутилась Бригитта.
– И я никогда не любил оставлять тебя одну, дорогая, – сказал он ей, словно ребенку, – но сейчас у меня просто нет выбора. Поверь, это необходимо. Почему бы тебе не пригласить к себе Гленду и Хитреца? Переночуете вместе.
– Из-за беспокойства я не дам им уснуть всю ночь.
Бригитта расплакалась, и Йен притянул ее к себе ближе, пытаясь утешить.
«Я все равно ничего не могу сделать, чтобы удержать его, – поняла вдруг она. – Если же я сейчас разревусь, он мыслями будет здесь. Так недалеко и до беды».
Бригитта заставила себя улыбнуться и вытерла слезы.
– Не обращай на меня внимания, – пробормотала она. – Просто я стала очень плаксивой из-за малыша.
Йен улыбнулся и с чувством поцеловал ее. «Право, она у меня молодец» – подумал он, встал и вышел из-за стола. Следом за ним направились во двор и его воины.
Оставшись одна, Бригитта уселась в кресло перед камином. Упершись локтями в колени, она закрыла лицо руками и тихо заплакала.
Вдруг что-то мокрое пощекотало ей руку. Бригитта взглянула сквозь раздвинутые пальцы. Сквозь них просунулся язык Хитреца и слизнул ее соленые слезы. Когда же Бригитта погладила его, лисенок положил голову к ней на колени и вздохнул с полным удовлетворением.
А ночью тревожные мысли так и не дали ей заснуть. У себя в комнате она зажгла дюжину свечей, все, что смогла набрать, и при свете их принялась расхаживать по комнате. «Что, если Йен будет ранен?.. Или даже хуже?» – раздумывала она, почти впадая в панику от страха за его жизнь.
Час был поздний. Бригитта встала на колени возле постели, чтобы помолиться, и уснула, уронив голову на руки. Часом позже, когда она подняла голову и встала, каждый мускул в ее теле окоченел и ныл, сопротивляясь движениям. Она задула свечи одну за другой, оставив единственную на ночном столике возле кровати.
Пройдя через комнату, Бригитта выглянула в окно. Ночное небо уже серело. Положив руки на живот, она ощутила, как ребенок шевельнулся там, и, снова обратившись с мольбой к Создателю, легла в постель и наконец уснула.
Спешившись во дворе, Йен со своим отрядом направился прямиком туда, где завтракали члены семьи и домочадцы. Место Бригитты пустовало.
– Все прошло, как было задумано, – сказал Йен отцу и устало потер покрасневшие глаза. – А где Бри?
– Она еще не спускалась, – отвечал Черный Джек. – Иди отдохни пока. Поговорим позднее.
Кивнув, Йен вышел из зала. Возле двери спальни он остановился и прислушался – внутри царила тишина. Тогда он тихо открыл дверь и вошел. Бригитта спала.
Йен сморщил нос: в комнате пахло, как после молебна отца Каплана. Он огляделся и, улыбаясь, покачал головой при виде всех этих наполовину обгоревших свечей. Его бесстрашная жена боялась темноты.
Быстро раздевшись, Йен улегся в постель. Подперев голову рукой, он вгляделся в лицо Бригитты. Под глазами были заметны темные круги. Лицо жены, даже во сне, казалось грустным и заплаканным.
Пребывающие в тревоге женщины рожают болезненных детей. Его беременная жена, видно, долго не спала, ожидая его возвращения и тревожась за него.
При этой мысли какой-то комок подступил к горлу Йена.
– Бри, – прошептал он, притягивая ее в свои объятия.
Ресницы затрепетали, и зеленые глаза открылись. Сонно улыбнувшись, Бри погладила его по щеке. Йен в ответ поцеловал ладонь ее руки. Потом они уютно прижались друг к другу и заснули.
Октябрь шел на убыль, а живот Бригитты все увеличивался. Ко Дню Всех Святых она уже страшно растолстела и боялась, что скоро не сможет пролезать в дверь. А предстояли еще два месяца бесконечного ожидания.
По мере того как она раздавалась в боках, Бригитта все больше замыкалась в себе, устраняясь от каждодневной суеты, которой полна была жизнь вокруг. Казалось, она находится в каком-то коконе; ее мир замкнулся на самой себе, а все внимание сосредоточилось на ребенке, растущем внутри ее.
Видя это, Йен стал необычайно терпеливым и внимательным с Бригиттой. Беспокоясь за ее здоровье, он старался оберегать жену от любых волнений и неприятностей. Свои набеги и стычки с другими кланами он называл теперь не иначе как «проверкой караулов», чтобы, не дай Бог, не вызвать у нее тревоги.
Утром в канун Дня Всех Святых Бригитта, как обычно, сидела за главным столом между своим мужем и свекром. Она чувствовала себя усталой и подавленной. Раздражительность ее росла как на дрожжах. Когда перед ней поставили кружку молока и тарелку с овсяной кашей, она капризно оттолкнула их.
«Хочу эля, – самой себе сказала она. – Ни за что не буду больше есть кашу с молоком… А мои платья! – продолжала она терзать себя. – Я хочу носить красивые платья».
Одеяния ее теперь выглядели бесформенно, хотя и были сшиты из прекрасных тканей. Для этого ей пришлось испортить ткани, купленные в Эдинбурге, и сердце ее едва не разорвалось. Обида на весь свет переполняла ее.
Бригитта протяжно вздохнула. Разве это нормально, за такое короткое время так чудовищно растолстеть? Она даже спать не могла спокойно. Всякий раз, когда она ложилась отдыхать, ребенок принимался толкаться и пинать ее изнутри, словно наказывая за леность. Этот малыш был такой же неспокойный, как и его отец.
– Сезон набегов почти кончился, – говорил меж тем Йен отцу. – Можно уже подводить итоги.
– Да, Менци мы в этом году потрепали, – заметил Черный Джек. – Чего стоит один лишь угон скота из-под самых стен их замка. Это суровый удар по их непомерной гордости.
– Но и мы сами должны быть начеку, пока не выпадет первый снег.
– Попомни мое слово, – сказал Черный Джек, забыв о присутствии Бригитты, – они еще попытаются отплатить нам.
Бригитта охнула и побледнела. Она переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять, насколько опасно для Йена то, о чем она только что услышала.
– Пустяки, – успокаивающе похлопал ее по руке Черный Джек. – Ну, устроят они какую-нибудь мелкую пакость вблизи Данриджа. Досадно, конечно, но и только.
Бригитта недоверчиво взглянула на мужа, и тот согласно кивнул, подтверждая отцовские слова, но подозрение уже запало ей в душу.
– Пойду проверю караулы еще раз, – сказал Йен, поднимаясь из-за стола.
– И я с тобой. – Черный Джек встал вслед за сыном.
– Ты мало поела, – упрекнул Йен. – Не бойся, ешь досыта, а я помогу тебе подняться со стула.
– Ты еще смеешься, – огрызнулась Бригитта. – Ведь это все твои дела!
– Прошу прощения и полностью признаю свою вину, – добродушно пошутил он, но этого было недостаточно, чтобы ее успокоить.
– Я знаю, ваши люди уже заключают пари о том, сколько младенцев у меня в животе, – сварливо сказала Бригитта. – Если там больше одного, я никогда тебе этого не прощу.
– Неужели ты не хочешь мальчика для меня и девочку для себя?
– Я не хочу двойню, – простонала она с глазами, полными слез. – Я даже одного не хочу. Посмотри на меня. Я же превратилась в настоящее пугало!
– Ты никогда еще не была более прекрасной, милая. – Йен наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. – Давай я и в самом деле помогу тебе подняться.
– Я не калека. – Бригитта сердито оттолкнула руку, которой он пытался ее поддержать. – Если у меня не хватит сил встать самой, я буду сидеть здесь, пока не разрожусь.
– Ну что ж, сиди, если не боишься отсидеть свой зад.
Как только Йен вышел, Бригитта схватила кружку эля и залпом выпила до дна. А молоко, чтобы не расстраивать Мойру, она отдала Хитрецу. Тот, что касается съестного, никогда ни от чего не отказывался.
Придерживая руками свой тяжелый живот, Бригитта вышла в сад. Осень уже оголила деревья и добавила прохлады в горный воздух. Дикие визги и сумасшедшая возня во время совместных прогулок с Глендой продолжались и теперь, но только девочка и Хитрец, с восторгом носились вокруг нее, сама же Бригитта прогуливалась степенно.
