Черный ястреб - Борн Джоанна (читать книги без .TXT) 📗
— Тогда пропустим этот момент.
— Я и сам об этом подумал. Но будь я проклят, если знаю, что делать.
— Ты ловил французских агентов и прежде.
Признание Пакса в том, что он французский агент, поразило Хоукера. точно улар молнии. Еще десять минут назад они были по одну сторону баррикад. Две минуты назад они молча смотрели друг на друга. И вот теперь заговорили.
— Ты признаешь себя французским агентом?
— Слово не воробей. — Пакс начал медленно разворачиваться лицом к Хоукеру, вытянув руки в стороны и показывая тем самым, что он безоружен. Только это не имело значения. Пакс не нуждался в оружии. — Восемь лет назад я неосторожно позволил тебе увидеть условный сигнал. Я был уверен, что его никто не заметил.
— Это был один из ваших секретов.
— Да, мы придумали несколько условных сигналов, но в тот момент мне просто необходимо было использовать этот. Ведь Невидимки в мансарде готовы были броситься на нас и разорвать на куски. — Пакс внимательно посмотрел поверх плеча Хоукера на быстро пустеющий клуб. Он хотел убедиться, что их никто не слышит. — И они сделали бы это.
— Кровожадные твари.
— Мы не были паиньками. Та мансарда… В феврале там было холоднее, чем на Северном полюсе. Зимой и летом нам давали только одно одеяло. Нам говорили, что мы солдаты Франции. А солдаты спят на земле в любую погоду.
— Готов поклясться, солдаты от этого не в восторге.
— Но нам приходилось отвечать, что все замечательно. Что мы готовы отдать весь свой дневной паек солдатам в окопах. Еду у нас отнимали в самый неожиданный момент, когда мы были более всего голодны. Мы никогда не могли догадаться, когда подобное произойдет.
— Наставники совершали ошибку, моря вас голодом.
— Зато мы научились лгать.
— Я пытаюсь подсчитать, когда ты…
— Я был одним из первых. Когда я попал в мансарду, более сильные дети устанавливали свои правила и подавляли более слабых. Отбирали у них еду и одеяла. — Губы Пакса дрогнули в усмешке. — Я тоже устанавливал правила. Получилось так, что я оказался одним из сильнейших.
— Знаю я твои правила. Никогда не надевай зеленого. Бей грубо и часто. Не гнушайся лжи.
— У нас это звучало несколько иначе: выбирай лидера, никогда не предавай товарищей, защищай их, заботься о младших.
Шум в клубе постепенно начал стихать. Женщина, которая разливала напитки и получала с посетителей деньги, направилась было в сторону кладовки, но, встретившись со взглядом Хоукера. передумала и прошла мимо.
А Пакс продолжал говорить, не делая неожиданных движений и держа руки на виду.
— Мы назвали себя Невидимками. Наши наставники стали использовать это имя позже, но первыми придумали его мы. Они не знали, что мы прячемся от них. — Он на мгновение задумался. — Те, кто пришел после меня, следовали установленным правилам. Ни один из разоблаченных тобой Невидимок не навел тебя на след своих товарищей.
— Ни один.
— Когда мы вошли в мансарду той ночью, дети выбрали главаря, который говорил за всех. Тех, кто помладше, закрыли своими спинами. Они знали условный сигнал, подаваемый с помощью пальцев. Это я его придумал.
— Он-то тебя и выдал. Греческая богиня возмездия постаралась. Не помню ее имени.
— Немезида.
— Она самая. Кем ты был до того, как оказался в «Каретном сарае» и стал одним из Невидимок?
Пакс отрицательно покачал головой.
— Честный ответ. Ты прав — это не имеет значения.
— Теперь уже не имеет.
— Ты не англичанин. Ты был шпионом с того самого дня, как появился на Микс-стрит.
— Да. — Пакс резко дернул головой. — Нет. Я был… — Он осекся и замолчал.
Громко стукнула дверь клуба за одним из раздраженных посетителей. Удар был столь силен, что стекла в окнах задрожали. Громкий звук ударил по натянутым как струна нервам. Дьявол, как же тяжело!..
— Ты не сын британского агента.
— Я не сын Джеймса Пакстона. Я занял место мертвого мальчишки. Взял его имя. Позволь мне сесть. — Пакс не стал дожидаться позволения и скрючился на лавке, вытянув руки перед собой. — Я не ожидал, что проживу с этой легендой так долго.
— Я обязан поставить в известность Каррадерс.
— Другого я и не ожидал.
— Она пошлет за тобой своих людей.
Пакс был настолько спокоен, что мог посоперничать с мраморной статуей.
— Ей захочется узнать, какую информацию я передал французам.
— Она пошлет за тобой несколько человек. Ведь тебя не так-то просто взять живым. Но тебя необходимо оставить в живых. Труп-то не допросишь.
— Это будет весьма интересная беседа. — Мускул на щеке Пакса дрогнул и напрягся. — Я надеюсь, Каррадерс сделает все быстро и аккуратно. Только не позволяй ей переложить ответственность на тебя. Ты заслуживаешь лучшего.
— Я не ее личный мясник.
Пакс махнул рукой, прося возможности продолжить.
— Вы оба можете оставить это дело на откуп французам. Жюстина Дюмотье тоже сообщит о происшествии своему начальству. А французы всегда казнят оборотней.
— Последний раз ты был французом в возрасте двенадцати лет.
— Не важно. Не больше чем через сутки французы все узнают.
В зале лампы начали гаснуть одна за другой, погружая клуб в темноту. До слуха Хоукера донесся тихий разговор хозяина заведения с женой. Они закрывали окна и проверяли запоры.
— Они привезли меня в Россию на корабле. — Пакс возобновил рассказ. — И доделали остальное. Пожара я не видел. — Он на мгновение замолчал, потом отер рот рукой и продолжал: — Они заставили меня пройти через пепелище, чтобы я выглядел убедительно. — Он провел ладонью по руке. — Фактически сожгли меня, чтобы получить доказательство.
Хоукер видел глубокий уродливый шрам, змеящийся по руке Пакса.
— Сильно.
— О, они великие мастера, когда дело доходит до деталей. — Голос Пакса звучал хрипло, измождено. — Они велели мне прийти на Микс-стрит. «Вон туда», — сказали они и указали на запад. — Он сжал израненную руку, как если бы она до сих пор болела. — Мне потребовалось четыре месяца, чтобы пересечь Европу. Когда я достиг наконец Англии, пошел снег. Наверное, в «Каретном сарае» нам все же закалили характер.
— Никто не готовит агентов так, как французы.
— Никто. — Пакс пару раз глубоко вздохнул. — Позволь мне закончить. Я уже четыре месяца жил на Микс-стрит, когда появился мой наставник. Он даже не ожидал, что я так хорошо справлюсь с задачей. На столе стояла кофемолка, окруженная дюжиной грязных чашек. Пакс начал брать их по одной и ставить в ряд.
— Я передавал ему документы. Ястреб. Выполнял приказы. Ты должен это знать. Трижды я передавал ему бумаги, которые мне удалось стащить из секретера в подвале. Но это были сведения об уже проведенных операциях. Или имена агентов, вышедших на пенсию и доживающих остаток дней на какой-нибудь ферме на Гебридах.
— Ты передал ему ничего не стоящую информацию.
— Я же был слишком молодой и зеленый. И не знал, что важно, а что — нет. — Пакс принялся ставить чашки одна на другую. — Я до сих нор не знаю, насколько сильно навредил.
Теперь перед ним был прежний, до боли знакомый Пакс, все видящий в черном цвете.
Я знаю, что хранилось внизу. Я сжег все, когда меня сделали ответственным за хранение документов. Как ты его убил?
Пакс сурово и неодобрительно пожал плечами. Неужели это не очевидно?
— Ударил ножом в грудь и пронзил сердце. Но произошло это лишь на четвертой встрече. Хотя какая разница? Для Каррадерс это не имеет никакого значения.
— Верно.
Британской разведывательной службой руководили страшные люди. Каррадерс была хуже всех.
— Вместо него никого не прислали. Прошло два месяца. Робеспьер сложил голову на гильотине. «Каретный сарай» закрыли, и французы сделали вид, будто его никогда не существовало. Вы с Дойлом вылавливали Невидимок по всей Англии, а в мою сторону даже не посмотрели.
— Ты был одним из нас.
— К тому времени — да. — Он продолжал ставить чашки одну на другую. — В какой-то момент я действительно стал Томасом Пакстоном.
