Девон: Сладострастные сновидения - Байерс Кордия (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
— Может, лучше не надо? Это может быть плохо для тебя или ребенка.
Дэвон опустила руки и села. Подняла платье, прикрыла свою наготу, взглянула на Хантера. В его голубых глазах был страх, она поняла, что его нужно успокоить.
— Хантер, я в первый раз беременна, но думаю, мы этим не повредим ни мне, ни ему Женщины рожают с незапамятных времен, и сомневаюсь, чтобы они все время беременности отказывали своим мужьям.
— Я бы не хотел рисковать будущим своего ребенка ради удовлетворения своих желаний, — решительно ответил Хантер, хотя по голосу чувствовалось, что это решение далось ему нелегко.
— Мы, по-моему, уже об этом говорили, Хантер. Ты все как-то забываешь, что это и мой ребенок — и я тоже не хочу подвергать его жизнь опасности. Я понимаю, что ты заботишься о нем — но это уж слишком. Я сильная, здоровая женщина, и не надо все время так переживать. Это же естественно, — сказала Дэвон, чувствуя сама легкий укол ревности. Конечно, это глупо, — ревновать отца к ребенку, но она не могла ничего с собой поделать. Когда же кто-нибудь в этой жизни будет думать о ней, и только о ней одной?
Хантер поднял руку и ласково провел ею по щеке Дэвон. Сердцем и плотью он хотел верить в то, что сказала ему жена, но нужно удостовериться во всем.
— Может быть, ты и права, но я все-таки просил зайти к нам завтра доктора Лэнгли. Пусть он тебя осмотрит. Я хочу, чтобы он подтвердил, что все в порядке. Ты что-то последние дни выглядишь бледной.
Ей хотелось, чтобы он продолжил эту ласку и хотелось самой потереться о его руку, но она решительно отвела ее от своего лица.
— Это просто жара. В Англии лето не такое жаркое; мне просто нужно привыкнуть к климату Виргинии.
Хантер встал и подал Дэвон руку, помогая встать.
— Миледи, я подозреваю, что состояние наследника тоже зависит от твоего. Доктор Лэнгли сказал, что я не должен позволять тебе переутомляться в эту погоду. Это действует на сердце, — Хантер лукаво улыбнулся жене, поцеловал в кончик носа и повернул, чтобы помочь застегнуться.
— Тебе не кажется, что ты должен был спросить меня, прежде чем приглашать доктора? — спросила Дэвон, чувствуя, что к ней возвращается ее плохое настроение.
— А зачем это? Ребенок мой, и я имею право удостовериться, что с ним все в порядке.
В ушах у Дэвон вновь прозвучали обидные слова Сесилии насчет того, какое место она занимает в жизни Хантера. Она взорвалась:
— Хотя бы правила вежливости требовали, чтобы ты сперва узнал мое мнение на этот счет. Это мое тело — не только тело ребенка. Конечно, если ты на меня смотришь как на какую-то вещь, орудие — чтобы рожать тебе наследников и удовлетворять твою похоть, — тогда все понятно…
Хантер сдвинул брови и нахмурился. Что он такого сделал, что Дэвон так разозлилась? С тех пор, как он узнал, что будет отцом, он выслушал массу историй о женщинах, которые умерли во время родов, от послеродовой лихорадки, у которых были выкидыши… И он хотел, чтобы ничего этого не случилось с Дэвон.
— Ты моя жена Дэвон. И поскольку я счел, что тебе нужен врач, я его и вызвал.
Глаза Дэвон сверкнули огнем:
— Последнее время я что-то начала забывать о том, что такое эта ваша фамильная надменность. Так вот, со мной это не пройдет! Ты со своим врачом можешь катиться ко всем чертям!
— Дэвон, я настаиваю! Твоя строптивость может стоить жизни ребенку! — сказал Хантер, сам уже начиная злиться. Ну почему они опять начинают ссориться — после такой недели! Но, впрочем, это не важно. Тут Дэвон обязана ему подчиниться. Это в ее же интересах…
Дэвон повернулась и пошла по тропинке к дому. Спиной она чувствовала на себе взгляд Хантера, но не обернулась. Нет, она не будет слушаться того, что подсказывает ей чувство. Как бы ей хотелось повернуться, броситься к нему в объятья и услышать от него, что он любит ее, только ее и что их ребенок — это свидетельство их любви. Но нет, этому не бывать. И из разговора с Сесилией это стало еще более очевидным. Хантер все еще любит Элсбет.
Дэвон вошла в дом, подошла к лестнице. Сделала первый шаг по ней, и тут ее остановили тихие слова Хантера.
— Дэвон, я не хотел тебя обидеть.
Она бросила взгляд через плечо на человека, которого она любила, и ее сердце растаяло, когда она увидела, что на его красивое лицо легла тень печали. Она не могла по-настоящему рассердиться на Хантера — как ни старалась. Она слишком сильно его любила.
— Я тебя понимаю. Я знаю, ты заботишься о благе нашего ребенка, и я не должна была так распускаться. Это, наверное, жара виновата — или мой буйный темперамент.
Хантер улыбнулся — улыбка его могла совратить даже ангела:
— Мы оба слишком далеко заходим во всем, миледи. Молю бога, чтобы наш сын не унаследовал эту нашу черту, иначе с ним хлопот не оберешься.
Дэвон мягко улыбнулась в ответ:
— Может быть, это будет не сын, а дочка, милорд.
Хантер подошел к ней, взял ее за руку. Посмотрел в ее глаза цвета лесной зелени, голос его был полон сдерживаемого чувства:
— Не важно. Если у нее буду твои глаза и волосы, то она уже будет такой же красивой, как и ее мать — а это меня вполне устроит.
У Дэвон прервалось дыхание: какое сильное чувство в его бездонных голубых глазах! Как бы она хотела, чтобы это была любовь! Но нет: разум говорил ей другое, это все только ее воображение; Хантер просто озабочен судьбой ребенка — и все.
Дэвон отняла руку. Она сказала мягко, но так, словно воздвигая между ними высокую стену:
— Пожалеешь, если она унаследует наши темпераменты.
Как ему хотелось обнять ее, поцеловать, но нет, она опять замкнулась в себе. Хантер покачал головой, бросил взгляд наверх.
— Вряд ли. Ведь у меня уже есть опыт воспитания девушки с бурным темпераментом. Вон она там, сидит, нас ждет, наверное.
Взгляд Дэвон тоже скользнул в направлении двери спальни Сесилии.
— Да, я забыла. Ну, извини, я пойду к себе, отдохну немножко.
Крепко вцепившись в перила лестницы — так что жилы вздулись на руках, — Хантер смотрел ей вслед — как она поднималась по ступенькам. Почему она вдруг как-то отринула его от себя? Все понятно: и ее раздражительность, и ее страстность, но вот что за какие-то непонятные сумеречные состояния ее души? И всегда так неожиданно…
Хантер провел рукой по волосам и направился в свой кабинет. Вряд ли когда-нибудь он поймет этих двух самых близких ему женщин. По правде говоря, единственной женщиной, которую он понимал, была Элсбет: добрая, простая Элсбет. Никаких диких выходок. Никогда она не нарушит того, что принято — как Дэвон или Сесилия. Настоящая леди… И он ее любит… И все-таки Хантер был достаточно честен сам перед собой, чтобы признать: никогда Элсбет так не разгорячит кровь мужчины, никогда она не заставит его сердце так биться, как это могут сделать две эти его женщины.
Хантер сел за стол и взял в руки гусиное перо. Хватит думать о женщинах, пора заняться делом. Если все пройдет, как намечено, завтра вечером карты будут у него, и он сможет их отправить генералу Вашингтону.
Глава 13
Доктор Лэнгли осторожно ощупал слегка округлившийся живот Дэвон. Он нахмурился, глубокие морщины прорезали лоб, губы в ниточку — весь внимание. Так он повторил несколько раз, наконец, сделав глубокий вдох, встал и глянул ей в лицо — прямоугольные стекла его очков едва-едва держались на самом кончике носа.
— Ну, что, доктор? — спросила Дэвон прерывающимся голосом, едва живая от страха.
Доктор Лэнгли спустил рукава своей рубашки, потянулся за черным сюртуком, который он повесил на спинке стула у кровати, где лежала Дэвон. Натянул его на себя, поправил обшлага и ответил:
— Не знаю, не знаю. Очень сомневаюсь, что есть какие-либо основания для беспокойства, леди Баркли.
Все еще не успокоенная, Дэвон села и спустила ноги на пол.
— Я не поняла, доктор. Все-таки что-нибудь не в порядке с моим ребенком, или как?
Лысеющий врач наклонился к ней, легонько потрепал по руке. Улыбнулся, желая ободрить, но в его глазах тоже были следы какой-то озабоченности:
