Опасные забавы - Портер Маргарет Эванс (бесплатные полные книги txt) 📗
Герцог вошел в круглую гостиную следом за своими знаменитыми спутниками и понял, что их сиятельный хозяин созвал друзей из стана оппозиции, чтобы дать им возможность понаблюдать за историческим событием. Здесь присутствовали Ричард-Шеридан и лорд Мойра, а также герцог Камберленд, чье обезображенное шрамом лицо казалось более мрачным, чем требовали обстоятельства.
Теперь, в сорок девять лет, принц выглядел не столь красивым, как в юности. От излишеств французской пищи и французских вин его фигура стала грузной, а черты лица начали расплываться. Он оглядел своими выпуклыми голубыми глазами членов делегации и остановил взор на Джервасе.
– Я рад поприветствовать вас в Карлтон-Хаус, кузен. Думаю, что прежде вы тут никогда не были.
– Я не удостаивался подобной части, ваше высочество.
– Когда-нибудь, в другой раз вы должны позволить мне показать вам мои сокровища. Я глубоко сожалею, что срочные дела мешают мне сделать это сегодня.
Сознавая, что этот разговор изумил всех собравшихся и взгляды других джентльменов устремились на него, Джервас склонился в глубоком и почтительном поклоне. Сам он не придал разговору какого-либо значения, да и видел принца лишь несколько раз в жизни. По традиции, все пэры с титулом выше барона официально назывались кузенами короля, но правящий ныне монарх был связан с аристократией отнюдь не кровными узами. «Неужели фамильярность принца – это одна из его первых попыток заявить о себе как о преемнике отца?»
После короткого обмена любезностями лорд Камден прочел постановление парламента. Сроком на один год принцу запрещалось давать дворянам титул пэра. Королева должна заботиться о его величестве и нести за него ответственность, обращаясь за помощью к Совету, а имущество короны будет управляться доверенными лицами.
Джервас с несколько наигранным вниманием осмотрел величественные красные колонны и синие шелковые занавеси. Теперь он понял, почему многие считали Карлтон-Хаус роскошнейшим дворцом во всей Европе. Принц выстроил для себя поистине королевскую резиденцию и собрал коллекцию многих драгоценнейших произведений искусства.
Когда лорд Камден приступил к заключительной части послания, его голос зазвучал громче:
– Лорды от всей души выражают надежду, что его королевское высочество, исходя из интересов его величества, будет готов оправдать возложенное на него доверие сограждан и покорно принять все необходимые ограничения.
При этих словах все собравшиеся в гостиной пристально поглядели на осанистого мужчину в голубом сюртуке и узких белых брюках.
В ответ принц с должным выражением прочел речь, составленную для него советниками-вигами.
– Я готов принести любую жертву во имя интересов безопасности правления моего отца и благоденствия его подданных. Я без колебаний займу любое положение, которое мне предложат. – Он поморщился, а потом добавил: – Милорды и джентльмены, вы можете передать этот ответ в обе палаты с моими наилучшими пожеланиями и молитвами, чтобы Божественное провидение помогло нам и всему народу выбраться из теперешнего затруднительного положения и способствовало скорейшему выздоровлению его величества.
По окончании церемонии Джервас отступил в сторону, предоставив остальным право покинуть гостиную раньше него.
Выйдя из дворца, знатные джентльмены разбрелись в разные стороны, некоторые вернулись в Вестминстер, а другие устремились в такие цитадели вигов, как Холланд-Хаус и Мелбурн-Хаус, чтобы доложить о происшедшем. Однако в кругах тори никто не радовался – всем было понятно, что после клятвы новый регент сбросит министров своего отца с их высокого насеста.
Дождь, лившийся с утра, прекратился, а тяжелые грозовые облака рассеялись. Джервас направился по шумной Палл-Малл выяснить, вернулась ли Розали в Королевский театр.
Он задал этот вопрос смотрителю в ложе, который пожал плечами и беспомощно отозвался:
– Мистер Тейлор подчиняется правилам Королевской скамьи подсудимых, а его секретарь Мастерсон ничего мне об этом не говорил. Одна из балерин взяла отпуск, она собирается рожать, но заняла ли ее место француженка, я не знаю. Большинство наших танцовщиц – итальянки: Анджолини, Мори, Пето. Но мадам Нора португалка, как и Монрой.
– Мистер Рид, хоть кому-нибудь здесь известно, подала ли мадемуазель де Барант заявление?
Смотритель покачал головой.
– Наш постановщик, мистер Майкл Келли, сегодня, по всей видимости, до вечера пробудет в Друри-Лейн. А казначей, мистер Джуэлл, ушел после дневной репетиции. Завтра вечером состоится оперный спектакль, так что вы можете прийти и посмотреть, танцует ли она в нем.
Джервас решил поступить именно так, но огорчился, узнав, что ему могут не представить его же собственную ложу.
– Как такое могло случиться? – недоуменно спросил он. – Это моя собственность. Мой отец купил ее двадцать лет назад, когда театр только что перестроили.
Сообщивший ему неприятную новость засмеялся:
– О, в теории она ваша. Но в прошлом году, когда его светлость перестал посещать театр, он разрешил мистеру Эберсу пользоваться ложей. Теперь любой зритель вправе ее нанять, обратившись к продавцу на Бонд-стрит. Похоже, вы опоздали, и места будут заняты, потому что на субботний спектакль попасть нелегко, даже если в нем не поет Киска. Я имею в виду мадам Каталани.
Когда Джервас двинулся прочь, смотритель окликнул его:
– Возможно, вашу светлость интересует закулисные новости, в таком случае возьмите...
Джервас обернулся и увидел, что смотритель протянул ему газету.
– Это «Экзаминер», там полно сплетен об актерах. Газету оставил мистер Джуэлл, и я собирался ее выбросить.
Джервас вышел из театра, держа газету под мышкой.
Экипаж ждал его на углу, и, садясь в него, он приказал кучеру ехать к маркизу Элстону. Он знал, что Дэмон по-прежнему владеет своей ложей и, несомненно, предоставит ему место.
Карета тронулась. Джервас, привыкший читать только «Морнинг пост» и «Лондон газетт», откинулся на сиденье и принялся изучать незнакомую газету. Он рассеянно просмотрел последнюю страницу и внезапно обнаружил многообещающую заметку под названием «Выступление новой французской танцовщицы»: «Мистер Уильям Тейлор и мистер Майкл Келли, руководители Итальянской оперы, сообщают, что приняли в труппу мадемуазель де Барант. Она будет участвовать в балетах весь оставшийся сезон. В субботу; двенадцатого января, она выступит в роли Юноны в популярном балете « Le jugement de Paris », постановленном мистером д'Эгвиллем. Новая солистка – дочь прославленной danseus е Дельфины де Барант, некогда украшавшей сцену Парижской оперы».
