Шпион - Брэдли Селеста (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Не говоря ни слова, она потянулась к нему.
– Возьми меня, – прошептала она по-арабски, забыв о данном себе обещании не произносить ни слова. – Окутай меня своей мощью, владей мной, мой господин.
– Оказывается, ты умеешь говорить!
Продолжая ласкать ее грудь, он, опершись на локоть, навис над девушкой, устроившись между призывно разведенными бедрами.
– Как зовут тебя, красавица? – шепнул он, обдав горячим дыханием ее шею.
– Амила, – также шепотом ответила она.
«Мечта».
– Моя Амила – Теперь его дыхание легко коснулось ее губ.
«Моя».
Она кивнула, зная, что он почувствует это движение и поймет, что она готова безраздельно принадлежать ему. И то, что сейчас должно было между ними произойти, не могло связать их сильнее, поскольку силу привязанности, которая навсегда поселилась в ее сердце, превзойти было невозможно.
Она жадно целовала его, не в силах насытиться вкусом его таких горячих, таких мужественных губ, сплетение их языков было настолько интимно и неистово, что казалось, этот поцелуй мог бы длиться всю ночь.
Страсть волной захлестнула Филиппу, и ей до боли захотелось попробовать на вкус все его тело.
Филиппа повалила его на спину. Джеймс засмеялся и без сопротивления утонул в пуховых глубинах. Оказавшись поверх него, Филиппа наслаждалась даже холодным щекотанием пуговиц его жилета. Возможно, в какой-то иной момент ей было бы достаточно тех ощущений, которые давала ей эта игра с одетым, сгорающим от желания мужчиной, но времени в ее распоряжении было мало, а сегодня вечером она еще многое хотела довести до конца.
– Я все еще слышу звон колокольчиков, – пробормотал он. – А ведь я совершенно уверен, что ты обнажена, как вяз зимой. Может, колокольчики у тебя…
Она закрыла ему рот поцелуем, оставив на его губах лишь приглушенный смех.
– Лежи спокойно, – прошептала она по-арабски, – Совсем скоро ты найдешь мои колокольчики.
Филиппа начала развязывать его галстук, плотная шелковая лента оказалась неожиданно длинной, и, устраиваясь поудобнее, она оседлала его бедра.
– О Амила! – простонал он, прижимаясь своим мужским естеством к ее телу. – Что ты со мной делаешь?
Она стащила с него галстук и расстегнула жилет. На очереди были запонки. Наконец она соскользнула с него и, легко потянув, заставила сесть. Охваченный нетерпением Джеймс, стиснув зубы, срывал с себя одежду, ему не хотелось терять ни одной драгоценной минуты.
Наконец последняя деталь его великолепного костюма была безжалостно брошена в темноту кладовки, и Филиппа коснулась его обнаженного тела.
Как ей хотелось увидеть его!
– Как мне хочется увидеть тебя, – прошептал он. – Но ты нарочно выбрала комнату, где нет даже крохотной свечки.
Она прильнула к нему и, жадно погладив его плечи, почувствовала, как дрожь пробежала по его телу.
– Я вижу тебя, – прошептала она. – Я вижу каждую твою черточку, такую сильную и мужественную. Ты принадлежишь мне, мой благородный король-воин. Ты моя луна и мои пески, и я буду путешествовать по тебе очень долго, чтобы запомнить каждый дюйм твоего тела.
Джеймс лежал на спине, ее слова, которые она шептала, касаясь губами его груди, одновременно и возбуждали, и озадачивали его. Она была воплощением его мечты, но эта девушка прикасалась к нему так, словно это он был ее любовью. Как могут ее нехитрые ласки быть исполнены столь сильных чувств? Должно быть, от одиночества и вожделения он выдает желаемое за действительное и принимает за любовь ее греховную страсть.
Но ему все равно. Он в любом случае готов принять эту романтическую интерлюдию. А еще он жаждет быть любимым, пусть хоть на одну ночь.
Хотя в глубине души теплилась слабая надежда, что, возможно, в этот раз ему удастся убедить девушку не исчезать.
Ее легкие ласковые руки коснулись его напряженного естества и замерли, словно испуганные птицы. Потом она медленно и осторожно начала исследовать его плоть. Филиппа не была готова к тому, что обнаружила. Это было не совсем то, чего она ожидала, основываясь на созерцании греческих скульптур и разглядывании рисунков в индийских свитках. Эта твердая мужская плоть, напоминавшая древко копья, была пленительна. Ощущение этой тонкой шелковой кожи под своими пальцами пленило Филиппу, и она, подчиняясь до сих пор спавшему инстинкту, скользнула по его члену, сначала осторожно вверх, потом, уже решительней, – вниз. Своей большой теплой ладонью он накрыл ее руку.
– Амила, если ты продолжишь, боюсь, мы оба будем разочарованы.
Она неохотно убрала свою руку. Он тут же вернул ее на прежнее место.
– Пожалуйста. Ласкай меня, но только не этим движением.
На короткое мгновение Филиппа вернулась к этому удивительному символу мужественности, потом неохотно оставила его. Еще так много предстояло узнать.
Она легко провела ладонями по его мускулистым бедрам, поскольку с той самой ночи у камина они занимали довольно значительное место в ее фантазиях. Осмелев, она провела рукой по твердому рельефному животу, затем по широкой мощной груди, которую не могла, забыть с тех пор, как разъяренный Джеймс, выскочивший из ванны, влетел в комнату Робби.
– Амила, я должен прикоснуться к тебе. Сейчас.
Филиппа улыбнулась в темноте. В ее Джеймсе нет ни лжи, ни хитрости.
Филиппа обвила его шею руками и прильнула губами к его губам. Поцелуй был страстным и таким долгим, что, оторвавшись друг от друга, они никак не могли отдышаться.
– Ты такая пылкая, Амила. Как бы мне хотелось думать, что такую страсть ты испытываешь только ко мне.
– Я принадлежу только тебе. Танцую только для тебя. Мечтаю только о тебе.
Разгоряченной щекой Джеймс прижался к ее груди, и его горячие, сухие губы обхватили ее разбухший от возбуждения сосок. Филиппа замерла.
Продолжая исследовать губами ее плоть, он обнаружил драгоценный камень, который Филиппа с помощью меда приклеила к своему пупку, вспомнив, что так украшали себя невесты бедуинов. Джеймс высосал украшение.
– А я-то гадал, как этот камень там держится. Было ничье – стало мое, – прошептал Джеймс и убрал камень. Куда, Филиппа не заметила.
Джеймс позаботился о том, чтобы от медового клея на ее животе не осталось и следа.
Джеймс целовал ее бедра, оставляя горячий влажный след на ее пылающей коже и неистовое желание, огнем разливавшееся в низу живота.
Потом он замер, поигрывая золотым пояском, на котором еще совсем недавно висели полупрозрачные покрывала восточной танцовщицы.
– Не пойму, как он держится, когда ты двигаешься, – пробормотал Джеймс. – Это еще одна загадка, которую мне предстоит разгадать. Со временем.
Эти слова о будущем болью отозвались в ее сердце. Боль эта, смешиваясь со всевозрастающим желанием, добавляла толику остроты к каждому его прикосновению.
– Я хочу попробовать тебя всю, – пробормотал Джеймс. Он нашел колокольчики, когда его язык проскочил мимо тонкой золотой цепочки и проник в ее лоно. Филиппа выгнулась. Он ведь не может… не станет…
Наслаждение. Большего наслаждения она не могла себе представить. Когда его проворный язык проскользнул внутрь, легко и быстро касаясь ее лона, чувственная дрожь переросла в толчки, потом Филиппа содрогнулась в экстазе.
Джеймс понял, что она готова принять его, но не прервал свою ласку, хотя и замедлил темп. В-какой-то момент Филиппа поняла, что сознание возвращается к ней, пульсирующие спазмы несколько утихли, и рассыпавшаяся мозаика начала обретать форму.
Джеймс приподнялся и, покрывая поцелуями ее тело, легко скользнул вверх. Устроившись между ее бедрами, он немного вдавил свой эрегированный член в ее скользкие складки.
– Ты готова?
Вместо ответа Филиппа, затаив дыхание, обвила руками его шею. На каком-то чужеземном языке девушка произнесла несколько слов и призывно подалась к его мужскому естеству. Если бы эта сладкая пытка продлилась еще хоть мгновение, он взорвался бы от одного лишь прикосновения к ее горячей и влажной сердцевине.
