Танцуя с Кларой (ЛП) - Бэлоу Мэри (мир бесплатных книг .TXT, .FB2) 📗
– Дурачок! – промолвила она после нескольких секунд тишины, уткнувшись в его шейный платок. – О, Фредди, ты такой глупый. Я могла бы убить тебя.
– Не прекращай повторять эти нежные слова, – пожурил он слегка неровным голосом, – и Дэн сделает это для тебя, Джули.
– Тебе лучше не сжимать меня сильнее, – предупредила она. – Иначе мы раздавим четырехмесячного малыша, Фредди. Разве мы с Дэниэлом не ловко справились с этим? Он покраснел? А ты? – Она подняла смеющееся лицо и посмотрела на него. – Ты бы лучше поздравил нас.
Фредерик поцеловал ее в лоб.
– Поздравляю, Джули, – сказал он. – Я всегда знал, что ты умная девочка. Поздравляю, Дэн.
Он отыскал взглядом кузена, который стоял рядом с ними и серьезно смотрел на него, а затем протянул его правую руку. Фредерик крепко пожал ее, одной рукой придерживая графиню за плечи.
– Ты выглядишь ужасно, – заметила она. – Когда ты спал в последний раз? Мне кажется, ты…
– Тише, милая, – прервал ее граф. – Фредди, мы пойдем. Ты наветишь маму, не так ли? И остальных? Я глава семьи, в конце концов, и не желаю никаких размолвок между ее членами. Привезешь Клару на свадьбу?
– Мне надо подумать, – ответил Фредерик.
– Привези её, – настаивала графиня. Она засмеялась и поцеловала его в щеку, прежде чем взять мужа под руку. – Ты слышал Дэниела. Это был приказ. Я дрожу каждый раз, когда он что-либо приказывает мне.
Мужчины обменялись понимающими улыбками.
– Кстати, Джули, – заметил Фредерик, когда они уже уходили и были на пути к двери. – Знаешь, я люблю её.
– Идиот! – воскликнула она, улыбаясь ему через плечо. – Об этом говорил каждый твой жест с тех пор как мы приехали сюда, Фредди.
Да поможет ему Бог, подумал он. На него нахлынуло отчаяние и все облегчение, что принесло их прощение, улетучилось – да поможет ему Бог, это была правда.
Глава 16
Прежде чем нанести визит тёте Саре, виконтессе Йорк и матери графа, он дал себе два дня на то, чтобы достаточно оправиться и привести себя в божеский вид. Он посетил также родителей Малколма. Тетя Сильвия и дядя Пол вместе с детьми, Гассом и Виолой, должны были прибыть со дня на день, а его собственные родители сообщили в письме, что вернутся в город в течение недели и захватят с собой тетю Милли. Клан снова собирался в Примроуз Парке, с той же неотвратимостью, с какой делал это каждое лето, сколько Фредерик себя помнил.
Всех, разумеется, больше всего интересовала его жена, и они задавались вопросом, когда, наконец, смогут ее увидеть. Неужели дорогой Фредди решил тянуть до последнего, и привезет ее в город только к самой свадьбе, дерзкий мальчишка? Из-за травмы его жена чувствует себя комфортнее в деревне, объяснил он. Он надеется, что смог уговорить ее приехать в город на свадьбу, но не уверен, что она действительно сможет сделать это. Она немного застенчива. Эта последняя ложь была сказана в пределах слышимости графа и графини, отчего он тут же ощутил стыд и дискомфорт.
Его отец, конечно, потребует объяснений, если Клара не приедет, подумал Фредерик. От этой мысли у него в очередной раз упало сердце. В последнее время его бедное сердце только и делало, что падало. Удивительно, что ему все еще было куда падать. Его отец будет разочарован в нем – в который раз. А он не в состоянии снова и снова доказывать, что уже вырос, остепенился и способен вести себя как человек, умеющий нести ответственность за совершенные поступки.
Он потерпел неудачу. Да, верно, теперь он мог оставить в прошлом ту историю с Джулией. Он обнаружил, что прощение – это чудо, способное облегчить самые тяжкие муки совести. Но тот эпизод можно было бы назвать всего лишь мелким грешком по сравнению с тем, что он сделал с Кларой. Он погубил собственный брак. Это был полный провал. Он причинил непоправимый вред женщине, которая стала самой важной частью его жизни. Даже более важной, чем он сам.
Именно всепоглощающее чувство неизбежного краха привело его в тот вечер на закрытую вечеринку, где, как он знал, будут карты и высокие ставки. И он не видел никакого смысла избегать этого. Если бы он пропустил тот карточный вечер, то все равно принял бы участие в следующем или в любом другом. У него просто не было силы воли, чтобы изменить привычный образ жизни. Или же ему не хватало целеустремленности. Возможно, именно этого ему всегда и не хватало. Он не видел особого смысла – ни в чем.
Он решил, что мог бы попытаться контролировать себя. Ограничил бы траты. Останавливал бы себя, когда проигрывал определенную сумму. Не то что бы он мог позволить себе потерять какую-то сумму. Он уже потерял ужасающе много с тех пор, как женился. Если он будет недостаточно осторожен, в ближайшее время его снова могут атаковать кредиторы, и ему придется просить о помощи отца или Клару – хотя он скорее умрет, чем обратится к кому-либо из них за одолжением, – или же ему снова будет угрожать опасность оказаться в долговой тюрьме.
Вечер набирал обороты, и он с иронией подумал, что так и не определил ту сумму, которую мог позволить себе выиграть, прежде чем завершить игру и пойти домой. Это был один из тех самых волшебных вечеров. Он почувствовал это с самого начала. Он не мог ошибиться. Даже если бы он попытался проиграть, он не смог бы этого сделать. По крайней мере, все выглядело именно так. Он не пил. Он в полной мере мог наслаждаться своим триумфом.
Как долго он еще сможет играть? Его забавляла мысль, что, должно быть, он уже отыграл все, что успел проиграть с того момента, как вступил в брак. Играть, пока удача не отвернется от него, как это обычно всегда и происходит? Он знал, – все, что легко достается, так же легко и теряется. И теперь, выигрывая, он прилагал столько же усилий, чтобы продолжить игру, сколько обычно затрачивал в тех случаях, когда проигрывал. Еще одна партия, чтобы убедиться, что удача все еще на его стороне, – так он обычно рассуждал. Если что, он остановится. Или, если он начнет проигрывать, он позволит себе еще одну партию, чтобы проверить, а вдруг удача ему снова улыбнется. Если так и происходило, тогда он играл еще партию. В любом случае, его всегда засасывало в эту бездну, этот водоворот, из которого было невозможно выбраться.
Молва о его небывалой удаче распространилась среди присутствующих в обеих комнатах. В итоге, вокруг их стола собралась целая толпа, все застыли в напряженном молчании. Ему хотелось смеяться и ликовать, но проявлять какие-либо эмоции за столом считалось дурным тоном. Он сидел с невозмутимым видом. Все собрались, чтобы стать свидетелями его триумфа.
А потом лорд Арчибальд Уинни тронул его за плечо. Просто прикосновение, без давления, без слов. И все же немой посыл дошел до адресата. Шоры упали с глаз Фредерика. Они собрались здесь не для того, чтобы засвидетельствовать его успех. Разве толпа когда-нибудь собиралась для того, чтобы разделить чье-то счастье? Скорее наоборот. Их цель не в том, чтобы приветствовать его победу, они здесь, чтобы стать свидетелями поражения Хэнкока.
Сэр Питер Хэнкок, молодой, красивый и безрассудный был готов лишиться своего скромного состояния. Впрочем, о будущем речь не шла. Он уже был лишен своего состояния и теперь играл в долг, в ожидании скорого выигрыша. Еще один кандидат в долговую тюрьму. Человек, чей отец умер два года назад, оставив сына заботиться о матери и трех сестрах. Слишком большая ответственность для молодого человека.
Фредерик взглянул на ставку противника, оценил свои карты – у него на руках была беспроигрышная комбинация, поставил все, что у него было на кон, и услышал почти беззвучный вздох, полный сочувствия к бедному Хэнкоку. Когда последний выложил свои менее удачные карты на стол, Фредерик бросил собственные в общую колоду лицевой стороной вниз, и поднялся с разраженным возгласом.
– Вы выиграли, Хэнкок, – сказал он, зевая, в то время как зрители с недоумением взирали на происходящее, а его противник уставился на него с видом человека, с шеи которого только что сняли петлю. – Перед уходом я хотел бы встретиться с вами внизу, друг мой.
