Тени былого - Хейер Джорджетт (читать книгу онлайн бесплатно без TXT) 📗
Герцог поставил рюмку.
– Дитя мое, ты выглядишь обворожительно. Вкус леди Фанни безупречен. – Он встал и взял со стола плоский бархатный футляр. – Прошу тебя принять этот пустячный знак моей привязанности, малютка.
Леони порхнула к нему.
– Еще один подарок, монсеньор? По-моему, вы ко мне очень-очень добры! А что это?
Его светлость открыл футляр, и губы Леони сложились в беззвучный кружок изумления.
– Монсеньор!
Герцог поднял жемчуга с их бархатного ложа и застегнул на ее шее.
– Ах, монсеньор, благодарю вас! —еле выговорила она и пропустила длинную нить между пальцами. – Какие красивые! Они мне так нравятся! Хотите, чтобы я сделала вам реверанс, или достаточно поцеловать вам руку?
Его светлость улыбнулся.
– Ни то, ни другое, малютка, необязательно.
– А я сделаю и то и другое! – возвестила Леони и, раздвинув юбки, склонилась перед ним в глубоком реверансе так, что из-под муслиновых оборок выглянул носок туфельки. Потом она поцеловала герцогу руку и выпрямилась. В заключение она оглядела наряд его светлости.
– По-моему, вы одеты очень красиво, – сказала она.
Эйвон поклонился.
– Мне нравится, – продолжала Леони. – Монсеньор, я теперь ничего не боюсь. А что вы сделаете со свиным отродьем, когда он явится сюда?
– Буду иметь честь представить тебя ему, дорогая моя, – ответил Эйвон. – А ты сделаешь ему самый свой надменный реверанс. Мы сыграем маленький спектакль.
– Да? Я не хочу приседать перед ним. Я хочу, чтобы он очень пожалел.
– Поверь мне, он еще очень пожалеет, но время для этого пока не настало. И не забывай, ma fille, что моего дражайшего друга ты увидишь впервые.
– А, ба! Не понимаю! – воскликнула она. – Я же его много раз видела, и он меня!
– Попробуй разбудить свое воображение, – вздохнул его светлость. – Дражайший граф похитил моего пажа Леона. А ты – моя воспитанница, мадемуазель де Боннар.
– А-а! – с сомнением произнесла Леони. – Так я должна быть любезной?
– Очень любезной, дитя. И помни, ты и я приехали сюда поправить здоровье. Мы ничего не знаем ни о каких похищениях, о скверном кофе или о… э… свиных отродьях. Ты сумеешь поиграть в притворство?
– Конечно, монсеньор! А он тоже будет притворяться? Как вы думаете?
– У меня есть причины полагать, дитя, что он последует моему примеру.
– Но почему, монсеньор?
– Потому что, дитя, у него есть тайна, и он подозревает, что она мне известна. Но тайна эта весьма неблаговидная, и он не захочет показать мне, что знает об этом. Видишь ли, мы фехтуем, но только я все вижу ясно, а он держится в потемках.
– Понимаю! – воскликнула она. – И удивится, увидев вас тут, n'est-ce pas?
– Полагаю, что так, – согласился его светлость, подошел к столу и налил вина в две рюмки. – Моя дорогая, пью за твое благополучное избавление от опасности!
– Благодарю вас, монсеньор. Но за что выпить мне? – Она наклонила голову набок. – Voyons, я просто выпью за моего дорогого монсеньора.
– Очень мило, – сказал герцог. – Гастон? А 1а bonne heure! [110] Ты тотчас отправишься назад в Эйвон-Корт, Гастон.
Лицо Гастона вытянулось.
– Слушаю, монсеньор.
– И отвезешь это письмо моей кузине. Она отправится с тобой во Францию. Гастон заметно повеселел.
– Далее, ты заедешь к милорду Меривейлу и заберешь у него одежду милорда Руперта. Ты понял?
– Весь гардероб милорда Руперта? – спросил Гастон с ужасом.
– Да, весь. А если он там, привези и камердинера милорда. О, чуть не забыл – и камеристку мадемуазель Леони. Прикажи ей упаковать остальные платья мадемуазель и привези ее – а также их – ко мне сюда.
Гастон заморгал.
– Слушаю, монсеньор, – с усилием выговорил он.
– Отправишься ты, разумеется, на «Серебряной королеве», а все, что тебе поручено, доставишь в Портсмут в карете. – Его светлость бросил камердинеру пухлый кошелек. – Да, и в Портсмуте, по дороге в Эйвон-Корт, ты отыщешь гнедую лошадь.
– Bon Dieu! – прошептал Гастон. – Гнедую лошадь, да, монсеньор.
– Гнедую лошадь, которая принадлежит некоему мистеру Мэнверсу из Кросби-Холла и была продана милордом Рупертом в понедельник. Ты ее выкупишь. – Вслед за первым полетел второй кошелек. – Цена не важна. Распорядишься, чтобы ее отвели в Кросби-Холл с поклоном от милорда Руперта и… э… благодарностью. Это ты тоже понял?
– Да, монсеньор, – ответил Гастон уныло.
– Bien. Сегодня, если не ошибаюсь, среда. Вернешься сюда не позднее понедельника. А теперь пошли ко мне Мийкина. Можешь идти.
Незамедлительно явился грум.
– Ваша светлость изволили звать?
– Да. Поедешь в Париж, друг мои, не позже чем через час.
– Слушаюсь, ваша светлость.
– И предупредишь превосходнейшего Уокера о моем приезде. Вернешься с дормезом, малой дорожной каретой и коляской для багажа милорда Руперта. В Руане, Тине и Понтуазе оставишь сменных лошадей. В Руане я переночую в «Золотом петухе».
– Слушаюсь, ваша светлость. Какой день назвать хозяину?
– Не имею ни малейшего представления, – ответил герцог. – Но когда приеду, мне потребуются четыре спальни, гостиная и комнаты для моих слуг. Надеюсь, я говорю ясно?
– Да, ваша светлость.
– Это все, – сказал Эйвон.
Мийкин поклонился и вышел.
– Voyons, – заметила Леони из своего кресла у камина. – Мне очень нравится слушать, как вы говорите, сделай это, сделай то! Мне нравится слышать, как они отвечают только: «Слушаю, монсеньор» – и сразу бегут исполнять ваше распоряжение.
Эйвон улыбнулся,
– Только раз в жизни у меня был слуга, который осмеливался возражать, когда я приказывал.
– О? – Леони посмотрела на него самым невинным взглядом. – И кто же это был, монсеньор?
– Паж, моя дорогая, по имени… э… Леон.
Глаза у нее заискрились, но она чинно сложила
руки на коленях.
– Tiens! He понимаю, как он посмел, монсеньор.
– Мне кажется, он посмел бы сделать все, что ему вздумалось бы, – сказал герцог.
– Правда? А он вам нравился, монсеньор?
– Ты кокетка, дорогая моя.
Она засмеялась, покраснела и кивнула.
– Это не комплимент, – заметил герцог, подошел к камину и сел. – Как ты слышала, я послал
за твоей дуэньей.
– Да. – Она состроила гримаску. – Но ведь до понедельника она не приедет, правда? А зачем мы едем в Париж?
– Почему бы и нет? – ответил Эйвон. – Твое воспитание почти завершено. И ты сделаешь реверанс высшему свету.
– Неужели, монсеньор? Vraiment? Наверное, это будет fort amusant [111]. И я буду ездить к Вассо?
Брови герцога сошлись на переносице.
– Нет, ma fille, не будешь. Это одно из тех мест, которые ты постараешься забыть.
Леони поглядела на него из-под ресниц.
– И… и Мэзон-Шурваль?
– Я возил тебя туда? – Его светлость все еще хмурился.
– Но да, монсеньор. Только вы приказали мне ждать вас в вестибюле.
– Значит, настолько порядочности во мне еще осталось. Да, Мэзон-Шурваль ты должна забыть непременно. Интересно бы узнать, каким он тебе показался?
– Да никаким, монсеньор. По-моему, это не слишком хорошее место.
– Да, малютка, ты права. Это не очень хорошее место, и я не был… хорошим, когда повез тебя туда. Ты вступишь в совсем другой мир.
– Расскажите! – умоляюще сказала Леони. – Я буду ездить на балы?
– Непременно, ma belle [112].
– И вы будете танцевать со мной?
– Дорогая моя, оспаривать эту честь найдется много кавалеров. Я тебе не понадоблюсь.
– Если вы не будете танцевать со мной, я совсем не стану танцевать, – объявила Леони. – Но вы же будете, правда?
– Может быть, – сказал он.
– Я не люблю «может быть», – сказала она. – Обещайте!
– Нет, ты на самом деле чрезвычайно exigeante [113], – пожаловался он. – Для меня время танцев уже миновало.
110
Здесь: отлично (фр.).
111
Очень забавно (фр.).
112
Моя красавица (фр.).
113
Требовательна (фр.).