Влюбленный герцог - Фоули Гэлен (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
На лице Хоука не отразилось ничего, кроме мягкой дружелюбной вежливости светского человека.
— Разумеется, я ничего не имею против. — Он твердо решил держаться учтиво, несмотря на новоприобретенное отвращение к женщинам.
— Славный мальчик, — хмыкнул Колдфелл. Колдфелл, разумеется, не отказался от своих планов поженить их, но у Хоука было такое плохое настроение, что он не мог даже возражать. У леди Джульет была прекрасная родословная, нрав такой кроткий, безмятежный и приятный, что с ней можно было не опасаться никаких скандалов, а свою глухоту она не могла бы передать детям, потому что глухота эта была не врожденной, а приобретенной. Хоук встречался с этой девушкой и раньше. Она была настолько мила, что вызывала в нем невольную жалость. Он прекрасно понимал, почему Колдфелл хочет найти ей достойного мужа, который опекал бы и уважал его хрупкую юную дочь.
Но сейчас он лишь раздраженно подумал о том, что неплохо было бы Альфреду Гамильтону обладать хотя бы малой толикой той отеческой заботливости, которой обладает Колдфелл.
Они вышли из дома, и Хоук, держа шляпу в руке, залюбовался прекрасно распланированным, залитым солнцем садом с искусственными прудами и подстриженными кустами. При виде небольшого зеленого пруда, где утонула Люси, он напрягся и решительно отвернулся.
— Кстати, я привез с собой одного человека и буду вам признателен, если вы с ним поговорите. Это многообещающий юноша, он жаждет получить место в палате общин. Мне хотелось бы знать ваше мнение о нем.
— С удовольствием посмотрю, годится ли он в члены нашей партии, — согласился граф, который шел впереди Хоука, прихрамывая и опираясь на палку.
— Благодарю вас, сэр.
Хоук счел за благо не упоминать, что Гриффон не принадлежит ни к какой партии.
— Как его зовут?
— Клайв Гриффон.
— Из дербиширских Гриффонов? Хорошая старинная помещичья семья.
— Да, сэр.
— Он не наследник?
— Ну как же, наследник, конечно! У него превосходные перспективы.
— Хм…
Они подошли к краю рощицы из невысоких подстриженных вишен, где через зеленую решетку листьев Хоук увидел воплощенную девическую невинность.
Леди Джульет стояла на коленях перед затейливо разукрашенной голубятней, на пальце у нее сидел белый голубь. Она ласково гладила его. Ей было семнадцать лет, и она была прелестна. У нее были густые каштановые волосы, розовые щечки и молочно-белая кожа. Не зная о том, что за ней наблюдают, она тихонько что-то говорила птицам.
Хоук улыбнулся, вопросительно взглянув на Колдфелла. Несмотря на плохое настроение, в его сердце дрогнула какая-то струна.
— Не знаю, стоит ли ее беспокоить. Она, кажется, поглощена своими любимцами.
Граф просиял от нежной отеческой гордости.
— Вздор, сэр! Она будет страшно рада вас видеть. Вам следует узнать ее получше, это такое одинокое дитя. Я ей все рассказал о вас.
Хоук вопросительно посмотрел на Колдфелла. Что он мог ей рассказать? «Посмотри, Джульет, вот славный человек, который мечтал сделать своей любовницей твою мачеху».
— Помните — нужно говорить медленно, тогда она все прочтет по вашим губам.
И, выставив перед собой трость, Колдфелл вошел в рощицу. Хоук двинулся за ним, но воздух внезапно зазвенел от взрыва молодого девичьего смеха.
— Что за черт? — изумился Колдфелл, остановившись и устремив взгляд в заросли.
Но Хоук уже все увидел. Судя по всему, леди Джульет нашла себе товарища в дополнение к своим голубям. То, что вишневые деревца поначалу скрывали от их взора, оказалось Клайвом Гриффоном, который стоял на голове и размахивал в воздухе ногами, чтобы повеселить девушку.
Он издал победный клич, перекувырнулся через голову и пружинисто вскочил на ноги. Встав перед Джульет, он протянул ей белый пушистый одуванчик.
— Загадайте желание, — попросил Гриффон, разговаривая с ней так свободно, как будто они были давно знакомы.
Она посмотрела на него, широко распахнув глаза, потом улыбнулась и дунула на нежно-белый шар. Пушинки дрогнули, разлетелись во все стороны; губы Джульет все еще были сложены трубочкой, когда Гриффон дерзко приблизился к ней, чтобы поцеловать, но замер, ибо в этот момент раздался крик графа Колдфелла. Хоук нахмурился.
— Довольно, сэр! — проревел граф, направляясь к юноше и размахивая тростью. — Сию минуту убирайтесь прочь от моей дочери!
Вскоре Хоук и неустрашимый Клайв Гриффон вышли из сада и направились к своим лошадям.
— Я влюблен в нее!
— Не будьте еще большим ослом, чем вы есть. Как вы могли поцеловать ее, Гриффон? На глазах у отца!
— Ничего не мог поделать, так велело мне сердце! И потом, ей этого хотелось.
— Откуда вы знаете? Как вы могли с ней разговаривать?
— Она говорила глазами. У меня есть любимая кузина, она глухая. Это не имеет значения, если к этому привыкаешь. Она такая красивая! — Гриффон прижал шляпу к сердцу и оглянулся в ту сторону, где была девушка.
Хоук проследил за его взглядом и увидел, как приунывшая Джульет посылает Гриффону воздушный поцелуй из верхнего окна. Гриффон с радостными восклицаниями от-ветил ей тем же, а потом громко рассмеялся. Хоук нахмурился — скорее от раздражения, чем от ревности к своей предполагаемой невесте. В данный момент он был полон решимости оставаться холостяком до конца дней своих. Он надел шляпу и взлетел в седло.
— Я женюсь на ней, Хоуксклиф! Она создана для меня.
— Вы самое невероятное существо, которое я когда-либо встречал, — буркнул Хоук, когда они свернули на дорогу, ведущую к Найтбриджу.
— Кто-то должен на ней жениться, верно? Мне все равно, что она глухая. Она удивительная…
Он снова и снова твердил одно и то же, пока терпение Хоука не лопнуло.
— Гриффон, я решил предоставить вам место, — нетерпеливо перебил он.
Молодой человек разинул рот.
— Ваша светлость?
— Мисс Гамильтон считает, что я должен дать вам шанс. А теперь замолчите, пока я не передумал.
Долф Брекинридж вернулся из клуба в свои холостяцкие апартаменты на Керзон-стрит и нашел записку Хоука. Увидев герцогскую печать, он быстро разорвал конверт и, усмехаясь, прочел надменные строки.
Чертовски вовремя.
Но он не намерен плясать под дудку Хоука. Он взял перо и бумагу и написал ответ:
«Белый лебедь» меня не устраивает. Меня там знают, а это дело не касается никого, кроме нас и ее. Поезжайте к Хэмпстед-Хит. Потом сверните на дорогу к Чак-Фарм. Доедете до Хэверстокского холма и через милю после пересечения с Эделейдской дорогой справа увидите коттедж под соломенной крышей. Буду ждать вас там в девять вечера завтра. Привезите мисс Гамильтон. Д.Б.
В этот вечер, окруженная поклонниками, Бел сидела в опере, в своей ложе, стоившей двести пятьдесят фунтов в сезон, и смотрела на сцену, чувствуя себя абсолютно несчастной.
Испортив отношения с Хоуксклифом и вдобавок нарушив главное правило куртизанок, она подумывала о том, что нужно начать подыскивать себе нового покровителя. Харриет советовала ей заняться этим немедленно. Пожалуй, пришло время последовать совету опытной наставницы.
Она не могла поверить, что ударила Хоука. Неужели он действительно считает, что ей нужны только деньги? Отчаяние охватывало ее при мысли, что единственный способ исправить положение — это рассказать ему всю правду.
Ей безумно нравились его ласки, она принимала в них участие с пылом, от которого теперь краснела, но сумеет ли она объяснить укоренившийся в ней ужас, который охватил ее, когда раздался звон столового серебра? Придется рассказать ему о надзирателе, а она не вынесет, если он узнает о ее позоре. Роберт видел это чудовище собственными глазами. А если он решит, что она сама завлекла его? А если он решит, что она задумала соблазнить надзирателя в надежде получить особые привилегии для своего отца? Она не вынесет, если доверит ему свою боль, а он будет ее стыдиться, неверно истолковав факты.
