Сильнее всего - Уэйд Пегги (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
– Куда направляемся?
– Я решил выманить волка из его логова. Что, по-твоему, случится, если Коббалд привлечет к себе внимание Осуина или Сиверса, например, заставив их заинтересоваться его прошлым?
Мак наморщил лоб:
– Если проследят связь между Коббалдом и Хоксмором, тебя могут просто пристрелить. Или, возможно, отправятся прямо к властям. В любом случае это опасная игра. Ты уверен, что время выбрано правильно?
Адам помахал платком какой-то матроне, чье имя выскочило у него из памяти. Он точно помнил только ее требование написать стихи о ее умершей птичке, Ромео, и намеренно ускорил шаг. Когда Мак оглянулся, Адам сказал:
– Надо подтолкнуть их к действию, несмотря ни на что.
Когда они достигли огороженной веревками площадки, где предлагалось катание на пони по пенсу за круг, он остановился и изобразил заинтересованность в детской забаве.
– Я устал ждать. Я уже давно прозябаю в Лондоне, и все, чего удалось достигнуть, – это куча новых вопросов. Я был убежден, что Осуин виновен. После твоих новостей о Сиверсе я уже не знаю, что предполагать. Неожиданный визит Ребекки прошлой ночью заставил меня изменить тактику. Я не знаю, как долго мне удастся не прикасаться к ней, и, если остается хоть малейшая возможность того, что мне придется исчезнуть, я не имею права дотрагиваться до нее снова.
– Корабль готов к отплытию в любое время, когда потребуется.
– Отплытие? – раздался голос. – Вы покидаете нас, Мак?
Ребекка! Как ей всегда удается услышать то, чего ей никак не следовало слышать? Гром и молния! Она хуже сплетников в день скачек. Покачав головой, Адам обернулся:
– Мак родился готовым к плаванию.
– Вам повезло. – Она небрежно вертела свой зонтик, изо всех сил стараясь скрыть огорчение. Проклятый Адам вышвырнул ее из своей комнаты, как будто она была мешком зерна, как будто она не предлагала ему себя как обыкновенная проститутка. Сегодня утром Ребекка оделась особенно изящно, выбрав любимое алое платье с пленительным декольте, а он практически не замечал ее.
И все еще болтает об отъезде. Упрямый осел! Если он думает, что можно войти снова в ее жизнь, заставить ее влюбиться в него, а потом просто уплыть, он сильно ошибается.
– Я завидую вашей свободе, Мак. Боже, я завидую свободе, которой обладают все мужчины, они могут приехать и уехать, если им этого хочется.
– Ну, ну, мой нежный персик. – Адам взял Ребекку за подбородок и многозначительно посмотрел ей в глаза, напоминая, что за ними наблюдают. – Сейчас не время и не место для такого разговора.
– Простите меня, мой голубок, – прошептала она с улыбкой обожания. – Но я не согласна. Хотите знать, что я действительно думаю? – Она подняла бровь, не давая Адаму отделаться от ее вопроса. – Вы обсуждали, как быстро вы можете покинуть страну, если ваш план провалится. Возможно, я отправлюсь без билета, зайцем. Я много лет не плавала на корабле.
Мак радостно посмеивался. Адам проворчал:
– Мы можем обсудить это позднее. А сейчас я должен поухаживать за дамой своего сердца.
Ребекка пошла между Адамом и Маком среди толпы гуляющих. Они проследовали мимо предсказателя судьбы и танцующей собаки. Адам купил ей малиновое пирожное и очаровательные белые кружевные перчатки. Они остановились, чтобы посмотреть фехтовальное представление, потом отправились в сторону группы зрителей, в которой то и дело кто-то вскрикивал или хихикал. Они втроем протиснулись к первым рядам толпы, где была установлена скамья, ограничивавшая небольшую площадку. По ту сторону скамьи на стволе дерева была укреплена большая доска, покрытая черной тканью. На ткани были пришпилены миниатюрные портреты Наполеона. Девять месяцев спустя общество, похоже, все еще пребывало в восторге от падения врага. Когда человек в плотно облегающих панталонах и свободной белой рубашке метнул зловещего вида кинжал в одну из картинок, Ребекка поняла намерение Адама. Она взглянула на него.
– Вы не посмеете, – прошептала девушка. – Что, если Осуин или Сиверс вас увидят?
– Такая возможность существует, – признал Адам, цедя слова и не переставая улыбаться.
Внимательно глядя на Адама, Ребекка на мгновение задумалась.
– Вы надеетесь, что Осуин или Сиверс действительно заметят вас, не так ли?
– Улыбайтесь, дорогая. На нас смотрят. – Он поманил высокого парня с ножами к себе, заплатил несколько монет и перешагнул через скамейку в обозначенный круг.
В глубине души Ребекка надеялась, что Адам передумает. Она уже хотела вмешаться, но тут ее нашел Барнард.
– Леди Ребекка. Я должен поговорить с вами. Дело не терпит отлагательств, – выпалил он, хватая ее за локоть.
Держа серебряный кинжал в одной руке, Адам другой рукой уперся себе в бок и встал в позу, как какой-то напыщенный петух на птичьем дворе.
– Как, мистер Лейтон, мы встретились снова? Вы хотите поздравить нас?
– Я хочу поговорить с леди Ребеккой. Дело очень срочное.
– Сожалею, моя невеста занята. А если вы хотите сохранить свою руку, – добавил Адам, – я советую вам убрать ее с руки Ребекки.
Барнард воззрился на его кинжал, вздохнул и повернулся к Ребекке:
– Вы позволите ему разговаривать со мной в подобном тоне?
Голос Барнарда привлек внимание стоявших поблизости. Адам, похоже, был заинтригован.
– Он шутит. Он ничего другого не имел в виду. Чего вы хотите? – нервно спросила Ребекка, страдая от унизительного внимания окружающих. Как же, скандал продолжается! Сначала бегство с поэтом, теперь объявился брошенный любовник.
– Скажите, кто распространяет отвратительные слухи, злобную ложь, которая потрясла меня до глубины души? Вы действительно помолвлены с этим человеком?
Поняв, что он собирается остаться, пока она не ответит, не важно что, Ребекка безмятежно улыбнулась, чтобы утихомирить его. Она думала, что уже объяснила ему, что не заинтересована в его ухаживаниях.
– Да, эти слухи справедливы. Принимая во внимание, что мы с вами были большими друзьями, я надеюсь, вы будете рады моему счастью.
Барнард дернул свои белые крахмальные манжеты и заморгал. Его губы дрожали. «Только бы он не расплакался», – молилась Ребекка. Меньше всего ей нужны были сейчас новые сплетни.
Барнард нервно посмотрел на Адама, потом на Ребекку, в его глазах была мольба.
– Вы не понимаете, к чему это приведет. Мне многое известно.
Ребекка ни разу в жизни не видела Барнарда в таком состоянии. А он просто покрылся пятнами от возбуждения. Толпа притихла, ловя каждое слово. Потирая лоб, она понизила голос до шепота:
– Приходите к нам домой завтра или послезавтра, тогда мы сможем поговорить.
– Заходите в гости, – добавил Адам с энтузиазмом, стремясь перехватить контроль над разговором. – Мы сможем послушать стишок-другой.
– У меня нет желания разделять поэзию с вами, мистер Коббалд. Я хочу поговорить с леди Ребеккой. Наедине.
– Понимаю, – проворковал Адам, оглядывая лица любопытных зрителей. Благослови Господь высшее общество! Оно могло бы учуять сплетню или скандал хоть с другого берега Темзы. Шепот побежал по толпе, когда Барнард только появился. Адам собирался использовать его как наживку, если это поможет вовлечь Осуина или Сиверса в игру.
Раздраженный Адам ничего не могло поделать с мощным желанием врезать Лейтону по физиономии или тем фактом, что Ребекка всегда, похоже, благосклонно относилась к парню. Его беспокоило, что она никогда не признавалась, что не любит Лейтона, и что она плакала, когда ей приказали выйти за него, Адама.
Ужасное откровение оглушило Адама как гром среди ясного неба. Он ревновал!
– Адам? – позвала Ребекка.
– Что? – резко ответил он, прежде чем вспомнил о любопытных слушателях.
– Вы выглядите... странно.
Он и чувствовал себя странно. Адам никогда не испытывал ничего подобного до встречи с Ребеккой. Ревность – для томящихся от любви безмозглых щенков. Он не такой.
Глубоко вдохнув, Адам вытащил из кармана платок и вытер лоб. Он принялся вертеть нож в пальцах, увеличивая скорость. Только что он смотрел на толпу, а в следующую секунду резко повернулся и метнул нож в центр лица Наполеона. К его удовольствию, зрители изумленно открыли рты. Он небрежно повернулся и поклонился.
