Скарлетт - Риплей Александра (чтение книг .txt) 📗
Точно по Ретту, размышляла Скарлетт, поехать в город на этой маленькой лодочке вместо того, чтобы остановить пароход, который мог бы нас подвезти. Она подошла к причалу в тот момент, когда Ретт снял шляпу и сделал размашистый, чувственный поклон в сторону колесного корабля.
— Ты знаешь этих людей? — спросила она. Может, она была не права, может, он им сигналит.
Ретт отвернулся от реки, надевая свою шляпу.
— На самом деле да. Но не каждого лично, а в целом. Это еженедельная экскурсия из Чарльстона вверх по реке и обратно. Очень доходный бизнес для одного из чарльстонских саквояжников. Янки заранее раскупают билеты, чтобы насладиться зрелищем скелетов сгоревших домов на плантациях. Я все время приветствую их, если это удобно; меня развлекает их смущение.
Скарлетт была слишком шокирована, чтобы даже слово сказать. Как может Ретт шутить с этой стаей янки-канюков, смеющихся над тем, что они сделали с его домом?
Она послушно устроилась на мягком сиденье в маленькой каюте, но как только Ретт ушел на палубу, она вскочила, чтобы рассмотреть сложное нагромождение шкафов, полок, запасных вещей и оборудования, каждый предмет находился на месте, очевидно, заранее запланированном для его хранения. Она все еще удовлетворяла свое любопытство, когда шлюп медленно тронулся вдоль берега реки, затем через некоторое время снова остановился. Ретт выкрикивал резкие приказания.
— Перенеси эту связку сюда и привяжи ее на носу.
Скарлетт высунула свою голову из люка посмотреть, что происходит.
Боже милосердный, что это такое? Дюжина черных мужчин опиралась на свои пики и лопаты и смотрела, как бросали мешки матросам на шлюпе. Где бы они могли быть? Это место выглядит, как черная сторона луны. Был виден просвет в лесу, там была вырыта большая яма и лежали гигантские штабеля чего-то похожего на белые глыбы скал. Пыль от мела наполнила воздух и вскорости ее ноздри, и Скарлетт чихнула.
Эхом отозвалось чихание Панси. «Нечестно», — подумала она. Панси все было хорошо видно.
— Я поднимаюсь, — выкрикнула Скарлетт.
— Отдать концы, — одновременно крикнул Ретт.
Шлюп быстро набрал скорость, подхваченный течением реки, отбрасывая Скарлетт с лесенки. Она неуклюже упала в каюту.
— Черт бы побрал тебя. Ретт Батлер, я могла сломать себе шею.
— Не сломала же. Оставайся там. Я скоро спущусь.
Скарлетт услышала скрип канатов, скорость шлюпа увеличилась. Она доползла до одной из скамеек и поднялась.
Ретт легко спустился по лесенке, пригнул голову, чтобы не задеть за косяк. Он выпрямился, и его голова уперлась в полированное дерево над ней. Скарлетт свирепо взглянула на него.
— Ты сделал это назло, — проворчала она.
— Сделал что? — Он открыл маленький иллюминатор и закрыл люк. — Хорошо, ветер нам в спину, и нам помогает сильное течение. Мы будем в городе за рекордное время.
Он упал на сиденье напротив Скарлетт и отклонился назад, лоснящийся и пружинистый, как кот.
— Я предполагаю, ты не будешь возражать, если я закурю.
Его длинные пальцы достали сигару из внутреннего кармана пальто.
— Я очень возражаю. Почему я здесь закрыта в темноте? Я хочу пойти вверх, на солнце.
— Наверх, — автоматически поправил Ретт. — Это достаточно маленькое сооружение. Команда черная, Панси черная, ты белая, да еще женщина. Панси может закатывать глаза, смеяться над их неделикатными ухаживаниями, и они все втроем проведут приятно время. Твое присутствие это испортит. Итак, в то время, как низший класс наслаждается путешествием, ты и я, привилегированная элита, глубоко несчастны в обществе друг друга, пока ты будешь дуться и хныкать.
— Я не дуюсь и не хнычу! И я буду благодарна тебе, если ты не будешь со мной говорить, как с ребенком!
Скарлетт поджала нижнюю губу. Она терпеть не могла, когда Ретт заставлял ее чувствовать себя дурочкой.
— Что это был за причал, где мы останавливались?
— Это, моя дорогая, было спасение Чарльстона и мой пропуск в сердце людей. Это фосфатная шахта. Их здесь дюжины, разбросанные вдоль обеих рек.
Он зажег сигару с долгожданным наслаждением, и дым спиралью потянулся к иллюминатору.
— Я вижу, твои глаза светятся, Скарлетт. Это не то же самое, что золотая шахта. Ты не можешь делать монеты или драгоценности из фосфата. Но после соответствующей обработки из него получается лучшее в мире быстродействующее удобрение. Есть уже покупатели, готовые покупать столько, сколько мы можем произвести.
— Так значит, ты еще больше богатеешь.
— Да. Но если быть более точным, это респектабельные, чарльстонские деньги. Я могу теперь тратить сколько угодно моих грязно заработанных спекуляцией денег, не вызывая людского неодобрения. Каждый будет говорить себе, что это деньги от продажи фосфатов, хотя шахта крошечного размера.
— Почему бы тебе не сделать ее больше?
— Мне не надо. Она выполняет свою роль. У меня есть управляющий, который не особенно обманывает меня, пара дюжин рабочих, которые работают почти столько, сколько они бездельничают, и респектабельность. Я могу тратить свое время и деньги и потеть над тем, что меня интересует, а в данный момент — это восстановление садов.
Скарлетт была раздражена. Разве это не похоже на Ретта: упасть в миску с маслом и использовать случай? Неважно, насколько он был богат, он мог бы стать еще богаче. Деньги не могут быть лишними. Если бы он избавился от управляющего и заставил своих парней прилично работать днем, он мог бы увеличить доход. Добавив еще две дюжины рабочих, он бы удвоил…
— Прости меня, что прерываю строительство твоей империи, Скарлетт, но я хочу задать тебе серьезный вопрос. Что мне необходимо сделать, чтобы убедить тебя оставить меня с миром и уехать в Атланту?
Скарлетт уставилась на него. Она была по-настоящему удивлена. Он никак не мог иметь в виду то, что говорил, после того, как он так нежно прижимал ее к себе прошлой ночью.
— Ты шутишь, — сказала она.
— Нет, я не шучу. Я никогда не был более серьезен, чем теперь, и я хочу, чтобы ты отнеслась ко мне серьезно. У меня нет привычки объяснять каждому, что я делаю и что я думаю, и у меня нет действительно уверенности, что ты поймешь то, что я собираюсь тебе сказать. Но я попытаюсь. Я работаю упорнее, чем когда-либо работал в своей жизни, Скарлетт. Я сжег мои мосты с Чарльстоном так публично, что зловоние этого разрушения еще держится в ноздрях каждого в городе. Оно неизмеримо сильнее, чем худшее, что мог сделать Шерман. Завоевывание себе хорошего положения в Чарльстоне похоже на восхождение на покрытую льдом гору в темноте. Один неосторожный шаг — и я мертв. До сих пор я был очень осторожен и действовал очень медленно, и я немного продвинулся. Я не могу рисковать, разрешая тебе разрушить все, чего я достиг. Я хочу, чтобы ты уехала, и спрашиваю твою цену.
Скарлетт с облегчением рассмеялась.
— Это все? Ты можешь расслабиться, если именно это тебя беспокоит. Да все в Чарльстоне просто любят меня. Я сбиваюсь с ног от приглашений то к одному, то к другому, и не проходит и дня, чтобы кто-то не подошел ко мне на рынке и не спросил моего совета насчет покупки.
Ретт затянулся сигарой. Затем он наблюдал, как яркий конец ее остывает и превращается в пепел.
— Я боялся, что понапрасну истрачу свои слова, — наконец сказал он. — Я был прав. Я признаю, что ты продержалась дольше и была более сдержанной, чем я ожидал; о, да, ко мне поступают некоторые новости из города, пока я на плантации, но ты как пороховая бочка, привязанная к моей спине на этой ледяной горе, Скарлетт. Ты мертвый груз, неграмотная, нецивилизованная, католичка, изгнанная из приличного общества в Атланте. Ты можешь взорваться в любую минуту. Я хочу, чтобы ты уехала. Сколько ты хочешь?
Скарлетт ухватилась за единственное обвинение, на которое она могла ответить.
— Я буду благодарна, если ты объяснишь мне, что плохого в католиках, Ретт Батлер! Мы были богобоязненными задолго до того, как о вас, приверженцах епископальной церкви, услышали.
