Страсть по расчету (Строптивая леди) - Кинг Валери (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
Гостиная, светлая и строгая днем, сейчас казалась совсем другой, особенно из-за табака, вина и тусклого освещения — два канделябра по пять свечей отбрасывали длинные причудливые тени на стены, и над всем этим господствовал портрет сэра Джона.
«Интересно, где Текстед», — подумала Шарлотта. Тут под ее ногой скрипнула половица — и Текстед резко сел на кушетке, обитой шелком в бело-золотую полоску, на которой он лежал до ее прихода.
— Господи Боже мой! — вскрикнула Шарлотта, отступая назад.
— Я знал, что здесь кто-то есть, — сказал Текстед. Красные прожилки у него на щеках и на носу проступили сильнее. — Насколько мне известно, мисс Эмберли, вас не ждали так скоро. Тем не менее, прошу извинить за мой домашний вид.
Он поднялся, и Шарлотта увидела, что на нем нет ни фрака, ни галстука, ни туфель. Маркиз начал облачаться, начав с галстука и оборачивая его вокруг шеи с величайшей тщательностью.
— Расскажите, как вам понравился Эшест-холл, — непринужденно начал он, словно беседовать с леди, одеваясь при этом, для него самое обычное дело. — Хотя там на десять комнат меньше, чем в моем доме в Гемпшире, но ни одно графство на юге Англии не сравнится с великолепием Эшест-холла и с его садами. Все это сотворил мистер Рептон по заданию лорда. Этот сельский дом превращен во дворец.
— И в самом деле, там чудесно, — ответила Шарлотта, отводя взгляд. — Сады безупречны, я решительно не могла найти никакого изъяна ни в них, ни в самом доме.
Текстед помолчал, потому что принялся за сложную задачу завязывания галстука.
— Тогда, вероятно, у хозяина есть один-два порока?
При других обстоятельствах Шарлотта пропустила бы мимо ушей такой вопрос, но в данный момент ее отношение к лорду Стоунлею такое… а маркиз Текстед, казалось, был поглощен повязыванием галстука, поэтому она решила сказать:
— Хозяин действительно порочен.
Шарлотта, пытаясь отогнать горестные мысли, с любопытством посмотрела на письмо. Интересно, от кого оно и почему оно срочное.
Текстед вполне удовлетворительно справился с галстуком, удостоверившись в этом перед зеркалом, висевшим над камином, и оттянул уголки воротника сорочки.
— Значит, вы разочаровались в любви? Или просто презираете способ, которым Стоунлей проверяет пригодность своих женщин?
— Вы знаете о его нелепых выходках? — спросила Шарлотта, проходя в гостиную и постукивая письмом по ладони.
Маркиз презрительно усмехнулся.
— Все в Брайтоне знают об этом его безумии. Если бы меня со Стоунлеем связывали более дружеские отношения, я бы посоветовал ему не применять к вам его обычную тактику, потому что понимал — вам это не понравится. Разве сами вы не дали мне форменный отказ?
Текстед повернулся к девушке и сдернул свой черный фрак со стула, обитого темно-синим узорчатым шелком.
Надев его, он добродушно улыбнулся Шарлотте.
Не было ли ее первое впечатление о Тексте-де ошибочным, подумала она, как это случилось у нее со Стоунлеем? Все может быть, решила девушка и пояснила свое поведение:
— Я очень часто высказываю свое мнение, не до конца его продумав. Надеюсь, вы простили меня, если я вела себя с вами излишне резко.
— Уверяю вас, я все забыл, — ответил маркиз. — Не желаете ли бокал мадеры?
— Да, пожалуйста, — сказала Шарлотта. Она села на ту самую кушетку, с которой несколько минут назад поднялся Текстед. Устремила взгляд на камин, пустой и холодный — теплыми летними месяцами в нем не было нужды. Шарлотта смотрела в этот очаг и видела свое опустошенное сердце и чувствовала, что все ее тело такое же серое и бесполезное, как холодные камни очага.
— Где мой отец? — спросила она, машинально вертя письмо.
— Что там у вас? — поинтересовался Текстед, наливая Шарлотте вина.
— Не имею ни малейшего представления.
Это для папы, прибыло только что. Посыльный сказал Пакли, что письмо важное.
— Как интересно, — заметил маркиз, подавая ей бокал. Он застегнул сюртук и нагнулся, чтобы разыскать свои туфли. — А, вот они, — пробормотал он, вставая на колени и вытаскивая обувь из-под пианино. — Важное, говорите? Как занимательно. Между прочим, ваш отец рассказал мне, что надеется в ближайшие месяцы осуществить одно деловое предприятие. Если, конечно, парламент даст ему грамоту на создание акционерной компании. Я буду счастлив использовать свое влияние, чтобы помочь ему.
Шарлотта смотрела, как маркиз надевает туфли.
— И вы поможете? — переспросила она. — Как это мило с вашей стороны.
— Ваш отец замечательный человек, настоящий джентльмен и не раз выручал меня, должен вам сказать. Да что там! А, слышу, он идет.
Маркиз Текстед не спеша приблизился к столику и начал наполнять свой бокал мадерой. Голос сэра Джона загрохотал в коридоре:
— Я слышал, что у каждого дея гарем. Он держит там самых толстых и самых красивых женщин, которых только может украсть, а чтобы они жирели еще больше, кормит их хлебом с медом. Какого дьявола ты машешь руками? Что ты хочешь… о, Шарлотта! Моя дорогая! А что ты здесь делаешь?
Шарлотта не совсем поняла смысл только что сказанного отцом и поэтому предположила, что он цитирует какую-нибудь книгу. Возможно, сказки «Тысячи и одной ночи». Но как бы там ни было, его появление с коробкой любимого табака «Нат Браун» в руках было таким родным, что боль Шарлотты, казалось, разом выплеснулась наружу.
— О папа, он… он чудовище!
Она вскочила и, поставив вино на столик рядом с кушеткой, бросилась к отцу. Сэр Джон обнял ее.
— Что он сделал! — вскричал он. — Клянусь Богом, я отсеку ему голову, если он хоть чем-то обидел тебя! Мне не следовало разрешать тебе знакомиться с Гастингсами или с этим дьяволом. Скажи, чем он тебя обидел?
Шарлотта подавила рыдания, раздиравшие ей грудь.
— Он обращался со мной, как с лошадью, которую покупают на аукционе, а потом пришла леди Перселл и рассказала, что он проделал то же самое и с ней и что скоро я получу отказ, как Мод и Селина. Я презираю его, папа. Он жестокий, хитрый и порочный. Когда ты дрался с ним в Лонгревзе, мне следовало догадаться, что он не так уж чист, как мне казалось, не следовало во всем происшедшем винить только тебя, как считал лорд Перселл.
— Успокойся, успокойся, — приговаривал сэр Джон, ведя дочь к кушетке. Он усадил ее, подал бокал. — Глоток-другой поможет тебе воспрять духом. Тихо, тихо, ты славная девочка. И не думай больше о Стоунлее. Если уж правда открылась, я рад, что все закончилось, что ты не пострадала по-настоящему. Что такое, Текстед?
— Не хотел бы мешать, но у вашей дочери для вас письмо.
— От Стоунлея? — удивился сэр Джон.
— Нет, папа. — Шарлотта указала на письмо. Спеша за утешением к отцу, она уронила его на пол. — Вон оно, под другой кушеткой.
Сэр Джон уставился на конверт, потом воскликнул:
— Великий Боже! Я жду ответа от итальянской судоходной компании. Это, должно быть, он!
Эмберли легко нагнулся, поднял послание и сломал печать. Содержание письма произвело в нем пугающую перемену: лицо сэра Джона, до этого пунцовое от вечерних развлечений, стало цвета меловых скал, расположенных к северу и к югу от Брайтона.
— Что там такое? — тихо спросил Текстед.
— Не… не знаю. Очень странно. Мы с вами шутили насчет покупки пиратского флота, чтобы начать торговлю с Северной Африкой. И вот прочтите, что сообщают мои люди. Кто-то пытается подорвать наши… мои планы. Похоже, банкирский дом Ротшильда убежден, что я хочу заключить союз с тунисским деем, и собираюсь снарядить для него полдюжины кораблей. Что за бессмыслица… — Сэр Джон оборвал себя на полуслове, зрачки его расширились. — Разрази меня гром, если я не знаю, кто мешает мне — Стоунлей! Он поклялся уничтожить меня и теперь это делает. Да как он оболгал меня перед Ротшильдами, а те везде твердят об этом, считая правдой. Если весть об этом дойдет до принца, с моей грамотой покончено, и Стоунлею чертовски хорошо это известно!
36.
