Жених-горец - Хауэлл Ханна (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
Или почти каждого, поправилась Илза, еще раз просматривая только что прочитанный абзац. Анабель часто упоминала о ком-то, кого именовала Драгоценной Любовью. Но кто был этой Драгоценной Любовью — нигде не говорилось. Время от времени эта Драгоценная Любовь начинала вести себя плохо, и Анабель жестоко ругала этого человека, постоянно повторяя про измену и предательство и необходимость возмездия. Только тогда Драгоценной Любви будет даровано прощение, хотя, по мнению Илзы, не так уж это для самой Драгоценной Любви было бы хорошо. Похоже, что любовь Анабель была подавляющей и жестокой. Она требовала абсолютного подчинения, слепого поклонения и безоговорочного повиновения. Илза подумала, как может нормальный человек выдерживать такое на протяжении многих лет?
Она вздохнула и выпрямила спину, чувствуя, как ее охватывает дрожь предвкушения. Упоминания о Драгоценной Любви периодически попадались в ее дневниках на протяжении всех этих лет. О других же людях, таких, как Дэрмот и Фрейзер, она писала немного чаще, чем об остальных, но гораздо реже, чем о несравненной Драгоценной Любви. Это раздражающее Илзу прозвище постоянно встречалось на страницах дневников. Кто бы это ни был, он, очевидно, был неотъемлемой частью сложной жизни Анабель.
Когда Илза принялась снова просматривать дневники, чтобы подтвердить свои подозрения, се прервал внезапно вошедший в комнату Джорди. Илзу слегка задело то, что он даже не попросил разрешения войти, но она быстро подавила в себе раздражение. Она ведь оставила дверь приоткрытой, чтобы услышать, если кто-нибудь из детей ее позовет. Джорди, видимо, подумал, что открытая дверь — знак того, что каждый может спокойно войти или выйти из этой комнаты. Она улыбнулась ему. Джорди поставил поднос с вином и сладкими овсяными лепешками Илзе на стол.
— Спасибо, Джорди, это очень мило с твоей стороны, — проговорила она.
— О, это была не моя идея, миледи, — ответил Джорди. — Его светлость решил, что вы могли уже проголодаться. — Он посмотрел на разложенные по всему столу дневники. — Вы весь день трудитесь над этими тетрадями. Нашли что-нибудь важное?
— Нет, — ответила Илза, удивляясь самой себе. Почему она вдруг солгала этому человеку? — Я начинаю думать, что мой муж прав. Что-то другое заставило его отправиться тогда в Дабейдленд.
— Значит, вы скоро закончите с этим чтением?
— Да. — Она глотнула вина и удивилась, что оно немного горчит. Но потом решила, что со сладким печеньем оно будет гораздо вкуснее. — Я думаю, эти записи лучше где-нибудь закопать. Потому что Эллис когда-нибудь может наткнуться на них, а это совсем ни к чему.
Они обменялись еще парой фраз, и Джорди наконец ушел. Илза нахмурила брови. Она солгала этому человеку и пыталась понять, почему ей захотелось скрыть от него правду. Дэрмот, насколько она успела заметить, доверял своему вассалу. Да и ни для кого не было секретом, что она собирается прочитать записи леди Анабель, чтобы найти там след таинственного врага Дэрмота. Однако, когда Джорди спросил, не нашла ли она что-нибудь, Илза вдруг ощутила необъяснимое волнение и его любопытство показалось ей подозрительным. Возможно, она просто заразилась от вечно настороженного Дэрмота? Вздохнув, Илза снова вернулась к своему чтению.
Прошло довольно много времени, и Илза уже успела выпить все вино и съесть несколько печений, когда ей наконец удалось найти подтверждение своим догадкам. Драгоценная Любовь была частью жизни Анабель с самого начала. Впервые они встретились, когда Анабель отослали на воспитание в замок женщины, о которой в дневнике упоминалось как о «Л.О». Илза прикинула возраст Анабель. Наверное, в то время ей было лет четырнадцать, однако у нее уже имелись любовники. Впервые Анабель занялась сексом не по своей воле, в этом Илза не сомневалась. Наверное, именно тогда Анабель и возненавидела мужчин.
Всех, кроме Драгоценной Любви, поправила она себя. Если Анабель любила этого человека, почему не вышла за него замуж? Почему ей доставляло удовольствие постоянно предавать его и изменять ему? Было похоже, что Анабель и Драгоценная Любовь частенько сплетничали о любовниках первой, сначала ругались, а потом вместе осмеивали их. Илза подумала, что это очень странно.
Интуитивно Илза открыла один дневник на том месте, где Анабель описывала постельную сцену со своей Драгоценной Любовью. Потом сделала то же с другими тетрадями и разложила их на столе. Попивая вино, она прочла их все, от первой до последней. То, как Анабель описывала свои занятия сексом с Драгоценной Любовью, сильно отличалось от того, как она описывала подобные сцены с другими мужчинами. Ее тон терял свою обычную резкость, но иногда в ее словах звучал неприкрытый триумф, и Илза поняла, что временами этот мужчина совсем не хотел заниматься с ней любовью, но Анабель каждый раз удавалось его соблазнить. У Драгоценной Любви были мягкие руки, нежная кожа и приятный запах. Анабель ни разу не упоминала о гениталиях своей Драгоценной Любви, хотя делала это в отношении всех других мужчин, с большим удовольствием описывая все в мельчайших подробностях. Драгоценная Любовь был меньше ростом, чем сама Анабель, у него были красивые волосы.
Илза выругалась, залпом допила вино и заново прочла все описания. Она была уверена, что только что обнаружила что-то чрезвычайно важное, и сердце ее бешено забилось. Мягкие руки, нежная кожа, сладкий запах, маленький рост, красивые волосы, приятный голос, изящные ступни. Илза внимательно перечитала каждое слово, записала их на отдельном листочке и дважды перечитала свои записи. После чего подписала снизу еще одну фразу, в которой Анабель нахваливала свою Драгоценную Любовь: «Знает, как и где трогать женщину, чтобы доставить ей неземное удовольствие, знает нужды и желания женщины, как ни один мужчина».
— Черт, как же я с самого начала этого не поняла? — пробормотала Илза и решила срочно найти Дэрмота.
Внезапно ее прошиб холодный пот, ноги начали подкашиваться, и Илза схватилась за стол, чтобы не упасть. Ей вдруг стало нехорошо, и с каждой минутой становилось все хуже. Наверное, она начинает заболевать. Чтобы не перепутать дневники на столе, она отошла подальше. Боль, внезапно скрутившая ее внутренности, была такой сильной, что Илза закричала и, упав на колени, скрючилась, держась обеими руками за живот. Ее вырвало прямо на пол, и на минуту она почувствовала себя лучше, но затем боль вернулась с новой силой. Обхватив живот руками, она попыталась встать, но не смогла и на четвереньках поползла к двери. Она услышала, как кто-то быстро бежит по коридору, и попыталась позвать на помощь, но тут ее снова вырвало. Илза упала на бок, сжавшись в комок и сжимая руками живот в тщетной попытке облегчить сжигающую ее изнутри боль.
— Илза!
— Что-то не так, — прохрипела она, когда встревоженные Гейл и Фрейзер склонились над ее дрожащим телом. Женщины подхватили ее на руки и понесли в спальню.
— Очевидно, ты серьезно заболела, — предположила Фрейзер. — Мы должны уложить тебя в постель.
Илза снова начала корчиться от боли, и Фрейзер тихо выругалась.
— Боже, как больно! — закричала Илза. — Господи, да помоги же мне!
В комнату влетел Сигимор, следом за ним — на полшага сзади — Дэрмот. Потом Тейт и Нэнти. Как только Сигимор приблизился к ней, Илза высвободилась из рук Фрейзер. Ей было очень плохо, и Дэрмот почувствовал, что содержимое его желудка тоже просится наружу. Сигимор поднял Илзу на руки и понес к двери.
— Вино… — прохрипела она.
— Что, «вино»? — спросил Дэрмот.
— Горькое. Слишком горькое. — Она снова начала корчиться, и Сигимор сильнее сжал руки, чтобы не выронить свою сестру. — Вино сжигает меня изнутри!
— Фрейзер, спрячь вино куда-нибудь подальше, чтобы мы могли позже взглянуть на него, — велел Дэрмот и поспешил следом за Сигимором, остановившись только для того, чтобы послать слугу за Глендой.
Лишь вчетвером — Дэрмоту, Сигимору, Гейл и Фрейзер — удаюсь раздеть Илзу, надеть на нее чистую рубашку и уложить в постель. Тейт и Нэнти беспомощно стояли у двери. Ее вырвало еще два раза, а боль становилась все сильнее и невыносимее. Илза говорила разумные вещи, а значит, боль не сделала ее безумной. Дэрмот о чем-то говорил ей, но Илза не могла ему ответить. Она даже не понимала, о чем он говорит.
