Ведьма из-за моря - Карр Филиппа (книги полностью .TXT) 📗
В летние месяцы на море не было никаких происшествий. Колум надолго уезжал куда-то один, и часто его не было по несколько дней. Он никогда не говорил мне, где он был. Мария была в замке — спокойная, задумчивая, а глаза чему-то улыбались.
Вернулся Колум из одной своей поездки. Был сентябрь — почти год прошел с той ночи, как я спасла Марию. Сенара уже стала большой, глазки ее светились, когда я входила в детскую. Интересно, как ома встречала Марию? Но та редко приходила: она родила дочь и передала ее нам, будто заботиться о ней был наш долг.
Скоро осень. В конце октября вновь будет Хэллоуин. Во время прогулок я видела, как птицы собирались в стаи перед отлетом в теплые страны. Сорокапуты, козодои, пеночки, кулики покидали нас. Только всегда преданные нам чайки останутся, чтобы кружить над нашими берегами, издавая печальные крики.
Я сказала Колуму:
— Я написала матушке, что давно не видела ее и настаиваю на ее приезде.
Он в упор посмотрел на меня. Глаза его были холодны.
— Я не хотел беспокоить тебя, но в Плимуте эпидемия чумы.
— Чума! Тем более она должна немедленно приехать к нам.
— Нет, она этого не сделает. Ты думаешь, я позволю моим детям заразиться? Может быть, она больна?
— Вряд ли больна она, но может болеть кто-нибудь рядом, а болезнь распространяется, как лесной пожар. Ты не должна ехать туда.
— Я так хочу увидеть ее!
— Ты говоришь, как капризный ребенок, а ты должна думать о своем доме. Ни мать сюда не приедет, ни ты туда не поедешь. Я не допущу, чтобы опасность грозила замку.
Я беспокоилась о матушке, но пришли письма. Мать сообщала, что болезнь скосила многих по соседству. Она боялась, что Дамаск заболела, но оказалось, что это вновь была лихорадка. Мать писала, что неразумно сейчас ей ехать сюда или мне ехать к ней.
« Я часто буду писать, мое милое дитя, — писала она. — И пока все не утихнет, мы должны будем довольствоваться письмами «.
Она прислала мне пару чулок, таких я никогда не видела. Искусство вязки было введено одним джентльменом из Кэмбриджа — это был преподобный мистер Ли.
Она писала:
« Посмотри, как они обтягивают ногу. Я слышала от моей матушки в Лондоне, что их носит только знать. У меня есть еще новости из Лондона. Некий мистер Джансен, изготавливающий очки, придумал инструмент, который приближает вещи, находящиеся далеко. Он называется телескоп. Интересно, что будет в следующий раз? В какие времена мы живем? Лучше бы они придумали какое-нибудь средство, предотвращающее эту ужасную болезнь, вспыхивающую каждые несколько лет, или лекарство, которое излечивает ее «.
Чтение ее писем было для меня хоть каким-то утешением, но я хотела поговорить с ней, рассказать о странной атмосфере, медленно окутывающей замок. Я была уверена, что все это связано с Марией, и Колум был в этом замешан. Любовники ли они? Если да, то тогда это многое объяснило бы.
И опять был Хэллоуин. Теперь погода изменилась: был дождь — легкая изморось, почти туман. Дженнет думала о чем-то. Интересно, что она знала?
— Уже год, как Мария пришла сюда. Это был длинный год, длинный, странный год, — сказала она.
Значит, Дженнет тоже это чувствовала.
— Маленькой Сенаре уже десять месяцев.
— Настоящая маленькая мисс, — сказала Дженнет, и взгляд ее смягчился, таинственное выражение исчезло. — Мне нравится видеть Тамсин с ней. Настоящая маленькая мама. Сенара уже знает, зовет ее. Честное слово, однажды она уже сказала:» Тамсин «.
Я была рада, что моя дочь добра к девочке. Это свидетельствовало о доброте ее характера, о том, что в ней не было ревности, ибо я знала, что Дженнет слишком балует Сенару. Как далек казался мир детской от того, что происходило в замке!
Наступил Хэллоуин. Темный, мрачный день — ветра не было. Туман висел над замком, окутывая башни, проникая в комнаты. Линия берега погрузилась в туман. Трудно будет кораблю, если он окажется у наших берегов. Ему не нужно будет ложных огней Колума, чтобы обмануться, он ничего не увидит сквозь туман.
Было тихо, холодно и темно. Я думала о яростном шторме в прошлом году. Интересно, вспоминала ли об этом Мария?
В ту ночь не было костра. Я спросила Дженнет, почему.
— Погода не для костра, — ответила она. Но вряд ли виновата была только погода. Многие слуги верили, что среди нас живет ведьма, и, может быть, боялись оскорбить ее?
Ночь Хэллоуина прошла спокойно, но утром мы обнаружили, что Марии нет. Кровать в Красной комнате была нетронута. Весь день мы думали, что она вернется, но она исчезла. Дни проходили за днями, и мы начали понимать, что она не вернется. Мария оставила нам Сенару как напоминание о той ночи, но сама ушла так же внезапно, как и появилась.
РОЖДЕСТВЕНСКАЯ НОЧЬ В ЗАМКЕ
Какое это было странное время! Рождество пришло и ушло. Матушка не приехала к нам из-за угрозы болезни. В доме воцарилась тишина. Слуги шептались. Никто из них не хотел идти в Красную комнату.
Каждый день я ждала, что что-нибудь случится. Иногда я шла к той комнате и тихо открывала дверь, ожидая, что Мария возвратилась. Комната была пуста и молчалива, и все же я чувствовала чье-то присутствие. Была ли это Мелани, или что-то осталось от таинственной Марии?
Слуги были убеждены в том, что она ведьма. Она пришла и ушла в Хэллоуин. Я могла предположить, что это была тайная шутка Марии, ибо у меня всегда было ощущение, будто она смеялась надо всеми нами, полная презрения.
В первые дни я думала, что она вернется, что она сбежала с Джеймсом Мэдденом. Но вскоре это предположение было опровергнуто, когда он приехал в замок. До него дошло известие, что Мария исчезла, и он приехал удостовериться в этом сам. Я редко видела, чтобы человек был так убит горем. Во всяком случае, это доказывало, что она ушла не с ним. Месяц спустя он покончил с собой: его нашли повешенным в своей спальне. Когда мы услышали об этом, слуги в замке пришли в ужас. Теперь они уже совершенно уверились в том, что Мария была ведьмой.
Я сама не знала, считать ли ее ведьмой. Однажды я заговорила об этом с Колумом Он совсем не казался обеспокоенным ее исчезновением. Временами я даже думала, что он чувствовал облегчение, что она ушла. Без сомнения, она его привлекала, и, когда я думаю о той несравненной и странной красоте, я не удивляюсь: этому нельзя было противиться. У меня появилось какое-то теплое чувство к Колуму, меня это поразило. Я поверила, что она влекла его против его воли и что теперь, когда искушение пропало, он был рад.
С каждым днем все дальше уходил от меня ужас открытия образа жизни Колума. Можно ли было привыкнуть к таким вещам? Моя матушка привыкла, может быть, и я привыкала? Я думаю, что мы с ней женщины, которым абсолютно необходима физическая близость. Она приносила нам удовольствие, которое, как говорят, было отвратительно для женщин утонченных. Колум мог дать мне абсолютное удовлетворение, которое, как я знала, давала и я ему. Если бы не эти отношения, я должна была бы прийти в ужас от того, чем он занимался, — в действительности это так и было. И все же он был моим мужем: я не могла уйти от него, и он не отпустил бы меня, и, даже если бы я нашла способ это сделать, это означало бы, что я потеряю детей. Может быть, подавляя свое отвращение, я проявила слабость? Я, конечно, не была счастлива, и это омрачало мою жизнь, с другой стороны, я не могла уйти от него.
В течение этого года наша жизнь протекала в основном без перемен. Было одно или два кораблекрушения, но я старалась не думать о них. Во время штормов я лежала в постели за задернутым пологом и пыталась гнать от себя мысли о том, что происходило за стенами замка. Были один или два случая, которые привлекли мое внимание. Я знала, что у Колума были шпионы в разных чужестранных портах, и в английских тоже, которые сообщали ему, когда отплывают корабли с грузом. Он знал, каким маршрутом они пойдут и есть ли вероятность, что они окажутся вблизи нашего берега. Тогда он следил за ними, его люди дежурили на берегу, и, если погода благоприятствовала, он пытался заманить их на» Зубы дьявола «.
