Колдунья - Гриффит Рослин (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
— А что, если невозможно установить, какой облик приняла ведьма. Тогда что?-спросила Фрэнсис.
— Тогда можно оградить свое жилище-дом, комнату— ветками, освященными молитвами или палочками, украшенными перьями. Или можно сжечь качину.
— Качину?
— Это колдовской корень. Пуэбло собирают его в горах Джимиз. Качину можно добавить в личную аптечку.
Ну, хорошо, она все выспросит у Магдалины, ну и что дальше? Надо обладать большой фантазией, чтобы во все это поверить.
— Я пока не знаю, верю ли я в существование оборотней, — произнесла Фрэнсис. Как могла она поверить в то, чего реально не видела и не ощущала! — Но думаю, что камни и перья и что-нибудь еще, например волшебные растения, вряд ли помогут в борьбе с дьявольской силой.
— Да, конечно, все эти вещи, о которых я сказала, сами по себе не справятся с колдовской силой, — подтвердила Магдалина. — Все это должен приготовить могущественный шаман, и тогда эти вещи и его высокое духовное начало в совокупности смогут победить оборотня.
— Если так, значит, только всемогущий шаман может справиться с оборотнем.
— Боюсь, что это именно так, сеньора Ганнон.
У Фрэнсис пробежали мурашки по спине, и она подумала, что это разговор так подействовал на нее. Но что-то заставило ее обернуться. Недалеко от алькова стояла Инес де Аргуэлло. Застывшая, с широко открытыми глазами, она была очень бледна, и эту бледность еще больше подчеркивало ее зеленое шелковое платье. Было очевидно, и что она слышала весь их разговор и что он привел ее в ужас.
Не зная, что сказать Инес, Фрэнсис облегченно вздохнула, когда дверь гостиницы открылась и вошедший Дон Армандо спросил:
— Донья Инес, тебе лучше?
На лице испанки можно было видеть и смущение, и замешательство. Она сказала:
— Да, супруг, конечно, мне уже лучше.
— Тогда почему ты словно остолбенела? Ты послала за сыном?
И не успела Инес открыть рот, чтобы ответить, как в фойе вбежала Руби, оглядываясь по сторонам, и, увидев Фрэнсис, облегченно вздохнула:
— Ах, вот вы где, миссис Ганнон.
— В чем дело, Руби?
— Неприятность в казино.
— Черт возьми, да в чем проблема, Джоунс?
— У меня никаких проблем, — ответил Чако, посмотрев на мексиканца, который играл с полуночи и проиграл значительную сумму. — Почему бы тебе не позволить мне угостить тебя?
— Выпивка не вернет мне обратно сотню долларов.
Перед двумя из трех игроков лежало приличное число фишек, но по их лицам не было видно, что они довольны выигрышем.
— Никто из них не захочет, чтобы я дал тебе кредит.
— Откуда ты знаешь?
Чако не знал, но предполагал, что Мартинес неспроста швыряется деньгами. Он всегда был хорошим игроком в покер. И Чако подозревал, что Мартинес проигрывал специально.
Что-то явно удерживало здесь бандита, и Чако сомневался, что это было связано с Мерфи, — вряд ли Мартинесу действительно было так необходимо уговорить Чако помочь в решении конфликта в графстве Линкольн.
— Если я проиграю, — говорил Мартинес, тасуя карты, — ты получишь свои деньги через пару дней.
— Думаю, что у меня не будет этого шанса.
— Ты что, не доверяешь мне? Думаешь, я скроюсь, не вернув долга?
Его руки перестали тасовать карты.
У Чако по спине поползли мурашки.
— Я расскажу, как ты играешь.
— Кому расскажешь, компадрэ! Ну и что дальше?
— Я знаю многих людей, Мартинес, — говорил Чако, внимательно наблюдая за ним. Несмотря на то что присутствовавшие начинали проявлять интерес к этому разговору, Чако смотрел только на мексиканца. — В самом деле я никому не даю кредита.
— А что, если я не верю тебе?
— Это твое право, — спокойно сказал Чако.
— И я не потерплю оскорблений.
— Можешь уходить хоть сейчас.
Мартинес так сильно швырнул карты на стол, что они разлетелись в разные стороны.
— Никто не вышвырнет меня отсюда! Я уйду, когда захочу.
— Если только ты остепенишься, мне не придется выгонять тебя.
— Значит, ты считаешь, что я плохо себя веду!
Чако холодно посмотрел на Мартинеса. По всему было видно, что Мартинес стремится завязать драку с ним. И теперь Чако не сомневался, что именно из-за этого тот и появился в «Блю Скай».
— Да, ты плохо ведешь себя, — согласился Чако.
Мартинес зло посмотрел на Чако:
— Значит, ты можешь выкинуть меня отсюда?
— Если понадобится, то конечно.
— Если сможешь, — добавил Мартинес.
Итак, началось. Мартинес хотел сразиться с ним. Чако понял, что кому-то был неугоден и этот кто-то нанял для грязной работы бандита. Без сомнения, если бы он согласился на предложение Мартинеса поработать на Мерфи, он непременно где-нибудь его пристукнул бы и оставил труп на съедение койотам, гремучим змеям и скорпионам.
Опять к Чако пришло уже знакомое неприятное чувство напряжения. И он предложил:
— Почему бы тебе просто по-хорошему не уйти?
В этот момент он услышал, как в казино вошли несколько человек во главе с Фрэнсис.
— Проклятье!
— Может быть, мы разрешим нашу проблему, как это делают мужчины, Джоунс, и выйдем на улицу.
— Нет!
Чако услышал протест Фрэнсис, но ни на секунду не отвел глаз от бандита, не сомневаясь, что у него припрятан и револьвер и нож, несмотря на то что он, как полагалось, снял ремень у входа в «Блю Скай».
Понимая неотвратимость схватки, Чако грубо сказал:
— Ну ладно, давай выйдем.
Присутствовавшие в комнате люди перешептывались и ожидали развязки. Чако раздирался на части: он и прислушивался к тому, что говорили вокруг, и переживал за Фрэнсис, которая пристально смотрела на него, В ее взгляде он видел и неодобрение, и разочарование, и ужас. И, черт побери, здесь еще появился де Аргуэлло со своей высокомерной молодой женой. Что их принесло сюда? Однако Чако все же не сводил глаз с Мартинеса, который опустошил виски, отпихнул стул и встал. Возможно, мексиканец был пьян, хотя по нему это было не видно. Его глаза были ясными, а руки твердыми.
Мартинес направился к двери:
— Ты же не стреляешь людям в спину, не так ли?
Чако не отреагировал на это оскорбление. Он шел на безопасном от него расстоянии. Проходя мимо Фрэнсис, он сделал вид, что не замечает ее.
— Чако, пожалуйста, не ходи туда. Он не заслуживает этого. Ты же говорил мне, что покончил с этими делами.
Он тоже так думал. Однако он не мог позволить какому-то мерзавцу убить его, к тому же Чако не сомневался, что Мартинесу заплатили за это.
При выходе из «Блю Скай» мексиканец забрал свой ремень с кобурой. Толпа последовала за ними через площадку, а затем по грязной узкой улице.
Чако ни на секунду не сводил глаз с Мартинеса. Он все время следил за его движениями, особенно за руками.
Солнце уже заходило, но светило все еще ярко. Чако наклонил вперед шляпу, чтобы солнце не слепило его. Он весь сгорбился. Мартинес остановился, повернулся. Он медленно потянулся к груди и, раздвинув полы пиджака, вытащил из двойной кобуры два револьвера.
Чако ощутил, как кровь заиграла в его жилах, а сердце так сильно забилось, что даже в ушах зазвенело. Ему действительно стало страшно.
Ему стало страшно при мысли, что на этот раз он окажется недостаточно проворным, на этот раз именно его положат в гроб, скрестив ему навечно руки на груди. Его похоронят, и никто не станет оплакивать его.
Но все же какой-то внутренний голос напомнил ему, что Фрэнсис будет его оплакивать.
Эта мысль укрепила в нем желание жить. Никогда еще, с тех пор как умерла его мать, ему так не хотелось жить, как сейчас.
— Запомни, это был твой вызов, — сказал он Мартинесу.
Мексиканец ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы.
— Это твои похороны, Джоунс. Вот уж я попляшу на твоей могиле.
Затем движения его рук были почти молниеносны. Чако сразу же выхватил кольт, как только прогремели выстрели, воздух от пальбы наполнился смрадом и клубами дыма. Мартинес дернулся, но его револьверы все еще стреляли. Чако рухнул на землю и скрючился, продолжая палить.
