По прихоти короля - де Ренье Анри (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
11 апреля 1688 г. В те времена король покровительствовал большой роскоши в одеждах. Он сам давал пример этому. Он снова вернулся к привычке иметь костюмы с массою украшений; конечно, все ему подражают и стараются превзойти один другого. Однажды г-жа де Бривуа показала себя бесподобной, сегодня восторг вызвала г-жа де Поканси. Нужно было иметь храбрость с таким невыигрышным ростом и с наружностью, всецело состоящей из подробностей, рисковать на такое убранство, но она чудесно вышла из положения. У всех вырвался единодушный крик восторга. Что касается ее мужа, что он ни наденет, все сидит на нем превосходно, поскольку это один из самых стройных дворян. Можно этим себе составить карьеру при дворе, но они почти не продвигаются вперед, и все, что могут сделать, это не терять раз завоеванного положения. Кроме того, он не ворчун, не злословец, и жена совершенно ему под стать. Оба они воплощенная добродетель, но это не помогает им в их делах; хотя в данную минуту они немного повысились,– это не более как просвет. Странная смерть г-на кавалера де Фрулена не слишком им повредила. Несмотря ни на что, в том положении, в каком они находятся и продолжают находиться, малейший щелчок по их равновесию мог бы ввергнуть их в ничтожество.
8 мая 1689 г. Г-жа де Бривуа беременна. Она рассказывает об этом направо и налево. Я думаю, что все-таки г-жа Лакур как-то в этом замешана.
3 сентября 1689 г. Корвизо помещен в Бастилию. Жена его подала на него жалобу. Она обвиняет его в том, что он хотел ее отравить. Казалось, они жили дружно, но заявление ее заключает в себе столь определенные пункты обвинения, что начальник полиции начал следствие. Результатом его был приказ об аресте Корвизо. У него нашли множество порошков, о сущности которых должен высказаться медицинский факультет.
7 сентября 1689 г . Исследование снадобий Корвизо привело к столь изумительным открытиям, что все смутились. Не менее были бы смущены, если бы узнали, какие странные лекарства прописывал Корвизо своим больным. Они таковы, что под видом целебных средств он заставлял глотать ужасные гадости, от одной мысли о которых с души воротит, но они особенно повредить не могут. Так что он довольно легко мог бы вывернуться из этого дела, если бы жена его не впутала сюда некую г-жу Лакур, хорошо известную полиции как особу подозрительного поведения, гадалку и сводницу. Г-жа Корвизо утверждает, что муж хотел от нее отделаться, чтобы жениться на этой негодяйке; что он прописывал ей под предлогом несуществующей болезни всякого рода снадобья, от которых до сей поры она отказывалась. Тогда муж прибегнул к г-же Лакур, снабдившей его порошком по известному ей рецепту, одна щепотка которого на стакан воды достаточна, чтобы избавить человека от упорных родителей или от бремени неудобной жены. Порошок этот, один пакет которого удалось захватить г-же Корвизо, завернут в бумагу, на которой сохранились следы почерка г-жи Лакур. Арестованная, в свою очередь, не признает себя виновной.
Король приказал тщательно исследовать дело. Он не переносит ядов и всего, что с ними соприкасается, и хочет дать наглядный урок, так как число давателей этих пилюль велико. Многие прибегают к их услугам. Ни для кого не секрет, что многие из именитейших придворных занимаются этим. Строжайшие запреты не пресекают зла, С тех пор, как г-жа Лакур публично обвинена, некоторые лица скрывают свое беспокойство под видом любопытства. Я не говорю о тех, кто обращался к Корвизо: они отделались чувством отвращения, узнав теперь, какие мази он им продавал и из какого состава и материала они приготовлялись. Но я подозреваю, что г-жа Лакур обслуживала многих, так как у нее можно было найти вино, игру и девиц. Говорят, что у нее много квартир, причем в каждой она известна под другим именем.
13 сентября 1689 г. Начальнику полиции еще не удалось сорвать личины с г-жи Лакур. Что касается Корвизо, то от страха он потерял всякую сдержанность. И он, и дама согласно показывают, что пресловутый порошок был не более как шутка, чтобы припугнуть жену Корвизо, которая ему надоела и от которой он хотел отделаться, отправив ее в провинцию. Лакур способствовала ему в этой хитрой проделке. Он утверждает, что не знал состава порошка, признается в своем полном невежестве в медицине, что служит хорошим уроком для людей, вверяющих свое здоровье в руки подобных шарлатанов, когда небезопасно доверять его даже настоящим докторам, как следует изучавшим искусство врачевания.
Корвизо хвастается, что лечил всегда наобум, и признает себя обманщиком. Для того чтобы смягчить судей, он паясничает самым низким образом. Он сделал себе дурацкий колпак и упрямо не показывается иначе, чем в нем. Нужно срывать его с головы, когда Корвизо ведут на допрос. Он низок и пошл.
15 сентября 1689 г. В деле наступил перерыв. Начальник полиции хочет в подробностях установить прошлое г-жи Лакур, которое очень темно. Теперь занимает внимание следующая интермедия.
В бумагах Корвизо открыли указания на то, что он в течение долгих лет позорным образом эксплуатировал графа де Поканси и выкачивал из него значительные суммы. У г-на де Поканси было два брата, гораздо моложе его, от второго брака его отца. Оба они, неуживчивого характера, были отправлены вместе с ним в армию служить добровольцами. В один прекрасный вечер, при Дортмюде, который тогда осаждал маршал Маниссар, они дезертировали. Корвизо, замешанный каким-то образом, не знаю каким, в эту историю и зная Фландрию, где прежде жил, предложил свои услуги для их разыскивания. Он довольно скоро узнал, что бродяги в Амстердаме сели на корабль, направлявшийся к американским островам. Туда они не доехали, так как один был убит во время драки, а другой за участие в бунте повешен на рее. Смерть эта вовсе не входила в расчеты Корвизо, и он скрыл ее. На первых порах г-н де Поканси искренно желал узнать, что постигло его братьев, и истратил крупную сумму на поиски. Тогда Корвизо придумал, что они сделались морскими разбойниками и странствуют по морям. Он расписывал их бедному Поканси такими опасными и свирепыми, что у того, вместо желания их возвратить, появился безумный страх, как бы они не вернулись. Представьте себе этих дикарей, пьяных, чертыхающихся, с закопченной кожей и в одежде из сплетенных листьев, приехавшими в Версаль. Поканси бросало в дрожь от мысли об этом ужасном появлении, которое Корвизо утверждал возможным и даже близким. Нужно было отсрочить его во что бы то ни стало. Поканси платил. Платил он в течение десяти лет.
То нужно было вооружить транспортное судно, то заново оснаститься. Один взывал, другой требовал, оба угрожали вернуться. Через уста Корвизо они говорили слуху Поканси, хватавшемуся за кошелек. Корвизо прикарманивал деньги, и комедия продолжалась. Все это обнаружилось только на этих днях. Корвизо признался в плутне. Поканси не возвращается к этому вопросу. Всех веселит, как он ошибся в расчете. Даже король соблаговолил позабавиться этим.
21 сентября 1689 г. Кое-что начинает выясняться из следствия начальника полиции по делу г-жи Лакур. Тихонько говорят, что г-жа де Бривуа и другие дамы прибегали к ее помощи и что она в своих показаниях открыла их имена. Теперь приблизительно знают то, что нужно было знать относительно г-жи Лакур. Только прежняя ее жизнь покрыта еще некоторым мраком. Полагают, что пытка его рассеет.
23 сентября 1689 г. К даме Лакур пыток не применяли. Увидя, что дело принимает такой оборот, она вдруг сделалась крайне надменной. Она заявила, что не может давать показаний, не скомпрометировав личностей весьма высокопоставленных, то, что она говорила о г-же де Бривуа – только цветочки; притом она сама такого происхождения, что многим это будет удивительно и что она скрывала это из пристойности, не желая огорчать порядочных людей, находящихся с нею в родстве. В конце концов она так повела дело, что нагнала робость на судей. Кроме того, они боялись, доведя ее до крайности, возобновить ужасы следственной комиссии 1680 года и хотели избавить короля от горьких воспоминаний о ней.
