Прекрасная монашка - Картленд Барбара (книга бесплатный формат .txt) 📗
Но девочка только стонала, сидя в кресле, я закрывала лицо руками. На лбу у графа Калиостро выступили крупные капли пота.
— Я заставлю тебя говорить! — кричал он гневно. — Тебе не удастся скрыть это от меня, от меня, кому известны все тайны нашей Вселенной.
И как раз в этот момент, когда граф Калиостро кричал на девочку, Аме внезапно встала со своего кресла.
И прежде чем герцог Мелинкортский осознал, что девушка собирается предпринять, прежде чем он успел поднять руку и остановить ее, Аме стремительно двинулась вперед, прошла сквозь полукруг кресел, в которых располагались гости его преосвященства, и приблизилась к тому месту, где с обнаженным мечом перед загипнотизированной им девочкой стоял граф Калиостро.
Граф в ужасе уставился на Аме, издав нечеловеческий вопль:
— Несчастная! Что ты делаешь?! Сядь на место и не шевелись, во имя небес, иначе ты умрешь!
Но девушка и не подумала подчиниться ему. Голосом чистым и суровым, словно ангел, она проговорила:
— Приказываю вам именем господа нашего немедленно прекратить это издевательство. Вы — само зло! Вы — дурной человек! Что вы наделали своим дьявольским колдовством: эти бедные глупцы, внимающие вам сейчас, смущены и ошеломлены. Вы искалечите это несчастное дитя, погубите ее душу и заставите оказаться в той же преисподней, из которой в этот мир явились и сами.
Именем господа нашего, Иисуса, и матери его. Девы Марии, заклинаю вас и приказываю немедленно прекратить ваше колдовство и позволить всем, кто присутствует в этой комнате, мирно разойтись.
Чистый голос и слова девушки, казалось, разрушили чары, завораживавшие ранее тех, кто слушал графа Калиостро. Видения их рассеялись: теперь они видели только девочку и стоявшего позади нее графа. Никаких ангелов и демонов больше не было. Видения исполинов и чертей растворились в воздухе, и взорам присутствующих гостей предстал человек с фантастической наружностью в арабском тюрбане, безмолвно стоявший перед молодой девушкой, охваченной праведным гневом, что основывалось на ее вере.
Гости оглядывались вокруг себя, удивленно моргая, и спрашивали друг у друга, что же случилось в этой комнате и что они видели. Граф продолжал хранить молчание, со своего места поднялся сам кардинал.
— Да как вы осмелились? — гневно обратился он к девушке. — Как вы посмели говорить с графом Калиостро в таком тоне! Как осмелились прервать этот сеанс?
Девушка медленно отвела свой взгляд от графа и повернулась к его преосвященству. Какое-то время Аме и кардинал молча смотрели друг на друга — могущественный князь церкви и девушка, которой не исполнилось еще восемнадцати лет. Потом Аме тихо проговорила, обращаясь к кардиналу:
— И вы тоже, монсеньор, предали себя злу и колдовству. А ведь вы, как отец душ, к которому простые люди обращаются, чтобы он наставлял их на путь истинный, должны были бы лучше понимать, что происходит у вас на глазах, чем просто верить в эти мошеннические трюки. Вам должно быть хорошо известно, наша церковь категорически запрещает вызывать духов, и тем не менее вы потворствовали этому. Вы позволили этому человеку обмануть и одурачить себя так же, как он, несомненно, обманывал уже не раз множество людей. Но ведь вам, ваше преосвященство, мы доверили определять, где правда, а где ложь; где пути господни, а где дьявольская тропка; и вы в этом подвели тех, кто доверился вам, а также господа, волей которого вы и были назначены на столь ответственный пост.
Кардинал, казалось, стоял словно громом пораженный, не в силах даже пальцем пошевелить. Девушка преклонила колено и приложилась губами к его кольцу — бриллиантовому перстню, который, как похвастался его преосвященство, был сделан для него его другом графом, который доказал свою магическую силу.
Затем она выпрямилась и направилась к герцогу.
— Прошу вас, монсеньор, отвезите меня домой, — проговорила она герцогу Мелинкортскому, и теперь уже лицо ее побелело, словно скатерть, которой был накрыт стол и на которой граф Калиостро начертал свои каббалистические формулы.
Герцог обнял ее за плечи и повел к двери, подальше от этой обители демонов.
И тут граф Калиостро начал что-то кричать, девочка в кресле очнулась от гипнотического транса и тоже стала кричать изо всех сил; одна из присутствовавших женщин впала в истерику, а все остальные гости его преосвященства вдруг зашумели одновременно. И только кардинал хранил полное молчание, когда герцог Мелинкортский вместе с девушкой быстро, но без суеты, добрались до двери, а следом за ними к выходу двинулись и Хьюго с Изабеллой.
Герцог Мелинкортский и Аме спустились по лестнице, храня полное молчание; была вызвана их карета, после чего они покинули дворец его преосвященства, так и не обменявшись ни словом друг с другом, не дожидаясь тех, кто собирался уезжать вслед за ними. И только после того, как их карета отъехала достаточно далеко от дворца кардинала, девушка глубоко вздохнула и прижалась лицом к плечу герцога. На несколько мгновений она замерла в таком положении, но его светлость понимал, что Аме плачет.
— Все закончилось, — успокоил он девушку. — Вы очень рисковали, поступая подобным образом, ноя все-таки думаю, что они вас не разоблачили.
Аме ничего не ответила герцогу, ее тело сотрясалось от рыданий. Леди Изабелла наклонилась, чтобы пожать девушке руку.
— Не огорчайтесь, милая моя, — взмолилась она. — Это было самым тяжелым испытанием, уверяю вас, но теперь оно уже завершилось, и можете быть уверены, что я никогда не согласилась бы пройти через него еще раз даже за тысячу гиней.
Это было слишком большим потрясением для Аме, — добавила она, обращаясь к герцогу.
— Со мной все хорошо. И слезы мои вызваны не тем, что я испугалась или расстроилась, а тем, что это колдовство вообще могло состояться. И то, что сам кардинал мог разрешить такое богохульство, мог содействовать злу, ужасно пугает меня.
— Но ведь он не только кардинал, — проговорила леди Изабелла успокаивающе. — Некоторые из них — хорошие люди, на самом деле хорошие люди, но этот — всегда был фигляром. Поэтому думайте о нем, как об обычном человеке, дитя мое, а не как о священнике.
Рыдания Аме постепенно стихали. Экипаж подъезжал к особняку герцога Мелинкортского, и девушка оторвала свое лицо от плеча его светлости и вытерла слезы.
— Простите меня, монсеньор, если я опозорила вас, — проговорила она слегка надломленным голосом.
— Аме, вы не сделали ничего подобного, — возразил ей герцог. — Вы проявили редкую отвагу, и я очень горд за вас. Это как раз то, что должен был бы сделать каждый из нас, если б у нас хватило смелости.
— Вы говорите истинную правду, — согласился с ним Хьюго, — а все показали себя там слишком мягкотелыми, чтобы отважиться на нечто подобное, и позволили ребенку показать нам, как следует вести себя в таких случаях.
Аме через силу улыбнулась.
— Вы очень добры ко мне, — проговорила она. — Что же теперь будет с нами?
— Именно этот вопрос мы сейчас и задаем себе, — ответила ей леди Изабелла. — Ну вот, наконец мы и дома.
Слава богу, что добрались.
Они вошли в дом и по молчаливому согласию сразу направились в библиотеку, которая казалась более уютной, чем официальная гостиная. Герцог распорядился, чтобы в камине развели огонь, а им подали шампанского.
Потом он заставил Аме выпить пару глотков, хотя девушка всегда придерживалась самых строгих правил и никогда не пила ничего, кроме воды.
— Только что вы прошли через тяжелейшее испытание, — говорил его светлость, — и могу добавить, что это был опыт, который я ни за что не согласился бы провести еще раз.
— И я тоже, — согласилась леди Изабелла. — Как страшны были те ужасные заклинания, и я могла бы поклясться, что там что-то двигалось позади стола с канделябрами по бокам.
— На самом деле вы видели то, чего не было в реальности, — возразил ей герцог. — Граф Калиостро заставил вас поверить в эти видения, в их реальность.
— Да, что-то вроде этого там и произошло, — вздрогнув, согласилась леди Изабелла. — После случившегося сегодняшним вечером я никогда в жизни больше уже не захочу узнавать свое будущее. И, конечно, больше никогда не буду обращаться к предсказателю будущего, который постоянно твердил мне о том, что я обязательно рано или поздно выйду замуж за герцога Мелинкортского.
