Сердце рыцаря - Брэдшоу Джиллиан (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
К этому моменту герцогский двор переселился в замок Плоэрмель, расположенный в лесу в одном дне езды от Рен-на и всего в половине дня езды от Таленсака. Плоэрмель был всего лишь деревней, а старомодный деревянный замок привольно раскинулся в ее центре, больше напоминая охотничий дом, чем крепость. Сады тут были большими и очень красивыми.
Когда Элин приехала в замок, Мари как раз сидела в саду. Был конец ноября, и сидеть на улице было слишком холодно, но ей хотелось остаться одной. День был пустым и серым. Она взяла книгу, но, прочтя три страницы, заметила, что не поняла ни слова. Закрыв книгу, Мари просто сидела и смотрела, как воробьи прыгают по веткам розовой беседки вокруг нее. Спустя какое-то время до нее из большого зала донеслись смех и приветственные возгласы – и она догадалась, кто именно приехал, но не пошла в дом. Мысль о том, что ей придется улыбаться гостям и высказывать соболезнования, ее ужасала.
Чуть позже запел мужской голос. Звуки разносились по тяжелому воздуху, чистые и нежные.
С деревьев падает листва,
Блестит мороз на росах,
Тепло оставило нас всех,
И солнце смотрит косо.
Студеный ветер все сильней,
Цветы без света вянут,
За чередой осенних дней
Зима вот-вот настанет.
И все вокруг покрыто льдом,
Лишь я наполнен пылом:
Огонь на сердце у меня,
Горит оно по милой!
Питает тот огонь любовь
И поцелуев сладость.
Другой такой на свете нет,
В ней жизнь моя и радость!
Мари вспомнила Тиарнана в его зеленом охотничьем костюме, каким она видела его той весной, когда он так уверенно вел ее сквозь шепчущую тьму леса. Она вспомнила, как он стоял в главном зале в Ренне, с серьезной радостью глядя в лицо своей невесты.
С деревьев падает листва,
Блестит мороз на росах...
Внезапно Мари заметила, что плачет. Листья снова вернутся в лес, а Тиарнан ушел – и новая весна земли не повторит и не вернет того, что потеряла она. Мари наклонилась вперед и, облегчая свою боль, прошептала молитву об усопших.
На дорожке захрустел гравий, она подняла голову и увидела подошедшего к ней Тьера. Она поспешно вытерла глаза.
Тьер постарался посмотреть на Мари критическим взглядом – она была закутана в бесформенный серый плащ, подбитый кроличьим мехом, скорчилась на скамейке, нос и щеки у нее покраснели от холода, а глаза– от слез. Но ничего не помогало. Его сердце замечало мельчайшие детали: то, как рука в узком рукаве изящно опирается на скамью, ясный, спокойный взгляд прекрасных глаз, обратившихся к нему, – и не оставалось равнодушным. В последнее время оно стало чересчур чувствительным. Ему придется что-нибудь предпринять.
– Ты плачешь о Тиарнане? – спросил он, усаживаясь на скамейку рядом с Мари.
Отпираться не было смысла. Мари кивнула.
– Я имею право о нем горевать, – попыталась она оправдаться. – Он спас меня от Эона из Монконтура.
Тьер поскреб ногой по гравию. Он был в зале, когда там появилась Элин, но ушел, когда Ален начал петь ей песнь о любви. Ему неприятно было лихорадочное побуждение кузена из-за молодой вдовы, и он жалел, что Ален настолько откровенно демонстрирует свои надежды. И ему было противно то, как Элин поощряла своего прежнего возлюбленного. Конечно, Тьер и сам надеялся на то, что теперь Ален сможет жениться на женщине, которую он обожал, но это было слишком скоро, слишком грубо. Возможно, Ален был прав и Элин всегда тайно предпочитала его, а Тиарнана выбрала только ради Таленсака. Но так жадно прислушиваться к мужчине, которого она желает, когда она только что получила желанную землю в результате трагедии, – Тьеру казалось, что это оскорбляет память об умершем. Вот Мари, у которой причин гораздо меньше, слезами воздает должное памяти Тиарнана. Тьер снова посмотрел на ее покрасневшие глаза и вздохнул. Драгоценная лебедка Алена не могла сравниться с этой девушкой!
– А если бы это я тебя спас, – сказал он Мари, – ты бы передумала и дала мне согласие? Может, мне нанять отряд головорезов и приказать им увезти тебя куда-то и угрожать, пока я не явлюсь на помощь?
К этому моменту она уже овладела собой и смогла ответить ему с напускным испугом:
– Только не настоящих головорезов, пожалуйста! Почему бы тебе не нанять крестьян из поместья твоего дяди и не заставить одеться похуже? Да, и найди иноходца для перевозки. Я предпочла бы, чтобы меня увезли с удобством!
– Думаю, это получится неубедительно. Могу представить себе, как Поль из нашей деревни изображает разбойника: «Тогда я вас придушу, с вашего поззоления, госпожа моя. Ой, поосторожнее с коняшкой, поосторожнее! Он обошёлся господину в пятнадцать марок!»
Мари рассмеялась своим нежным журчащим смехом, от которого Тьеру неизменно хотелось расплыться в улыбке.
– Но с настоящими разбойниками это тоже не получится, – сказала она.
– Так я и боялся, – отозвался он, перестав улыбаться. – В чем был секрет Тиарнана? Мне всегда казалось, что если бы он захотел, то смог бы взять твой замок штурмом.
Секунду Мари изумленно взирала на него. Обычно Тьер был очень чутким и не допускал, чтобы его шутки бередили реальные раны. Однако он смотрел на нее непривычно серьезно.
– Не знаю, – призналась она в ответ на его серьезность. – Но даже если бы он был свободен и попросил меня выйти за него и я бы сказала «да» – даже тогда это было бы неправильно. Чтобы принять его предложение, мне пришлось бы предать моего отца.
– Твой отец, насколько я слышал, с самого твоего рождения ни минуты не думал о твоем счастье. Он даже не потрудился выдать тебя замуж, прежде чем отправиться в крестовый поход. Он отправил тебя в монастырь, но не дал разрешения принять обеты, на тот случай если позже ему понадобится предложить тебя в качестве добавки при договоре о каком-нибудь союзе. Сюзерен твоего отца, Роберт, – клятвопреступник, насильник и богохульник, ничем не лучше разбойника. Нет, даже хуже. Что они оба сделали, чтобы заслужить твою верность?
Мари была задета. Она посмотрела на Тьера с гордо поднятой головой – этот взгляд неизменно заставлял его неуместно чувствительное сердце сжиматься.
– Весь мир знает, что мой отец – храбрый и благородный рыцарь! – гневно заявила она. – И потом, люди не обязаны заслуживать преданность, чтобы ее получить. Если герцог Хоэл выполняет свои обязанности по отношению к тебе, тогда ты обязан быть его вассалом, заботится он о твоем счастье или нет. Я не могу просто нарушить верность, в которой рождена. И было бы глупо брать на себя одновременно противоречащие друг другу обязательства.
– Ты действительно не собираешься выйти замуж ни за кого из нас? – серьезно спросил Тьер.
Мари встретилась с его взглядом и увидела, что он печален.
– Да, – подтвердила она ровным голосом, и ее гнев угас. – Я это говорила с самого начала.
– Им следовало бы вырезать твои изображения над дверями монастырей, – сказал Тьер. – Как аллегорию торжества добродетели и чести над любовью. А меня могут запечатлеть в качестве одного из погибших бедняг, раздавленных твоей колесницей.
Слова были шутливыми, но произносил он их с горечью.
– Ой, Тьер! – воскликнула Мари с глубокой нежностью. – Ты прекрасно знаешь, что мы с тобой и весь двор этим летом вели чудесную игру в любовь! И нам всем это нравилось. Ты не хочешь убедить меня в том, что ты собираешься умереть с разбитым сердцем, потому что вдруг оценил серьезность моих слов. Ты как-то сам сказал мне, что мы можем обходиться теми крохами счастья, какие нам достаются.
Тьер поймал ее руку. У нее были маленькие мягкие ручки, как у ребенка, – по ним невозможно было угадать, что в ней таится такая сила. Он провел большим пальцем по ее указательному, который она всегда прикусывала, когда волновалась.
