Звезда для Наполеона - Бенцони Жюльетта (читать книги онлайн без .txt) 📗
По-прежнему с заложенными за спину руками, Фуше начал медленно прохаживаться по комнате, ожидая рассказа девушки. Поскольку ничего не происходило, он в конце концов остановился перед ней и, слегка наклонившись, спросил язвительным тоном:
– Ну так что же? Не получается? Совсем недавно вы среди ночи гнали достойных сестер разыскивать меня, а теперь, когда я здесь, вы не можете и слова вымолвить. Может быть, мне помочь вам?
Марианна посмотрела на него полным боязни взглядом.
– Если это вам не составит труда, я была бы рада, – сказала она откровенно. – Я не знаю, с чего начать.
Это простодушное признание вызвало улыбку у министра. Он взял стул и уселся против нее.
– Да будет так! Должен признать, что в вашем возрасте не привыкают к полицейским допросам… Как вас зовут?
– Марианна Анна Елизавета д'Ассельна де Вилленев.
– Итак, вы эмигрантка. Это серьезно!
– Но мне было всего несколько месяцев, когда, после смерти на эшафоте моих родителей, меня отвезли в Англию к тетке, единственной близкой родственнице, которая у меня осталась. Можно ли в таком случае считать меня эмигранткой?
– По меньшей мере можно сказать, что вы эмигрировали не по своей воле. Продолжайте. Расскажите мне всю вашу историю.
На этот раз Марианна ни мгновения не колебалась. Никола рекомендовал ей полную откровенность в отношениях с герцогом Отрантским. Конечно, в письме все было подробно изложено, но раз уж упомянутое письмо осталось в «Золотом Компасе» или вообще пропало, надо будет исповедоваться во всем без утайки. Что она и сделала.
Когда она закончила, то с удивлением увидела, как ее собеседник порылся в кармане и вытащил бумагу, которую она сразу узнала. Это было письмо Никола Малерусса. Фуше с полуулыбкой помахивал им, зажав в кончиках длинных худых пальцев.
– Но, – у Марианны перехватило дыхание, – это же мое письмо? Зачем вы заставили меня рассказывать все, раз вы уже знали об этом?
– Чтобы проверить, не солжете ли вы мне. Испытание удовлетворило меня, юная дева, именно потому, что я уже ознакомился с письмом.
– О! Я понимаю. Должно быть, жандармы обыскали мою комнату. Они нашли письмо и отдали его вам.
– Право, нет! Они и не думали! Это их не заботит. Все гораздо проще: ваш багаж принес мне в министерство с первыми лучами солнца некто, присутствовавший при вашем аресте и высказавший по этому поводу свое негодование.
– Это добряк Бобуа! Как это мило с его стороны. Он ничего…
– Да перестаньте плести вздор! Кто вам говорит о Бобуа, сударыня? Он никогда не рискнул бы устроить скандал, подобно вашему верному рыцарю, который дерзнул прорваться вплоть до моей спальни. Еще немного, и этот дьявол во плоти вытащил бы меня из постели. Правда, он чувствовал себя немного ответственным за ваш арест.
Любопытство Марианны не выдержало этой совершенно для нее непонятной речи. Забыв о своем положении заключенной и о том, кто с нею разговаривает, она воскликнула:
– Во имя Неба, г-н министр, перестаньте играть со мной в загадки! Я не поняла ни единого слова из того, что вы мне сказали. Кто защищал меня? Кто устроил у вас скандал? Кто хотел вытащить вас из постели?
Фуше вынул из жилетного кармана табакерку, взял щепотку табака, с наслаждением понюхал и только тогда любезным тоном объявил:
– Кто? Да Сюркуф, конечно! Есть только один корсар, который смеет взять министра на абордаж.
– Но я его не знаю! – Девушка запнулась, с изумлением сообразив, что снова ее путь пересек этот незнакомец, о котором шла молва по всему свету.
– А он тем более, но вы, кажется, произвели на него впечатление тем более сильное, что, как я могу понять, вас выдал один из его людей.
– Действительно. Этот человек – беглый с понтонов в Плимуте. Мы вместе плыли и потерпели крушение, но он никак не хотел поверить, что я не агент принцев.
Несмотря на обещания, данные Никола Малеруссу, она все-таки воздержалась от упоминания об эпизоде в риге, не без основания думая, что это полицию не интересует.
– Повсюду встречаются люди с навязчивыми идеями, – благодушно прокомментировал ее слова Фуше.
Он сделал новую понюшку, затем вздохнул.
– Хорошо! С этим покончено, и вам остается передать мне устное сообщение Малерусса. Надеюсь, вы его помните?
– Слово в слово! Вот оно: «Прежние сообщники Сэнт-Илера: Гиллевик, Тома и Лабонтэ – высадились в Морбиане и направились к Плермелю. Предполагается, что они направились на поиски спрятанных Сэнт-Илером денег, но, возможно, не это их подлинная цель».
По мере того как она говорила, Фуше все сильней хмурил брови. Он поднялся и стал ходить взад-вперед по комнате. Обеспокоенная девушка расслышала, как он пробормотал несколько слов, свидетельствующих о его недовольстве.
Наконец он раздраженно сказал:
– Очевидно, Малерусс полностью полагается на вас, если решился доверять сообщение подобной важности. Я содрогаюсь при мысли о том, что могло случиться с вами в дороге!
– Это действительно так важно?
Проницательный взгляд министра впился в нее, словно хотел прочесть, что таится в глубине ее души.
– Гораздо важнее, чем вы могли бы подумать… и ваш вопрос доказывает мне, что вы никоим образом не связаны с Лондонским Комитетом, иначе вы знали бы вышеуказанных лиц. Как бы то ни было, я благодарен вам. А теперь вы можете переодеться.
– Переодеться? Но во что? И для чего?
– В вашу одежду, которая находится там, за ширмой… Нет надобности говорить, что вы свободны, но желательно, чтобы вы покинули тюрьму достойно. Итак, побыстрей одевайтесь, я вас отвезу. А пока я отыщу мать-настоятельницу!
Марианне не надо было повторять два раза. Она поспешила за ширму – сооружение, покрытое черной кожей и обитое медью, – и с радостной торопливостью избавилась от тюремного одеяния. Она носила его недолго, но достаточно, чтобы возненавидеть, и ее охватило чувство глубокого удовлетворения, когда в ее руках снова очутилась ее изящная сорочка, ее малиновое платье, мягкое пальто и хорошенькая шляпка. Правда, в этой мрачной комнате не было ни единого зеркала, но Марианне было все равно. Главное – как можно скорей принять прежний облик.
Когда она одетая вышла, то оказалась перед монахиней, дородной и величественной, чье лицо, несмотря на полноту, сохранило остатки былой красоты. Это, без сомнения, была мать-настоятельница, и она благосклонно улыбалась своей экс-пансионерке.
– Я счастлива, что вы пробыли у нас недолго. Надеюсь, что проведенное здесь время не оставит неприятных воспоминаний.
– Оно было таким кратким, мать моя, что быстро изгладится из памяти.
Реверанс, поклоны, и Марианна, сопровождаемая Фуше, оказалась в коридоре, следуя за монахиней, которая проводила их к маленькой лестнице, ведущей прямо к выходу, где стояла карета министра. Настоятельница решила, что заключенным незачем знать об отъезде девушки. Пусть они думают, что ее посадили в карцер.
– Куда вы меня отвезете? – спросила Марианна своего спутника.
– Я еще не знаю. Мне надо принять решение. Вы упали мне как снег на голову, и требуется время, чтобы все обдумать.
– Тогда, если вам все равно, отвезите меня куда-нибудь, где можно поесть. Со вчерашнего вечера у меня во рту не было ни крошки, и я умираю с голода!
Фуше невольно улыбнулся перед таким аппетитом молодости.
– Я думаю, что покормить вас не составит труда… Садитесь, – сказал он, надевая шляпу, которую держал в руке.
Из кареты протянулась другая рука, в серой замшевой перчатке, чтобы помочь девушке подняться внутрь, и одновременно раздался громовой голос:
– Ах! Я счастлив видеть, что вы снова обрели свободу!
Скорей взлетев, чем поднявшись с помощью этой могучей руки, Марианна оказалась сидящей на бархатных подушках против улыбавшегося ей мужчины, в котором она сразу узнала барона Сюркуфа.
Увидев, что вчерашняя арестованная возвращается в сопровождении министра полиции и его лучшего клиента, добряк Бобуа ощутил громадное облегчение, нашедшее выражение в необычайной быстроте, с которой был сервирован заказанный Сюркуфом завтрак. Утренний табльдот давно прошел, и все кухонные дела в «Золотом Компасе» были приостановлены. Словом, у Марианны нашлось немного времени заняться туалетом, прежде чем идти к столу.
