Нежный негодяй - Бартелл Линда Ланг (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
— Бо? — последний подойник уже стоял на месте. — Ну… растет не по дням, а по часам… и все еще отзывается на ваше имя.
Глядя, как она пытается казаться спокойной, Родриго вспомнил, с каким упорством Джульетта пыталась вернуть ему щенка. Бо явно понравился девушке, это проявлялось во всем, но та решила, что жестоко лишать его хозяина, к которому он уже привязался.
— Когда мы поженимся, Бо будет принадлежать нам обоим, — пошутил тогда Родриго.
Но Джульетта при упоминании о свадьбе только рассердилась, так что его попытка решить дело миром обернулась ссорой.
— Мое имя? — Джульетта повернулась к нему.
— Si.
Только теперь он понял, что придется объяснять, а время еще не пришло.
— Ну… однажды мы возились с детишками в таборе, и чтобы привлечь его внимание… — Родриго замялся, лгать не хотелось. — Ну, я и спросил Бо, где вы — «Dov, e Джульетта?», — а он поднял уши и побежал ко мне.
Изумленная девушка не знала, что дети в таборе — просто выдумка, как не знала, что Бо — единственный, при ком Родриго упоминал ее имя, будто щенок мог понять чувства хозяина. Она лишь видела, что Валенти смутился и покраснел.
— Вы его хозяин, он принадлежит вам, — подвинув стул к последней корове, Джульетта приготовилась начать работу.
— А молоко?
Девушка обернулась. Родриго снял с гвоздя ковш и наполнил молоком из подойника. Затем шагнул к ней и улыбаясь сказал:
— Вот… я обещал.
Джульетта приняла предложение с благодарностью и без церемоний все выпила. Сладкое, пенистое, божественное! Закончив, она подняла глаза на Родриго и протянула ему ковш, как ребенок, просящий добавки. Он правильно понял ее, и струйка молока побежала прямо в ковш. На этот раз Джульетта пила медленно, смакуя, и не опускала глаз. Острый голод прошел, она вспомнила о манерах.
— Grazi, — девушка вернула ковш и уже собиралась по недавней привычке вытереть губы рукавом рясы, но потом передумала.
Да этого и не требовалось. Кончиком пальца Родриго нежно провел по ее верхней губе, стирая капли, на миг задержался на щеке. Нарочито медленно поднес палец к губам и слизнул каплю молока.
От этой мимолетной ласки в глубине ее тела вспыхнул огонь желания, охвативший все ее существо, заставивший сердце биться быстрее, а потом сгустившийся внизу живота. Безвольная, не способная что-либо делать, Джульетта ждала, когда же он протянет руки и обнимет ее.
И если бы этого не случилось, она упала бы, как мешок, потому что с каждой секундой томительного ожидания силы и воля оставляли ее.
Прощает ее? Или все еще надеется завоевать престиж и богатство через брак с ней?
С годами вы этому научитесь… Но, если он полагает, что она на всю жизнь останется в Санта-Лючии, значит, сейчас просто развлекается!
Не зная, что и думать, Джульетта стояла, пока онемевшие пальцы не выпустили ковш, и тот упал на соломенную подстилку. Последняя невыдоенная корова замычала, но они не слышали.
Через рясу Родриго ощущал ее нежное тело, с иронией замечая, что никакие французские доспехи не защитили бы ее лучше, чем этот шерстяной саван. Трудно ласкать добрых сестер Санта-Лючии. И это правильно. Он еще успел подумать, что Джульетта де Алес-сандро — ахиллесова пята не только ее отца, но и его самого.
А потом все мысли смешались и отступили перед пьянящим ощущением — девушка обнимала его и отвечала на поцелуи.
— Боже милостивый! — воскликнул кто-то пронзительным голосом.
Родриго поднял голову. Несмотря на наслаждение, затуманившее рассудок, Джульетта сразу узнала, кто это. С горящими щеками и порозовевшими губами она отодвинулась от жениха. Рядом с ними стояла возмущенная сестра Елена.
— Что все это значит, сестра Джульетта? Вы должны доить коров, а не… а не… — монахиня открывала рот, как вытащенная из воды рыба, не находя достаточно сильных выражений для такого богохульства.
— Это я виноват, — спокойно сказал Родриго, становясь между Джульеттой и сестрой.
— Конечно, вы, — согласилась сестра Лукреция, выступая из-за спины сестры Елены.
При виде матери-настоятельницы Джульетта оторопела, зато ее гость не выразил абсолютно никакого удивления.
— Но, мать-настоятельница, это же мой жених… — овладев собой, девушка пыталась защитить Валенти, — вы ведь сами знаете. Я тоже виновата…
— Он был вашим женихом, — оборвала ее игуменья, — а сейчас — нет. Вы пришли сюда служить Христу, и этого больше не будет.
Она кивнула сестре Елене, и та стала убирать подойники, искоса поглядывая на Родриго, будто тот был сам сатана.
Игуменья, одетая для вечерней службы в белоснежную рясу с алой накидкой, величественно стояла перед молодыми людьми. Вышитый красный крест на ее груди дрожал от негодования, как казалось Джульетте. От нее исходил слабый запах свечного воска и ладана.
— Я принимаю на себя всю ответственность… — начал Родриго.
— Сестра Джульетта, — начала игуменья, не обращая на него внимания. — Если вы закончили работу, отправляйтесь прямо к себе.
Собираясь возразить, потому что ей очень хотелось есть, Джульетта открыла рот, но ничего не сказала и посмотрела на Родриго.
— Я помогу вам закончить, — спокойно сказал он, в его глазах девушка прочла утешение, ободрение и… что-то еще, более глубокое, от чего заколотилось сердце.
— Grazi, спасибо, сеньор, — она подобрала смятый апостольник, отряхнула солому и водрузила его на голову. Как будто солнце спряталось, подумал Родриго.
— Пойдемте со мной, — приказала ему сестра Лукреция. Оставив без внимания это распоряжение, Родриго взглянул на Джульетту, которая выжидательно переводила глаза с монахини на жениха и обратно. Валенти не собирался допустить, чтобы его запугивала настоятельница Санта-Лючии — или любой другой праведный церковник, тем более такой, кто больше походит на солдата, чем на служителя Бога.
Терпеливый в любых обстоятельствах, он и сейчас призывал на помощь всю свою выдержку, чтобы удержаться от резкого ответа.
— Смиренно прошу вас, мать-настоятельница, позволить мне подоить последнюю корову, чтобы Джульетта могла получить ужин. А подойник я занесу по пути к вам.
Некоторое время монахиня изучающе смотрела на него.
— Во-первых, у нас не дозволяется мирянам расхаживать по монастырю, особенно мужчинам. Во-вторых, сомневаюсь, что вы способны на смирение, сеньор да Валенти, учитывая вашу профессию.
Джульетта, присевшая возле последней коровы, выпрямилась и уставилась на сестру Лукрецию как на сумасшедшую, даже не позаботившись подавить вздох удивления.
Однако Родриго не был столь впечатлителен — он не удивился и не обиделся на колючую реплику. Эта женщина — просто змея в рясе, и не будь Джульетта под ее надзором, он ответил бы так же грубо. Но здесь затевалось что-то еще, и, как ему казалось, не столько в отношении его невесты, сколько его самого.
Что это означало, Валенти не имел ни малейшего понятия, но интуитивно чувствовал, что надо быть осторожным.
— Возможно, мать-настоятельница, но я со всем уважением к вам прошу позволить мне закончить работу за Джульетту. Подойник оставлю там, где вы прикажете. Снаружи здания. После этого я был бы счастлив поговорить с вами конфиденциально и принять наказание, если потребуется, за нарушение монастырских правил.
Она прищурилась.
— За вашу возлюбленную вы еще почистите стойла, condottiere.
Это уже был прямой вызов. Однако Родриго по-прежнему не считал положение безвыходным. Ему легче, да и быстрее, чем Джульетте, убрать здесь. Он и раньше выполнял грязную работу, никакой честный труд не отвращал его.
Родриго также понимал: если он желает покончить с противостоянием между ним и сестрой Лукрецией, то может с легкостью одержать верх — насильно забрать Джульетту из Санта-Лючии и положить конец пожертвованиям. Интересно, отдает ли аббатиса себе отчет в том, что, действуя под влиянием гнева, нанесет урон себе и монастырю.
— Согласен, если Джульетте будет позволено поесть и лечь спать.
Девушка вздохнула. Словесная перепалка держала ее в напряжении — глаза Джульетты горели. Родриго было приятно, что невеста хочет прийти на помощь, но в данный момент такое вмешательство ему не требовалось. К тому же ей не следует возбуждать гнев сестры Лукреции.
