Любовь сладка, любовь безумна - Роджерс Розмари (книги TXT) 📗
В один прекрасный день! Но когда? Когда он ее отпустит? Они опять оказались в самом сердце Мексики. — где-то у подножия Сьерра-Мадре…
— Из-за тебя я чувствую себя индейской скво! — раздраженно пробормотала она.
— Но скво должна выполнять и другие обязанности и не только готовить обед, свежевать дичь и носить тяжелые грузы… — ответил он неопределенно, расплетая косы Джинни. — И кроме того, ты недостаточно покорна — у тебя слишком злой язык. Любой уважающий себя воин. Команчи давно бы уже взял еще пару жен и променял бы тебя на лошадь.
Джинни пропустила мимо ушей его подначивания, но не обращать внимания на прикосновения его рук и губ к обнаженному, скользкому от пота телу было невозможно. Больше нельзя отрицать это странное, почти неестественное физическое желание, которое Джинни испытывала к Стиву.
Она презирала его, но не могла противостоять власти, которую имели над ней его прикосновения, объятия и поцелуи, даже в те минуты, когда она ненавидела Моргана больше всего. Что же касается побега… она решила не предпринимать поспешных действий, хотя как-то утром, проснувшись раньше Стива и видя, что тот крепко спит, вытащила его пистолет и, надежно спрятав под юбки, начала готовить кофе, разложив маленький костер, как учил Стив. Когда он открыл глаза, в лицо ему было направлено пистолетное дуло.
Стив не пошевелился — возможно, потому, что прочитал во взгляде Джинни мрачную решимость. Наконец он сказал:
— Можно сначала выпить кофе или ты собираешься сразу спустить курок?!
— Я подумаю, — спокойно объявила Джинни, но тут же процедила, едва сдерживая ярость:
— Я могла бы убить тебя прямо сейчас! Или ранить, тяжело ранить и бросить здесь на медленную смерть!
Она вновь взглянула в глаза Стива, ожидая увидеть в них страх или отчаяние, но тот оглядел ее спокойно, словно взвешивая что-то:
— Думаю, тебе нужно принять трудное решение. Но будь я на твоем месте, все-таки подумал бы, как ты собираешься выжить в пустыне.
— Я вполне способна позаботиться о себе, — резко ответила Джинни. — Ты хорошо обучил меня, Стив. Я стреляю без промаха, умею читать следы. Должно быть, мы недалеко от города или деревни и французских солдат…
— Здесь лишь сторонники Хуареса, дорогая, — перебил Морган. — Думаешь, я рискну подойти слишком близко к расположению французских войск? Конечно, не могу помешать тебе убить меня, но подумай, что с тобой будет, если попадешь хуаристам в руки. Они услышат выстрел и прибегут посмотреть, что случилось. Поверь, они могут сделать с женщиной все, что угодно… после того, как попользовались ею, конечно… — Намеренно небрежно потянувшись, он заложил руки за голову. — Решай, любовь моя!
Я чертовски голоден.
Джинни почему-то захотелось плакать. Неужели Стив так уверен, что у нее не хватит мужества пристрелить его? И что всего хуже — неужели он сказал правду о хуаристах?
— О, будь ты проклят, будь проклят! Тогда почему ты так крепко спишь?
Всхлипывая от ярости, Джинни швырнула револьвер ему в голову, так что Морган едва успел уклониться. Закусив губу, она повернулась к нему спиной и начала наливать кофе.
К удивлению Джинни, Стив вел себя так, будто ничего не произошло. Сунув револьвер в кобуру, он присел на корточки и взял протянутую чашку.
Но перед тем как вскочить в седло, Стив снова удивил Джинни, вручив ей пистолет, вынутый из седельной сумки Джинни взяла маленький потертый двухзарядный пистолет и изумленно уставилась на него.
— Можешь держать его в кармане юбки, — коротко бросил Стив. — Только, ради Бога, помни, что он заряжен. Здесь, в глуши, оружие может пригодиться на каждом шагу. Даже мои приятели-хуаристы иногда сначала стреляют, а потом задают вопрос.
Не зная, что думать, Джинни молча сунула пистолет в карман, полная решимости не разговаривать с Морганом. Но он уже отошел и принялся седлать коня.
По мере того как путники углублялись в дебри Центральной Мексики, Стив становился все осторожнее. Климат здесь был жарче, холмы встречались реже, но Стив объяснил, что эта земля лучше всего подходит для выпаса скота.
— Где же скот? И люди? Я начинаю думать, что Мексика населена бандитами и призраками.
— Идет война — те, кто не сражается, предпочитают скрываться. Что же касается скота, думаю, владельцы асиенд просто не выпускают его пастись далеко от дома. Все теперь голодают, даже французы.
Джинни вспомнила об этом разговоре несколько дней спустя, когда небольшая банда вооруженных людей чрезвычайно зловещего вида окружила их.
Девушка не смела шевельнуться, словно приросла к седлу, пока Стив о чем-то горячо спорил с предводителем, и старалась не замечать похотливых взглядов остальных. Наконец, когда Стив вынул из-за голенища сапога маленький помятый клочок бумаги, предводитель хуаристов широко заулыбался, и беседа приняла более дружелюбный характер, а мужчины, надвигавшиеся на Джинни, нерешительно подали коней назад.
Страх немного отпустил девушку, она начала вслушиваться в разговор. Речь шла о том, что французы отступают — они уже ушли из Чихуахуа, — войска генерала Эскобедо побеждены.
Джинни отказывалась верить ушам. Она не поверила и сообщению Стива о том, что император Максимилиан по настоянию Базена подписал указ о расстреле без суда и следствия всех подозреваемых в пособничестве Хуаресу. Она сказала Стиву, что этого не может быть. Тот небрежно пожал плечами, но через несколько часов заставил Джинни добраться до вершины холма, откуда открывался вид на небольшую деревню.
— Только что отсюда уехали твои друзья, французские солдаты, — мрачно сообщил он. — Гляди получше, дорогая.
Он вручил ей бинокль, и Джинни едва не вырвало — земля перед хижинами была усеяна крохотными, похожими на кукол, фигурками. Можно было различить женщин и даже детей. Джинни увидела грудного младенца без головы и еще одного — с кровавым месивом на месте головы. Над трупами кружили стервятники.
— Не отворачивайся! — неумолимо потребовал Стив. — Видишь, как распяли этих женщин? Представляешь, через какие муки им пришлось пройти перед смертью? И знаешь почему? Этим проклятым французам показалось, только показалось, что они давали убежище хуаристам.
Ужасная сцена несколько дней стояла перед глазами, и Джинни немного успокоилась, только когда они как-то вечером добрались до небольшого городка, поразившего ее спокойствием и тишиной. Несколько десятков домишек были беспорядочно разбросаны на небольшом пространстве.
Джинни смертельно устала, но давно уже поняла, что жаловаться бесполезно, и молча следовала за Стивом, зажимая нос, — в воздухе стояла вонь отбросов и гнилых овощей..
Наконец Стив нашел нужный дом. Тихонько постучал условным стуком. Дверь открылась. На пороге стояла толстая женщина, явно привыкшая к опасности. Она не зажгла ни лампы, ни свечи, так что Джинни с трудом разглядела слабый блеск металла.
— Оружие ни к чему, мама Вера, — это Эстебан.
— Эстебан? Эстебан Альварадо? — недоверчиво переспросила женщина, но тут же тихо засмеялась:
— Такой же негодяй, всегда полон сюрпризов! Кто это с тобой? Друг?
— Сейчас сама увидишь, — коротко бросил Стив.
Неожиданно стало светлее — появился широко улыбающийся мальчик с лампой в руке.
— Я присмотрю за лошадьми, сеньор!
— Иди, да побыстрее, а то я тебе покажу! — пригрозила Вера.
Еле волоча ноги от усталости, Джинни последовала за Стивом. Кабачок мамы Веры был одновременно салуном, гостиницей и борделем. Крохотные комнатки, сдаваемые гостям, были убого обставлены — на единственном, выходящем на улицу окне висели тростниковые циновки, у кровати стоял шаткий стол с кувшином и маленьким тазиком. Сорвав. грязную, пропыленную одежду, Джинни наспех умылась, рухнула на постель и тут же заснула, крепко и без снов, так что не слышала, когда пришел Стив.
