Бегство от одиночества (СИ) - Ганова Алиса (чтение книг TXT) 📗
— Быть может, позже, когда его поймаем, расскажу. А пока ходи в школу осторожнее, и желательно не одна. Поняла?
Оставив на столе доллар, Таггерт встал из-за стола.
— И чем она вам помогла? — недоумевал Айзек. — Она же ничего интересного не сказала. Разве только что убийца — недоумок.
— Нет, Бернс, он отнюдь не недоумок. У него был четкий план, по которому он и действовал.
— Вы уверены?
— Абсолютно! Но вам скажу чуть позже, после того как наведаюсь к Рози. Пожертвуете ради спасения прекрасной дамы некоторую наличность?
ГЛАВА 7
Надежда, что Таггерт наконец-то разузнает что-то стоящее, будоражила. И от возбуждения Айзек не мог сомкнуть глаз. Но время шло, а Лиам все не возвращался.
«Хороша работенка — в борделе шлюх тискать!» — прошипел от недовольства томительным ожиданием. Успокаиваясь виски, расслабился, прилег и поймал себя на мысли, что скучает по Ханне и сейчас очень бы обрадовался встрече с ней. Вздохнул, перевернулся на другой бок и сгреб одеяло.
«Если бы не подозрения и не ее репутация, снял бы домик… — разозлился, что им снова мешают какие-то приличия. Она жила не больше чем в миле, но старая карга Грапл охраняла Ханну не хуже Цербера. — Снимет Холл подозрения, уедем…»
После недавней близости, когда она пылко отзывалась на каждое прикосновение, Айзек убедился, что Ханна, хоть и негодует, любит его. Однако перемены в ней бросались в глаза.
Размышляя, как за короткое время Ханна стала роскошной женщиной, притягивающей взгляды, соблазнительной, задумался, как проходили ее первые дни после приезда в Байборо. Мысль, что Саймон прикасался к ней — доводила до бешенства. Айзеку, как никогда, хотелось верить в ее верность. Его метало от любви до ненависти, и чтобы сохранить самообладание, попытался отвлечься. Но, как ни пытался, мысли рано или поздно, возвращались к ней.
Вспомнил и о Моррисе.
«Каков негодяй! Наведывался в тюрьму и, поди, предлагал низости… — достал из небольшой шкатулки найденную запонку с гравировкой инициалов преподобного. — И умудрилась же за короткое время столько наворотить!»
От ревности в груди забурлила злость, и, снова перевернувшись, решил подумать о делах.
Носясь с Таггертом, месть Марвелам отошла на второй план, но отказываться от плана Айзек не собирался. Эбигейл писала, что в Блумсберге только и судачат о Лидии. Марвелы хоть и пытаются держать лицо, объясняя отсутствие дочери поездкой к родственникам, однако слухи ползут. Даже если станет известно, что Лидия стала миссис Уилсон — ее репутация подмочена, что для заносчивой Маргарет — слишком чувствительно.
Айзек так и заснул, сжимая находку в ладони. А когда проснулся от шорохов, спросонья достал руку из-под головы и поморщился. Ненавистная запонка впилась головками в ладонь — и теперь ладонь болела.
— Злитесь, что задержался? — по-своему понял его гримасу бодрый и нагло довольный жизнью Лиам.
— Да что вы привязались?! Рука болит! — убедившись, что не потерял ее, Гриндл с облегчением выдохнул.
— Что это у вас? — склонился любопытный гость. — О, а я и позабыл совсем!
Таггерт лучился довольством и, потерев в предвкушении руки, прищурился:
— А не кажется ли вам, Бернс, что Морриса надо бы допросить?
— Какая гениальная мысль, — с издевкой пробурчал полусонный Айзек. — Не подумали, что он будет отпираться? Или скажет, что случайно обронил где-то. А на нас за посягательство на преподобного ополчится весь город.
— Ну, смотря как подойти к делу…
— Подходите, как хотите, но покажите результат,
— Ладно-ладно, будет вам результат! — улыбнулся Таггерт и пошел открывать дверь. — Я заказал кофе себе и вам, так что вставайте! У нас сегодня весь день занят!
— Чем вы борделе занимались, если в вас еще полно сил?
— Вам расскажу, обзавидуетесь, — отшутился Лиам. — Ну-ка, живо вставайте, иначе я лягу спать. Всю ночь не спал. И не смотрите так! Я всю ночь поил шлюх и слушал их жалобы на жизнь.
— Таггерт! Неужели?!
Увидев, вытянутое, полное сочувствия лицо собеседника, Лиам расхохотался.
— Нет же! Я просто делал свою работу. Не беспокойтесь, Бернс, я просто не смешиваю развлечения и работу.
— Что-то не верится.
— По себе судите?
— Не брюзжите! Лучше расскажите, чего вызнали.
— Ничего такого. Тем не менее, было познавательно. И теперь мне не терпится спросить: какое впечатление сложились у мисс Норт о покойной Ламбер?
— Это так важно?
— Просто интересно. Допивайте кофе и в путь!
Зевая, Айзек спешил за необычайно бодрым Лиамом, который, почуяв, что приблизился к разгадке, был сосредоточен и молчалив, а на все вопросы, словно издеваясь, поднимал палец и корчил задумчивую мину. И только когда Гриндл стукнул его по плечу, перестал издеваться.
— Сейчас придем, расскажу. Скорее, Бернс!
Солнечным утром шелест листьев под ногами радовал Айзека, и если бы не волнение, обязательно, как в детстве, попытался бы запихнуть ногу поглубже в ворох пестрого ковра опавших листьев и разметать их.
На торопливый стук дверь быстро отворили. В ранний час Ханна была уже в платье и причесана.
— Мне не спится, — пояснила она, и Айзек тут же добавил: — И мне тоже.
Они так смотрели друг на друга, что Таггерт деланно возмутился:
— Видела бы вас миссис Грапл!
— Я, мистер Таггерт, все вижу! — вроде бы строго, но все же нотки веселья слышались в голосе хозяйки. Лиам поразился, как, несмотря на возраст, она успела быстро причесаться и переодеться после сна. Что вдова только проснулась, свидетельствовало ее заспанное лицо. — Будете завтракать?
— Да! — хором ответили два гостя.
— Тогда, прошу в гостиную.
Перекусив, Айзек проснулся и подобрел, а Таггерт разомлел и откинулся на спинку стула.
— Думаю: вы неспроста пожаловали к нам с самого утра, — первой завела разговор хозяйка.
— Вы, как всегда правы, — кивнул головой Лиам. — Мы хотели узнать у мисс Норт впечатления после встречи с Ламбер.
— Я не присматривалась к ней. И, если по правде, мой отказ Саймону был продиктован не разговором с ней.
— И все же?
— Она мне показалась неприятной.
— Из-за ревности? — настороженно посмотрел Айзек.
— Нет, — Ханна задумалась. — Не знаю почему. Она говорила спокойно, даже вызывала жалость, но… Не могу объяснить.
— То есть она вызывала жалость? — вскинул бровь Лиам. — А при общении как вела себя?
— Тихо, немного робко. Но мне показалось поразительным, что в столь молодом возрасте у миловидной девушки проступили морщины на лбу.
— Видите ли, мисс Норт. Ламбер была отличной лгуньей, — неожиданно пояснил Таггерт. — Умела говорить то, что желал слышать собеседник. Была умна, но слишком увлекалась выпивкой. И за все время работы в салоне ни разу не сожалела о выбранном пути. Запросто могла начать драку, сказать гадость. Проще говоря, она не была ангелом.
— Вы, мистер Таггерт, намекаете, что она могла убить Саймона? — вдова пронзила его взглядом.
— Вполне. Сумасбродная женщина: то щедрая, то запросто обкрадывающая какого-нибудь бедолагу. Как рассказали девочки, Саймон не был влюблен в нее, просто относился снисходительно. А вот она была к нему весьма неравнодушна.
— Тогда кто ее убил?
— Подозреваю, что сообщник, — Лиам стал серьезным. — И тогда вырисовывается причина: Сесиль или знала убийцу, или была с ним заодно.
— Тогда остается узнать: кто был с ней? — глухим голосом спросила вдова.
— Да. Полагаю, что это завсегдатай салона Рози, которого знала Звездочка.
— Неужели? — женщина сидела растерянная и побледневшая.
— У вас есть предположения?
— Разве же я могу знать?
— Понятно, — Таггерт поставил чашку на блюдечко. — Жаль. Но ничего, будем искать дальше.
Миссис Грапл поникла, ссутулила плечи и как-то в раз постарела.
— Простите меня за то, что сейчас скажу, но у меня есть задумка. Она вам с мисс Норт может совсем не понравится, однако это может сильно помочь.
