Неуловимая невеста - Кинг Валери (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
– А на балу у герцогини Йоркской, – прочирикала миссис Уэнби, – Карлтон дважды пытался пригласить мисс Редмир, а сам отказывал всем другим дамам, и довольно невежливо. А потом он встал у стены, как скучающий молокосос, и смотрел на Джулиан уныло, просто а ля Байрон. Правда, он был просто очарователен! Интересно, как долго наша неуловимая невеста сможет выдерживать его штурм?
Опять это навязчивое прозвище! Джулиан увидела, как веер миссис Уэнби начал быстро трепетать возле синего шелкового тюрбана, словно сказанная ею речь невероятно взволновала ее. Она продолжала:
– Но какой он мужчина, до чего красив! Будь я снова молодой, о, Боже, о, Боже!… Но она никогда не сможет его простить. Он совершенно уничтожил ее гордость! Почему никто никогда не думает, что у женщины тоже есть гордость, почему считается, что гордость – принадлежность только мужчин? Я бы никогда не смогла простить ему такого бессовестного обмана.
– И я тоже! – пробасила миссис Балмер.
Джулиан вспомнила лорда Карлтона у стены в бальной зале герцогини Йоркской. Как странно она себя чувствовала, кружась возле него, ведомая уверенным Горацием Балмером под хмуро-мрачным выражением серых глаз Карлтона, устремленных на нее так, словно больше никого он не видел. Она не в состоянии была слушать болтовню Горация о новой паре лошадей, которую он тем утром приобрел у Таттерселла. Даже оторвав взгляд от Карлтона и устремив его пристально на изумрудную булавку, красовавшуюся в складках шейного платка мистера Балмера, она продолжала видеть то, что владело ее воображением, – лицо Карлтона, его позу с надменно сложенными на груди руками, его серые глаза, которые смотрели на нее. И только на нее.
Грубый голос миссис Балмер, пониженный до сиплого шепота, вернул Джулиан из задумчивости.
– А кто-нибудь из вас видел, как глупо вел себя Карлтон в Вауксхоллских садах неделю назад?
– Конечно! – воскликнули обе ее подруги.
– О, дорогие мои, – продолжала она, не повышая голоса, – Я никогда прежде не видела, чтобы мужчина так далеко заходил, преследуя женщину. Он буквально принуждал ее согласиться танцевать с ним. А его костюм, пусть и уместный там, но такой нелепый! Он был одет шутом с бубенцами на шапке и на кончиках дурацких зеленых башмаков. И та полумаска, которую он надел, вряд ли могла оставить его личность в тайне. Он ходил за ней по всем аллеям, даже когда мой дорогой Гораций повел ее к реке смотреть фейерверк. Разумеется, я все могла бы ему простить, но не его издевательства над моим сыном, когда он сказал, что тот похож на страуса с руками!
Леди Кэттерик, не таясь, расхохоталась и сказала:
– Очень забавно, в нем и впрямь есть что-то от большой птицы!
– Не вижу ничего смешного!
– Но вы должны признать, – сказала миссис Уэнби, – что Гораций выглядел не лучшим образом. А его ноги – как две трости! Вы должны быть довольны, что в моде панталоны. Помню, когда я еще была девочкой, мама говорила мне, что я не должна обращать внимания на мужчину, если у него некрасивые ноги. В ее время стройные ноги считались признаком породы…
– Я всегда полагала, что у вашей матери были чудаковатые суждения! – возразила миссис Балмер. – Но у каждого свои причуды. Вот моя мать говорила, что нужно избегать молодых людей с веснушками! Миссис Уэнби ахнула:
– Как смеете вы говорить это мне, у моего Бартоломью веснушки совершенно незаметны. Кроме того, у него их стало меньше с тех пор, как мы их мажем на ночь мятой клубникой… Над чем вы смеетесь? Позвольте сказать вам…
Джулиан перестала слушать. Их беседа расстроила ее. Она не могла не вспомнить, насколько и впрямь нелепым казался Карлтон в костюме придворного шута, прикрыв лицо символической полумаской. Даже глупец мог узнать его. Она вздохнула. Маскарад в Вауксхолле, казалось бы, должен был поднять ее дух. Но настойчивость Карлтона довела ее до такого лихорадочного состояния, что к тому времени, когда она попросила маму ехать домой, у нее страшно болела голова, и она на два дня слегла в постель.
Она написала Карлтону записку с просьбой оставить ее в покое. Она подтвердила свое решение никогда не возобновлять их помолвку. Сколько раз уже с тех пор, как она появилась в лондонском обществе, он ей предлагал свои извинения? Десять раз или несчетное множество? Сколько раз уже он признавался, что любит ее так сильно, что ради нее сделает все, но никогда не оставит ее? Дважды он стоял перед ней на коленях. И каждый день он посылал ей цветы, так много, что в доме отца уже пахло, как в цветущих лощинах в середине лета.
Но самая мучительная встреча произошла в музее не далее как вчера. Она узнала, что Тернер выставляет свои замечательные акварели, и ей очень хотелось их увидеть. Каким образом Карлтон узнал о ее намерении, осталось для нее загадкой, хотя она и подозревала, что он подкупил дворецкого лорда Редмира или экономку, которые относились к нему с большим почтением.
Она стояла перед картиной, кажется, это был «Переход Ганнибала через Альпы», когда он подошел к ней сзади и стал шептать ей на ухо о своей любви. Возможно, отчасти потому, что она была очарована красотой картины, или же потому, что незабываемое ощущение его дыхания возле ее щеки вызвали дрожь волнения, пробежавшую по телу, но какова бы ни была причина, она слегка пошатнулась. Он поймал ее в свои объятия, задержав надолго, словно она упала в обморок. Лишь через минуту он отвел ее к креслу в соседней комнате. Он опустился возле нее на колени, умоляя сказать, как она себя чувствует, хочет ли она, чтобы ее служанка послала за каретой, может ли он сопровождать ее домой, и позволит ли она ему убедиться, что добралась благополучно.
Она кусала губы, чувствуя, как воспоминания жгут глаза слезами. Она прошептала:
– Вы уже однажды говорили мне все это или что-то очень похожее. Поймете ли вы наконец, что моя любовь к вам умерла, что она погибла в Айлингтоне, когда я узнала правду? Почему же вы, милорд, отказываетесь признать, что ваши поступки повлекли за собой последствия, которых вы не можете изменить?
– Я никогда не поверю, что ваша любовь умерла, – сказал он, положив руки ей на плечи и заглянув ей в глаза, – Я не могу не понимать, что ваше доверие ко мне, ваша вера в мою искренность были разрушены, но не ваша любовь. Я читаю ее в ваших глазах, Джулиан…
– Вы ошибаетесь, – тускло ответила она. Каким неживым было все внутри нее в эту минуту. Она вспомнила, что должна добавить еще кое-что: – Вам лучше постараться найти себе другую невесту, пока не поздно. Я знаю, вы должны жениться до конца апреля, но ничем не могу вам помочь.
Он ничего не ответил, но она увидела, как оскорбленное выражение появилось и тотчас погасло в его глазах. Уходя из галереи, он не обернулся, и его всегда энергичная походка сменилась усталым, медленным шагом.
Может быть, он начал понимать, что она отказывает ему?
Она встряхнула головой, стараясь отогнать от себя воспоминания. И хотя видения исчезли, чувства, вызванные ими, почему-то остались в ней горьким осадком.
Она проводила время в обществе по крайней мере дюжины элегантных мужчин и совсем молодых, как Бартоломью Уэнби с его юношескими и вполне простительными веснушками, и постарше, как Гораций Балмер и даже старший сын леди Кэттерик, ее наследник, граф Эдгар. Помимо этих троих, несколько охотников за приданым уже предложили ей руку и сердце, что весьма ее позабавило. Один из них, получив ее отказ, сказал даже: «Вы весьма неуловимы, мисс Редмир».
И вновь бег ее мыслей был прерван голосом леди Кэттерик.
– Удивляюсь, как он еще не дошел до того, чтобы взять пригласительные в Элмак.
– Да, любопытно, почему он этого не сделал? – прощебетала миссис Уэнби.
– Что же тут удивительного? – возразила миссис Балмер. – Он уже восемь лет как отказался от посещения наших собраний. Не выносит светских обязанностей, да и не выносил никогда!
– Я думаю, что ни одна из патронесс не хотела бы вручить ему билет, – сказала леди Кэттерик. – Особенно после того, как стали известны его намерения бежать в Париж с нашей бедной Джилли. Мне только интересно, каким образом эта часть его плана стала всем известной. Я точно знаю, что никому ничего не говорила, и я убеждена, что ни одна из вас не могла сказать! Но тогда кто?
