Город грешных желаний - Арсеньева Елена (читаем книги .txt) 📗
Троянда лихорадочно перебирала многочисленные наряды, частью висящие на особых распялках, частью наваленные кое-как, частью переброшенные через перекладину, протянувшуюся от одной стены до другой. Вдруг вспомнилось: по-русски она называется «грядка». У матушки была такая грядка, и сколько же там висело рубах, летников, сарафанов…
Троянда холодно улыбнулась. И это умерло в ее душе, едва воскреснув. Хорошо же вознаградила ее мать – там, на небесах – за попытку отомстить убийце! Разрушила ее жизнь… Ведь именно тогда и появилась эта ведьма Джилья! А может быть, это господь ее покарал за то, что она вознамерилась прожить другую, не свою жизнь?
Троянда резко замотала головой. Да что толку думать об этом, что толку терзаться? Ничего, ничего, ни Россия, ни мать, ни Джилья с Аретино, ни мертвое, недоношенное дитя не имеют к ней больше отношения!
Наконец-то она нашла то, что искала. В самом дальнем углу валялось ее смятое, грубошерстное, черное платье, и уродливая рубаха, и бесформенный плащ. Троянда поспешно сорвала с тела легкий, почти невесомый шелк и переоделась, с исступленным наслаждением ощущая, как царапают тело грубые швы и жесткая ткань. Даже затхлый монастырский запах вызывал у нее восторг.
Пышные волосы никак не умещались в капюшон. Троянда в порыве смирения решила их остричь и не сделала этого только потому, что не нашла ни ножа, ни ножниц. Не беда, первое, о чем она попросит мать Цецилию, – наголо снять эти золотые нити, из-за которых она была вовлечена во грех.
…Троянда неслышно пробежала по коридорам. Дверь, разумеется, была не заперта, терраса пуста, а неподалеку покачивалась на волнах гондола. Вот удача!
Она замахала руками. Баркайоло приблизился, помог ей сойти в лодку, взглянул лукаво:
– О, сестра! Сколько бесов нынче потешили?
Троянда глянула исподлобья. Его бы следовало убить! Он решил что? Что она – распутная монашка, которая бегала на свидание с весельчаком и распутником Аретино? Да как он смел?! Впрочем, он не так уж далек от истины. Другое дело, что это свидание затянулось на полгода…
Троянда погрузилась в мрачное молчание, силясь не показать баркайоло, что ее одолевает страшный зуд: грубая ткань жгла, терзала кожу. А ведь раньше Дария этого не замечала. Ничего, привыкнет. Главное, потерпеть.
И ей удалось сохранить достоинство, однако стоило очутиться в одиночестве под высокими серыми стенами аббатства Мизерикордия, как она задрала юбку, расстегнула ворот и принялась с наслаждением скрести ногтями тело. Эх, зря она, конечно, не оставила себе хотя бы тонкую рубашку… Нет, нет, прочь искушение! Троянда забарабанила в калитку, потом вспомнила про колокольчик и позвонила. Только теперь ей стало тревожно: а вдруг мать Цецилия не захочет принять ее обратно?..
Она совсем забыла, что в монастыре поднимаются с первыми проблесками рассвета, и была изумлена, увидев сестру-привратницу бодрой, без тени сна на чисто вымытом немолодом лице. Сестра-привратница вытаращила глаза, и Троянда в ужасе поняла, что ничего не придумала в объяснение своего появления в такую пору. Еще не впустят…
– Сестра Дария?! – воскликнула привратница изумленно. – Во имя господа, почему ты пошла через ворота, а не через дверь? Неужели эта негодная сестра Агата снова забыла снять засовы?
Троянда растерялась только на миг, пока не сообразила, что по привычке постучалась в ворота не Верхнего, а Нижнего монастыря, где прошла вся ее жизнь. Стало быть, у нее есть отличное оправдание своего отсутствия. Если сестры забывали утром отомкнуть галерею, сообщение между двумя монастырями прерывалось, и, чтобы попасть из одного в другой, приходилось выходить за ворота и обходить улицами.
– Да, – кивнула она. – Похоже, двери забыли открыть. Ну ничего. Я с удовольствием погуляла.
К счастью, простодушная сестра-привратница не была способна оценить всю двусмысленность этой фразы.
– Ну, входи, входи! – Сестра Лютеция (наконец-то Троянда вспомнила ее имя) втащила гостью за рукав. – Зачем опять к нам? Неужто наказали? Вернули на старое место?
Только тут Троянда оценила, каким подарком судьбы было для нее встретить эту простодушную болтушку, которая каждым своим словом давала ответы на свои же вопросы!
– Да, – кивнула Троянда. – Мне велено передать сестре Клаудии, что я возвращаюсь к своим прежним обязанностям.
– Эх, не повезло… – явно сочувствуя, протянула сестра Лютеция. – Да ты вроде не больно-то огорчена?
– Совсем не огорчена, ей-богу! – как могла искренне сказала Троянда. – Tы и не представляешь, насколько здесь спокойнее!
И она быстро прошла через привратницкую, но сестра Лютеция, обрадовавшись неожиданной возможности расширить свой кругозор, схватила ее за руку:
– Погоди минутку! А вот скажи: правду ли говорят, будто в Верхнем монастыре иногда по вечерам играют на спинете и лютне?!
Ее глаза выражали неприкрытый ужас, и Троянда поспешила успокоить ее, вполне искренне признавшись, что ничего такого она не слышала. Так оно и было! И про нечестивых сестер, которые якобы встречаются с любовниками в монастырском саду, она сейчас слышала в первый раз, и про какую-то сестру Симону, которая умерла в неумелых руках повивальной бабки, вытравляя плод…
При последних словах сестры Лютеции ее вдруг начала бить такая дрожь, что болтушка сжалилась над ней и пропустила, приговаривая:
– Ну уж иди, иди. На тебе прямо лица нет. Конечно, клевета! Я тоже думаю, что это клевета на нашу обитель!
Свернув за угол привратницкой и оказавшись вне досягаемости любопытных взоров Лютеции, Троянда наконец-то перевела дух.
«Прекрати немедленно! – сурово приказала она себе. – Недалеко же ты уйдешь, если будешь чуть не в обморок валиться от самого невинного напоминания! Забудь об этом. Ничего этого не было, не было ничего!»
Она стиснула виски, как бы желая задержать в голове здравый смысл. Сейчас и впрямь не до истерик: гораздо важнее закрепиться в монастыре.
Но теперь, после невольной подсказки сестры Лютеции, Троянда знала, как ей следует поступить. Нижний и Верхний монастыри жили как две совершенно разные обители, правда, объединенные под эгидой одной аббатисы. Поэтому было время, когда Дария видела мать Цецилию раз, от силы – два раза в год. Надо просто исхитриться не попадаться ей на глаза, только и всего. Ну кто сможет изобличить ее во лжи – покойная Гликерия? Вряд ли кто-нибудь из сестер явится к аббатисе и спросит: «А это правда, что вы изволили вернуть Дарию в Нижний монастырь? И если да, то соблаговолите объяснить, почему?!» Представить такое столь же немыслимо, как увидеть статую мадонны гуляющей по монастырскому саду. Нет, Троянда запросто всех обведет вокруг пальца. Сестра Клаудиа, ведавшая занятиями, вообще чрезвычайно доверчива; к тому же Дария помнила, как жаль было той отпускать добросовестную воспитанницу в Верхний монастырь. Да она будет так рада возвращению Дарии, что никаких вопросов не станет задавать! А от остальных монахинь Троянда как-нибудь отоврется. И тогда жизнь потечет как прежде – спокойно и безмятежно.
И с улыбкой, разнеженная этой воображаемой картиной будущего, она вошла в полутемный и пустой коридор Нижнего монастыря (все сестры были в трапезной) – чтобы нос к носу столкнуться с какой-то одинокой фигурой. Обе монахини вскрикнули от неожиданности, а Троянде, кроме этого, послышался оглушительный звон. Очевидно, это разбились вдребезги ее блаженные мечты, потому что столкнулась она не с кем иным, как с самой аббатисой.
В первое мгновение обе прямо-таки онемели… Потом Троянда, низко поклонившись, чтобы скрыть лицо, ринулась обогнуть настоятельницу в безумной надежде, что мать Цецилия ее не узнала, однако была схвачена за руку, как давеча в привратницкой, только сразу было ясно – из этих тисков не вырвешься! Троянда и не пыталась – стояла, опустив голову, только пролепетала в качестве приветствия нечто вроде: «А… ма… ва-ше-э пре-э…» – да и умолкла безнадежно.
