Любят только раз - Линдсей Джоанна (книги txt) 📗
Реджи гордо выпрямилась, ее лицо вспыхнуло, темно-синие глаза яростно уставились на графиню, которая, видимо, была чрезвычайно довольна произведенным эффектом.
— Мой сын не ублюдок, как вы изволили выразиться, леди Мириам, — негромко сказала Реджи. — И если вы еще раз осмелитесь назвать его так, я за себя не ручаюсь.
С этими словами она вошла в дом, не дожидаясь ответа Мириам. Николас остался с графиней наедине. Он посмотрел на ее лицо, горевшее бессильной злобой, и засмеялся:
— Вам следовало бы выразиться точнее, матушка. — Он называл ее так, чтобы позлить. — В наше время полно внебрачных детей.
Мириам сделала вид, что не считает нужным отвечать на подобное замечание.
— Ты останешься в Сильверли? — холодно спросила она.
— Да, и, возможно, надолго. А у вас есть какие-либо возражения?
Оба прекрасно знали, что у нее не может быть никаких возражений — Сильверли принадлежит ему, и она живет здесь только с его согласия.
Когда Регина ушла к себе, Николас заперся в библиотеке, своей любимой комнате, и с радостью увидел, что здесь ничего не изменилось: письменный стол — по-прежнему в углу, рядом — шкафчик с отличными ликерами. Можно заняться счетами, разобрать закорючки, которые понаставила в них Мириам, а заодно и выпить.
Он не мог понять, где начало, а где конец у записей, которые вела Мириам. Она делала это специально, чтобы заставить его часами сидеть и ждать, пока она соизволит уведомить его, как идут дела. По ее словам выходило, что без нее тут все бы развалилось и Сильверли превратился бы в руины.
Оба знали, почему он редко здесь появляется, возложив дела на своего поверенного. Он просто не мог находиться с ней под одной крышей. Ее колкости и насмешки выводили Николаса из себя.
Она была вдовой его отца, а для всех — еще и его матерью, поэтому он не мог просто вышвырнуть ее вон, проще уехать самому. Но теперь в Сильверли будут жить его жена и ребенок, и Мириам больше не удастся выдворить его отсюда.
Николас поднялся к себе, чтобы переодеться к обеду, в весьма дурном настроении. Его беспокоили мысли о Регине. Ведь он специально напоил ее, и она уступила, лишь поддавшись его уловкам. Утром он снова надел на нее рубашку, чтобы она не смущалась, когда зайдет ее горничная.
Из гостиной, разделявшей покои хозяина и хозяйки, вышли три горничные. Одна несла корзину с обувью, а другие тащили целый ворох платьев.
— Куда вы направились со всем этим добром? — рявкнул Николас.
Служанки побелели от страха и молча уставились на него. В дверях появилась Реджи и, сделав девушкам знак удалиться, обратилась к Николасу:
— Почему ты на них кричишь?
— Тебе не нравятся твои комнаты?
— Напротив. Служанки переносят вещи леди Мириам. Они это уже делали в прошлый раз, но, когда я отсюда уехала, их, наверное, опять сюда перетащили. Видимо, леди Мириам решила, что я больше не вернусь.
Ее ответ не успокоил Николаса.
— Ты бы никогда не вернулась, если бы я не настоял на этом?
Реджи пожала плечами:
— Не знаю. Я уехала в Лондон, потому что хотела быть со своей семьей, когда родился Томас.
— Ну, конечно, твоя дорогая семья, — насмешливо процедил Николас, — К счастью, твои родственники сейчас далеко отсюда. Тебе больше не удастся сбежать к ним.
— Я не сбегала к ним, сэр. — Реджи холодно выпрямилась. — Но если захочу, то сбегу.
— А я не позволю! И знай, я не желаю видеть здесь твоих чертовых дядюшек!
— Ты не можешь так поступить.
— Сама увидишь!
— О, во имя всего… — Гнев помешал ей докончить фразу. — О!
Реджи бросилась в свою комнату, яростно хлопнув дверью. Николас глядел ей вслед, чувствуя, как его охватывает холодное бешенство. Он с силой толкнул дверь.
— Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю! — прорычал он, остановившись на пороге.
Реджи вздрогнула от неожиданности, но его гнев нисколько ее не испугал. Она долго сдерживала накопившееся раздражение и теперь наконец могла дать ему волю.
— А ты не разговариваешь! Ты просто кричишь на меня и обвиняешь во всякой чепухе. И вы не смеете запрещать мне делать то, что я хочу, сэр! Я вам не служанка!
— А кто же вы мне?
— Жена!
— Ах да, жена. В таком случае я имею право запрещать вам и, черт возьми, так и сделаю!
— Убирайтесь! Вон! — крикнула она, захлопывая перед его носом дверь.
Лицо Николаса исказилось от бешенства, но он не сделал попыток войти. Раз она изгнала его из своей комнаты, значит, она изгоняет его из своей жизни. Этого и следовало ожидать. Он смотрел на закрытую дверь как на непреодолимое препятствие, отныне разделяющее его и Регину.
Глава 34
— Полагаю, мне следует предупредить вас, что я ожидаю гостей, — заявила Мириам во время обеда в парадной гостиной.
Николас и Регина сидели на противоположных концах длинного стола, и пространство, отделяющее их друг от друга, лишь подчеркивало отчужденность, которая установилась между хозяином и хозяйкой поместья. Впрочем, Реджи это устраивало. Последние три дня они с супругом не разговаривали.
Мириам и Элеонора сидели в центре стола. Так им было удобнее вести беседу, чем Николасу и Регине, но сестры уже давно все сказали друг Другу.
Сэр Уолтер Тирвит, их сосед, дружелюбный и общительный господин, сидел рядом с Мириам. Он проезжал мимо их усадьбы, и Мириам тут же пригласила его отобедать с ними. В присутствии этого джентльмена она, как всегда, преобразилась, стала очень любезной со всеми, а особенно с ним.
Тирвит действительно был приятным человеком. В свои сорок с лишним лет он отлично выглядел, а седина на висках очень ему шла. Его зеленые глаза буквально загорались, когда он начинал говорить о земле, урожае или погоде. Другие темы его, по-видимому, мало интересовали.
Николас взял на себя роль гостеприимного хозяина, чем ужасно всех обрадовал, поскольку три дня в доме царила тяжелая атмосфера. Он развлекал гостя беседой о весенних работах, посевах и будущем урожае. Реджи не могла понять, действительно ли это ему интересно или он поддерживает разговор из вежливости? Может, он сам в душе фермер? Как мало она знает о человеке, за которого вышла замуж!
Но любезность Николаса не распространялась на жену. С остальными, даже с Мириам, он был вежлив и предупредителен, Регину же упорно не замечал. Она страдала от его безразличия. Она давно забыла их ссору, так как вообще не умела подолгу злиться, однако не могла забыть ни тот сон, ни его объятия, ни его нежные слова. Дурочка, вот она кто, впустила его в свое сердце. Почему она так легко все простила?
Заявление Мириам по поводу гостей заставило Николаса поморщиться.
— Вы пригласили их на весь уик-энд? Думаю, это не обычная вечеринка?
— О нет, — ответила Мириам. — Надеюсь, вы не против. Я не ожидала вашего возвращения в Сильверли и уже разослала приглашения.
— Полагаю, вы также не ожидали, что я останусь, — сухо заметил Николас.
Элеонора поспешила вмешаться, пока дело не дошло до ссоры:
— Мне это кажется отличной идеей. Правда, скоро начнется лондонский сезон, но, думаю, ближайшие две недели полностью в нашем распоряжении. И сколько гостей ты пригласила, Мириам?
— Человек двадцать. Впрочем, не все останутся здесь на несколько дней.
— Не похоже на вас, мадам, — ехидно заметил Николас. — Могу я узнать, по какому случаю?
Мириам повернулась к нему так, чтобы сэр Уолтер не увидел ее глаз, и холодно сказала:
— А разве для вечеринки нужен повод?
— Нет. Однако, если вам пришла охота развлекаться в многолюдной компании гостей, вы можете съездить в Лондон на открытие сезона и остаться там хоть на весь год. Я даже предоставлю вам свой городской особняк. Моя жена его заново отделала, и вам, наверное, очень понравится.
— Я не могу оставить Сильверли без присмотра, — твердо заявила Мириам.
— Уверяю вас, мадам, я охотно присмотрю за ним в ваше отсутствие. У меня достаточно ума, чтобы управлять поместьем, хотя вы, очевидно, в этом сомневаетесь.
