Обольщение миледи - Хэмптон Дэнис (лучшие книги txt) 📗
Адельм захлопал глазами. У него есть имущество, принадлежащее ему по праву наследования? Эта новость его очень обрадовала. Триста акров – приличный кусок земли, которого более чем достаточно, чтобы прокормить крестьянскую семью. В то время как мельница служила постоянным источником дохода. Но вслед за радостью пришла печаль. Ведь он никогда не воспользуется своим имуществом, ибо дни его сочтены.
Но Элиан останется жива. Адельм с трудом сдержал смех. И его собственность перейдет к ней. Все же лучше, если он оставит ей что-то, столь же чистое и честное, как и она сама, не замаранное злодеяниями. Все складывалось идеально. С этим небольшим наделом земли и постоянным доходом Элиан сможет купить себе домик в любом другом монастыре, если мать Герта откажется ее принять.
– Как посмел этот безмозглый остолоп отправиться в мир иной, не сделав для меня то, что должен был сделать? – причитала его мать, перейдя на шепот. – Господи, эти презренные поля не позволят тебе подняться выше неотесанных зятьев Рейнера.
Адельм пропустил ее жалобу мимо ушей.
– Стоит ли из-за этого расстраиваться? Мы по-прежнему имеем все, что ты переправила в Лондон, если только оно не пошло прахом.
– Имеем? – переспросила она. – Ничего мы не имеем.
Адельм насторожился.
– Мой дядя обобрал своих близких? – удивился он. Но есть ли на свете хотя бы одна семья, где бы все жили в мире? Чтобы родители не грызли детей, а дети не воевали между собой из-за наследства?
– Нет, он никого не обобрал. Но Джерард будет всем владеть, пока не умрет. Ах, я сама во всем виновата. Желая поскорее передать тебе твое наследство, я не сомневалась, что лучше моего дяди этого никто не сделает, и не учла непредвиденных обстоятельств. Теперь, когда дядюшка почил, только имение Джерарда может нам послужить. Он достаточно богат, никто и слова не скажет, если значительная часть его богатства отойдет его племяннику. Но в этом-то и проблема. – Амабелла сделала паузу и провела ладонью по лбу. – Джерард старше меня всего на несколько лет, и вряд ли мы дождемся его смерти. – Она поморщилась. – Хоть бы Господь прибрал его душу! Но пока он будет пользоваться тем, что должно по праву принадлежать тебе. Последние годы он славно на этом наживется. За твой счет. Проклятие! Проклятие! Догадываюсь, что он с этим сделает. Он использует твое богатство, чтобы выдать своих дочерей замуж за высокородных женихов.
В темных глазах Амабеллы полыхало пламя ненависти. Она сжала кулаки.
– Я была так близка к цели. И добьюсь своего. Никто мне не помешает, – едва слышно прошептала она.
Адельм понял, что не о благополучии сына она печется. Мать не волнует, что Адельм может остаться ни с чем. Под угрозой оказался столь долго вынашиваемый ею план мести отцу.
У Адельма засосало под ложечкой. Что мать, что отец – оба хороши. Ни одному из них нет до него дела. Оба использовали Адельма в своих целях.
Амабелла вскинула голову и уставилась на сына.
– Нет, я не могу позволить, чтобы это случилось. Ты раньше заключишь брак с невестой более высокого ;
происхождения, чем хотя бы одна из его сучек найдет себе достойного жениха. А теперь послушай, как можно выцарапать у него твое богатство. – Амабелла наклонилась вперед, чтобы никто посторонний не услышал, что она скажет. – Когда закончишь дела в Вестминстере, поезжай в Лондон и непременно наведайся к моему братцу.
Этого Адельм не ожидал. До сего момента Амабелла категорически запрещала ему посещать ее родственников из осторожности, как она объясняла. Чем дальше друг от друга отстояли все участники плана, тем меньше был шанс связать их друг с другом в случае, если обнаружатся их преступные действия.
– Скажешь ему, что хочешь обсудить вопрос о наследовании твоей части дядюшкиного имущества, – инструктировала Амабелла. – г – Передай моему паршивому родственнику, что эти акры и мельницу необходимо продать прямо сейчас. К великой радости моего братца, продажа принесет ему и тебе неожиданный барыш. По правде говоря, барыш этот будет равен стоимости всего добра, что я ему переправила, за вычетом, естественно, причитающейся ему платы за труды. Скажи ему, что он может удвоить процент моего дядюшки.
Адельм с сомнением покачал головой. Он не хотел продавать свою собственность. Пусть достанется Элиан.
Этот жест несколько поколебал уверенность его матери.
– Да, ты прав. При продаже слишком легко выявить, что перечисляется неприлично завышенная прибыль. Другой на месте Джерарда мог бы рискнуть, только не мой презренный брат.
И вновь Адельм испытал удивление. Он считал своего дядю активным и алчным партнером, вроде Рейнера.
– Не хочешь ли ты сказать, что твой родственник способен предать нас?
– Ты что, с ума сошел? – усмехнулась Амабелла. – Предать нас – все равно что раскрыть собственные сундуки и показать, что прошло через его руки. Никто не поверит, что он не был в курсе того, что творил наш дядя под его прикрытием. А его огромные пожертвования в пользу церкви были не чем иным, как попыткой откупиться от греха деньгами.
Она выпрямилась в седле и испустила горестный вздох.
– В делах такого рода нет места религии. Не думает же он на самом деле, что может заключить с Всевышним сделку? Несколькими молитвами и совершенными на скорую руку добрыми делами не искупить творимое нами зло. Нет, все мы после смерти отправимся прямехонько в ад. – Она рассмеялась.
Адельм вздохнул. Мать права. Они прокляты. Если действительно существует жизнь после смерти. Раньше Адельм был уверен, что со смертью наступает конец. Однако все эти недели после убийства невинных девчушек показались ему адом, каким он его себе представлял.
– Не думаешь ли ты, что все, принадлежащее нам, он отдаст Боту и церкви, чтобы раз и навсегда от нас отделаться?
Амабелла резко выпрямилась. Ослик покачнулся и переступил копытами, чтобы сохранить равновесие. Удивление смыло с лица матери все признаки злости.
– Что? Надуть собственную родню? Никогда! С таким же успехом ты можешь сказать, что, получив мою посылку, он не станет изменять завещание, чтобы и тебя включить в число наследников.
Ее возражения были исполнены такой искренности, что Адельм едва не расхохотался. Выходит, его дядя был вором наполовину, грабить родню он не мог, но не считал зазорным наживаться на преступлениях других.
Амабелла заметно расслабилась в седле, но тут на ее лице отобразилось неподдельное изумление.
– Какая же я дура! Ведь тебе проще простого получить свое богатство! – Она прищурилась и плотно сжала губы. – Так вот, езжай в Лондон и повидайся с моим братом Джерардом, сыном Роберта, он торговец шелком и бархатом. Его дом стоит у самого собора Святого Павла. Постарайся завоевать его доверие. Если он еще не получил мою посылку, то непременно сообщит тебе, когда она прибудет. Как только он получит наши ценности и внесет поправку в завещание, убьешь его.
Слова матери поразили Адельма в самое сердце. В который раз родители понуждали его к убийству. Из глубин памяти всплыли воспоминания о предсмертных конвульсиях Кларис, которую он держал, когда ее покидала жизнь.
У Адельма свело живот. Его руки вновь обожгла воображаемая кровь невинной жертвы, и он вытер ладони о тунику. Леденящая пустота в душе лишила его сил. Видимо, такие чувства испытывает человек на смертном одре, подумал Адельм.
Отчаянно желая избавиться от матери и мерзкого ощущения, Адельм выпустил из рук уздечку ослика и попятился в сторону. Заметив его движение, мать искоса взглянула через плечо. На другом конце Прайорилейн замаячила фигура Гамо. Когда Амабелла снова перевела взгляд на Адельма, лицо ее прояснилось, злость и хитрость исчезли без следа.
– Бог в помощь, – напутствовала она его на прощание.
Адельм едва не расхохотался. У него не укладывалось в голове, как могла мать произнести подобные слова, отправляя его на убийство. Он ничего не сказал и, отвернувшись, зашагал прочь от женщины, давшей ему жизнь.
