Запретный плод - Холли Эмма (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
Вдова владельца антикварной лавки с ее скучными разговорами о современных нравах (разумеется, гораздо более свободных, нежели во времена ее молодости), жена церковного сторожа в старом линялом платье – девушка не пренебрегала ничьим обществом, словно старалась как можно меньше времени проводить в поместье.
Она даже посетила это мрачное привидение – Кэтрин Эксетер, чей дом обходили стороной городские мальчишки. Зная о тех трудностях, которые пережила женщина, Эдвард мог бы посочувствовать ей, но этому мешало одно неприятное воспоминание. Когда-то маленький Фредди, которому тогда было всего три года, играя в прятки, затаился за углом дома Кэтрин. Хозяйка выскочила наружу и, словно злобная наседка, защищающая цыплят, налетела на мальчика. В гневе она обозвала ничего не понимающего Фредди «адским отродьем», чем довела его до слез. Конечно, потом она рассыпалась в извинениях, и мать Эдварда приняла их, но сам Эдвард не забыл горьких рыданий испуганного брата. Поэтому ему не было дела до того, сколь набожной была Кэтрин Эксетер и сколько средств она потратила на благотворительность – для него она навеки осталась злобной старой девой.
Уж если Флоренс не смутил визит к этой женщине, что-то с ней определенно было не так.
Даже тетка Ипатия заметила перемены.
– Скучаешь по подруге? – спросила она как-то за обедом. – Жаль, что ей пришлось уехать. Но Эдвард вполне может и сам дать тебе пару уроков верховой езды.
Флоренс отрицательно покачала головой.
– Дело не в этом. Я скучаю совсем не по ней, а по родному дому. Общаясь с вашими друзьями, тетя, я вспоминаю всех тех, кто остался в Кезике, и мне их недостает.
– Хмм, – протянула Ипатия недоверчиво.
Впрочем, Эдвард тоже ни на секунду не поверил этому объяснению. Какой сильной должна быть ностальгия, чтобы так мучить несчастную девушку? Не может быть, чтобы тоска по дому была причиной темных кругов под глазами и отсутствия аппетита.
Граф не мог припомнить, когда в последний раз Флоренс поднимала на него глаза. Как бы ни смущали Эдварда ее взгляды, ему их не хватало. И почему она отказывается от его помощи в верховой езде? Уж не подозревает ли, что он нарочно отослал Мэри – лишь бы причинить ей боль? Хотя она вполне может думать о нем такое, видя, как холодно он к ней относится.
Проклятие! Эдвард заставил себя расслабить пальцы, сжимавшие бокал с вином, опасаясь, что может его раздавить.
– Завтра ты покажешь мне, чему тебя научила Мэри Вэнс. Без практики ты легко забудешь ее уроки, а мне бы этого не хотелось.
Флоренс взглянула на него, и глаза ее блеснули. Эдвард уже успел забыть, как это бывает, и на секунду замер, не в силах двинуться. Странный ком застрял в горле, и пришлось сделать хороший глоток вина, чтобы протолкнуть его в желудок. И даже там он улегся тяжело и неудобно. Его мужское естество само по себе дернулось и стало наливаться в штанах, скрытое – слава Богу! – крышкой стола. Ругая себя на все лады, Эдвард отвел глаза в сторону.
– Если тебе действительно этого хочется, – ответила Флоренс, сделав упор на слове «действительно», – я с радостью приму твое предложение.
Это «действительно» задело графа. Неужели она в самом деле думает, что он такое чудовище, что только вежливость является настоящей причиной предложения составить ей компанию?
– Если бы я не хотел, я бы не предлагал, – фыркнул он раздраженно.
Герцогиня вопросительно приподняла брови, удивленная его тоном, и несколько секунд молча изучала Эдварда.
– Вот и отлично, – наконец произнесла она. – Мы же не хотим, чтобы невеста Фредди скучала в Грейстоу.
Этой ночью Эдвард почти не спал. Его преследовали сны, один другого откровеннее, в которых он так или иначе обладал Флоренс. Раз за разом он вскакивал, словно подброшенный пружиной, вцеплялся себе в волосы руками и начинал ходить по комнате. Когда он пытался уснуть, все начиналось сначала.
Сегодня утром он будет вести себя корректно, очень корректно! Он должен совладать со своим навязчивым желанием и сосредоточиться на прогулке.
Но все его благие намерения пошли прахом, когда он увидел Флоренс. На ней было синее платье, поднимавшее грудь и подчеркивавшее тонкую талию, в котором он уже видел ее в Лондоне. Маленькие туфельки – те самые, что он тайком прижимал к груди в коридоре! – изящно сидели на ножках. Когда Эдвард подсаживал девушку на лошадь, одна туфелька оказалась так близко от его лица, что он чуть не задохнулся от нахлынувшего волнения.
Флоренс коротко поблагодарила его за помощь. Граф даже не знал, быть ли ему признательным ей за немногословность или винить за это.
Хлестнув Самсона, Эдвард выехал чуть вперед и направил лошадь в северную часть поместья, к заброшенному особняку. Старый Грейстоу-Холл был все так же великолепен, как и годы назад. Дед Эдварда, построивший новый дом, хотел разрушить особняк, но почему-то не довел дело до конца, поэтому одно крыло сохранилось нетронутым. Отец часто приводил сюда маленького Эдварда и посмеивался над восторгами сына. Несмотря на суровое воспитание, Эдвард был всего лишь ребенком и потому населил стены здания привидениями и феями. Ему казалось, что это самое прекрасное место в мире, и даже сейчас, увидев каменные башенки, он почувствовал знакомое стеснение в сердце.
Возможно, не стоило приводить сюда Флоренс. Рядом с Грейстоу-Холлом Эдвард становился уязвимее, а это было совсем некстати сейчас.
– О! – восхищенно протянула девушка. – Здесь удивительно! Представляю, как вы с Фредом играли здесь целыми днями!
– Такое случалось. Особенно в рыцарей, – признался Эдвард и против воли улыбнулся. В душе ему было приятно, что Флоренс тоже очарована заброшенным особняком. Любая другая увидела бы здесь только бесполезную груду камней, заросших плющом. При мысли об этом Эдвард снова улыбнулся. Что плохого в том, что он будет к ней помягче? Разве запрещено находить приятным общество будущей жены своего брата? Сегодня он не будет портить ей настроение своей неизбывной мрачностью и отстраненностью.
Граф помог Флоренс спуститься с лошади. Короткое прикосновение к ее талии заставило вновь ожить каждую клеточку его тела, и он чуть не отдернул руки. Воздух как будто стал слаще и гуще. Или это запах сирени?
Взяв Самсона под уздцы, Эдвард направился к развалинам. Флоренс шла рядом. Граф не знал, стоит ли похвалить девушку за ее успехи в верховой езде. Наверняка она сама чувствовала себя гораздо увереннее в седле, чем в тот день в Лондоне, когда ее лошадь прянула в сторону его жеребца. Да и Мэри скорее всего много хвалила ее. Поэтому Эдвард промолчал.
Они остановились на пригорке, с которого открывался вид на нежно-зеленое поле, на пятнистых коров, на голубую ленту реки с растущими по берегам плакучими ивами. Лошади, воспользовавшись свободой, начали пощипывать траву, стоя плечом к плечу. Самые сочные пучки Самсон оставлял кобыле, словно опекая ее. Флоренс в задумчивости наблюдала эту идиллию. Лицо ее почему-то было печальным.
К черту проклятую вежливость, зло подумал Эдвард. Почему он не может прямо спросить, в чем дело?
– Может быть, ты все-таки расскажешь мне, что тебя тревожит? Я же понимаю, что причина не только в ностальгии.
Если девушка и удивилась его прямоте, то не показала этого. Она перевела на него взгляд и смотрела несколько долгих минут, за которые сердце Эдварда сжималось от беспредельной нежности.
– Я думала о женщинах, – ответила Флоренс медленно, словно подбирая слова. – О женской сущности, о чувствах, которые они способны испытывать.
Эдвард чуть не закашлялся от неожиданности. Спросить, что именно Флоренс имеет в виду, он страшился.
– Э?.. Женских чувствах?
– Да. Я все время думаю об этом. Так ли сильно женщины отличаются от мужчин? Не могут ли они испытывать те же желания, что и мужчины, или эта привилегия принадлежит только сильному полу?
Безумная прошлая ночь в одно мгновение вспомнилась Эдварду, заставив смутиться как никогда в жизни. Почему она спрашивает об этом именно его?! Неужели он лучше ответит на этот вопрос, чем Фредди?
