Сокол и цветок - Хенли Вирджиния (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗

Эстелла гордо выпрямилась во весь свой малый рост и мгновенно приняла зловеще-величественный вид. Высокомерный взгляд утихомирил королеву так же быстро, как любую деревенскую девчонку.

– Я никогда не осмелилась бы оскорбить тайные силы, используя их для забавы! Я колдунья, а не шарлатанка с мешком фокусов! – Она гордо проплыла мимо, увлекая внучку за собой.– Запомни, Джезмин, ни одна стерва не устоит против ведьмы.

Фолкон де Берг, стоя на галерее для менестрелей, обозревал все происходящее, сам оставаясь незамеченным. Его оруженосец Жервез доложил, что видел мужчину, спустившегося из окна спальни Джезмин на рассвете. Когда де Берг попросил описать его, Жервез подлил масла в огонь, сказав, что тот прекрасно сложен и ловок, как пантера. Фолкон не верил, что у Джезмин есть любовник, но в этом замке немало придворных претендовали на эту роль, начиная с короля или кончая им... в зависимости от того, какого вы мнения о подобном монархе. Глаза Фолкона подозрительно сузились при виде графа Честера, приветствовавшего короля. Контраст между этими людьми был поразительным: высокий долговязый неуклюжий Честер и пышно одетый коротышка король, вечно смеющийся над очередной грубой шуткой, размахивающий руками так, что драгоценные камни в многочисленных перстнях переливались всеми цветами радуги. Но все же между ними было и много общего. Оба любили власть и богатство и не заботились, какими способами добыто то или другое. Де Берг считал это чисто нормандской чертой – он и сам добивался власти, разница была в одном он никогда не забывал о чести. Де Берг не мог взять в толк, почему знатные лорды не могли короновать самого благородного человека в королевстве, такого, как Уильям Маршалл, например? Это был бы истинный король! А теперь Англией правило ничтожество, да притом еще и безумное ничтожество!

Взгляд Фолкона задержался на самом известном из наемников короля, Фолксе де Брете. Фолкс был таким же капитаном, как и сам де Берг, закаленным солдатом, свирепым бойцом, не щадившим никого и не просившим милосердия ни для себя, ни для своих солдат. Он тоже был наделен проклятием нормандцев – жаждой власти и богатства и, судя по всему, почти достиг желаемого и скоро ляжет в холодную постель мертвеца. Он обнимал вдову графа Девона, владевшего при жизни замками по всему Мидленду [11]. Женщина бесстыдно терлась об него, как сука в течке.

Иисусе, как подлы женщины! Де Берг в тысячный раз проклял себя за то, что позволил сердцу взять верх над разумом при выборе невесты. Перед его глазами был наглядный пример того, как честолюбивый человек мог свить уютное гнездышко и наложить лапу на многочисленные земли и замки. Все, что ему необходимо сделать, – жениться на вдове старого графа и затрахать ее до полусмерти! Но тут Фолкон заметил Джезмин, и в горле у него мгновенно пересохло. Она была так прелестна, без единого изъяна! Необыкновенные бледно-золотистые волосы выделяли ее из всех женщин. Волшебное видение, принцесса из сказки. Изящная, хрупкая, грациозная, желанная... Сила Господня! Что это на ней надето?! Платье льнуло к изгибам тела так, что девушка казалась обнаженной, и, хуже всего, странный серебряный пояс подчеркивал холм Венеры, обрисовав его словно рамкой. Кровь Христова, если этот наряд предназначен для обольщения любовника, Фолкон и два счета разрушит их планы, и сегодня ночью, если ловкая пантера вернется, двуручный меч де Берга мигом разделает его, как свиную тушу.

Фолкон спустился с галереи и сразу же отыскал Джезмин. Он не собирался искать обходных путей. Остановившись перед ней, Фолкон словно отсек девушку от всех присутствующих. Зеленые глаза неприязненно оглядели ее с ног до головы.

– Что означает это представление? – мрачно спросил он. Но Джезмин отказывалась говорить в подобном тоне.– Ты, никак, оглохла? Или онемела?

– Ни то, ни другое, милорд, просто не понимаю, что вы имеете в виду, – холодно осведомилась она.

– Ты маленькая лгунья. Прекрасно понимаешь, о чем я. Твое платье и пояс специально надеты с одной целью – возбудить похоть в мужчинах. Немедленно пойди наверх, переоденься и больше не смей надевать его, кроме как в спальне и только для меня одного.

Услышав столь бесцеремонный приказ, девушка охнула от ярости и как всегда, с готовностью подняла брошенную перчатку:

– Не смейте приказывать мне, господин Сторожевой Пес! У меня нет настроения вам повиноваться!

– Мне безразличны ваши настроения, мадам, немедленно идите и переоденьтесь, – угрюмо бросил он.

– Ни за что, – отчеканила Джезмин и, гордо по-пернувшись, хотела отойти, но с ужасом услыхала треск рвущейся ткани. Опустив глаза, она, не веря себе, обнаружила, что Фолкон попросту наступил обутой в тяжелый сапог ногой на подол и предоставил ей доделать остальное. Платье было разорвано от подмышки до бедра, и девушка отчаянно пыталась прикрыть наготу.

– Я предупреждал тебя, но ты не обращала внимания. Иди и надень что-нибудь такое, в чем ты больше походила бы на благородную девицу, чем на шлюху!

Бешеный гнев охватил Джезмин. Ей хотелось кричать, проклинать де Берга, вопить о своей ненависти, но девушка решила, что месть ее будет гораздо утонченнее. Подхватив порванное платье, она отошла от Фолкона мелкими шажками, грациозной кошачьей походкой.

Глава 17

Оказавшись в спальне, Джезмин поспешно вытащила платье действительно скандального покроя. Она отложила его, когда разбирала вещи, посчитав, что его можно носить только с верхним одеянием. Это было белое нижнее платье из белого шелка. Девушка каким-то образом забыла уложить красную бархатную тунику, составлявшую единый ансамбль с платьем. Шелк был таким тонким, почти прозрачным, что каждый мог ясно видеть очертания ее ног. Джезмин вновь надела серебряный пояс, таким же образом, как раньше, и позолоченный треугольник по-прежнему обрамлял Венерин холм.

Только вернувшись в зал, она испугалась того, что наделала. Джезмин была полна решимости бросить вызов де Бергу, но в первый раз он все-таки вынудил ее переодеться и, кроме того, был вполне способен подхватить ее и вынести, вопящую и брыкающуюся, из зала. Нужно попытаться избежать очередной стычки.

Слуги собирались подавать ужин; король и королева поднялись на возвышение. Джезмин поспешно уселась прямо перед возвышением, на виду у их величеств. Даже де Берг не посмеет устроить сцену в таком месте, где слышно каждое слово.

Джезмин не сомневалась, что Фолкон придет в ярость, но ему придется ждать удобного момента после ужина и развлечений, а это будет не скоро. Она подняла глаза и с удивлением заметила Эстеллу, сидевшую между графиней Девон и графиней Уорвик. Обе вдовы искали помощи колдуньи, но по разным причинам. Король выбрал мужа для вдовы Уорвика, некоего Джеффри де Серлана из Линкольна. Первый раз она вышла замуж по воле родителей, и, хотя покойный граф оставил ее богатой вдовой, теперь графиня мечтала о муже, которого могла бы выбрать сама, по своему вкусу, и наслаждаться им в постели и вне ее. До женщины дошли слухи, что де Серлан питает пристрастие к молодым оруженосцам и пажам, и при одной мысли об этом несчастная сжималась от ужаса.

Графиня Девон, со своей стороны, мечтала заполучить Фолкса де Брете в полное распоряжение. Она знала, наемник обладал достаточным честолюбием, чтобы мечтать о замках и землях, оставленных ей почившим Девоном, но у него вряд ли нашлось бы достаточно денег, чтобы заплатить Джону высокую цену, запрошенную им за вдову.

Эстелла с легкостью решила обе проблемы. Все, что должна была сделать графиня Уорвик – предложить Джону тысячу фунтов и дюжину знаменитых белых скакунов из поместья Уорвиков за то, чтобы он позволил ей отказать де Серлану и не торопясь выбрать себе нового супруга. Графине Девон придется дать денег Фолксу де Брете для уплаты Джону. Однако хитрая старуха не спешила с объяснениями – пусть сначала обе женщины щедро вознаградят ее.

Ранулф, граф Честер, сидел на возвышении по правую руку Джона. Оба были ближайшими приятелями и прекрасно понимали друг друга. Вот уже целых десять минут Ранулф не отрывал глаз от прелестного видения, оказавшегося прямо перед его глазами, и наконец, обернувшись к Джону, сказал: