Его грешные пути - Джеймс Саманта (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Она увидела, что лишь небольшая группа женщин задержалась за обеденным столом, все остальные уже закончили трапезу. Она с неприязнью оглядела пустой стол возле камина, где обычно обедала, когда Камерон отсутствовал. Переведя взгляд на женщин, Мередит вдруг решилась на отчаянный шаг.
Она подошла к сидящим за соседним столом женщинам, среди которых были Адель — мать Эйлин и Лита — и Гленда. Они болтали о чем-то и весело смеялись. Мередит села рядом с ними на краешек скамьи.
Женщины сразу замолчали. Неприязнь, которую она заметила в их взглядах, оскорбила ее.
Она вскочила с места и, едва сдерживая злые слезы, гордо вздернула подбородок.
— Что я вам плохого сделала? В раннем детстве меня пугали страшными людьми из клана Маккеев. Но, прожив здесь с вами много дней, я поняла, что вы ничем не отличаетесь от моих соплеменников! Ваши дети полюбили меня. Я никогда не повысила голоса, ни на кого не подняла руку и никогда не сделаю этого! И все же вы шарахаетесь от меня, словно я прокаженная!
Видит Бог, я ни к одной из вас не испытываю ненависти. И не понимаю, за что вы так ненавидите меня, ведь я не причинила вам никакого зла! Да, я Монро, но я не враг вам, и не смотрите на меня, как на врага! Это мужчины воюют, — крикнула она взволнованно, — это они нападают друг на друга. Невинные дети, которые живут здесь, и детишки из клана Монро пока еще не ведают вражды. Но мне страшно подумать, что вскоре ненависть затуманит и их разум. А почему? Да потому, что наши отцы, мужья и братья считают, что так должно быть, потому что так было всегда! За их упрямство приходится расплачиваться нам, хотя я до сих пор не знаю, из-за чего началась эта смертельная вражда! Я лишь боюсь, что она никогда не закончится! — С этими словами она повернулась и побежала к лестнице.
Женщины ошеломленно молчали, поглядывая друг на друга.
Молчание нарушила Джудит, сестра Меган.
— А почему все-таки мы враждуем с Монро? — недоуменно спросила она.
— Потому что они не разрешают нам проезжать через их земли, — сказала одна из женщин.
— Нет, — возразила ее соседка, — мне говорили другое. Все началось с того, что они украли у нас овцу.
— Нет, не овцу, а любимого кречета вождя нашего клана.
— А кто был тогда вождем?
— Александр, сын Рональда.
— Александр? Вот и неправда! — заявила Меган. — Это началось, еще когда вождем был Эдгар.
— Нет, у Эдгара украли невесту!
— Я спрошу у своего мужа, — стояла на своем Меган.
— У твоего мужа? — насмешливо воскликнула какая-то женщина. — Неужели ты думаешь, что он знает больше, чем мы? Девчонка права. Смертельная вражда началась сотню или больше лет назад, и мы забыли из-за чего!
Мередит не знала, что Камерон видел, как она выскочила из-за стола. Услышав ее голос, он остановился и прислушался. А потом увидел, как она побежала к лестнице. На ее прекрасных глазах блестели слезы.
У него дрогнуло сердце. Он умышленно старался не замечать, что она очень одинока, что она чужая всем, кроме него. Он почувствовал угрызения совести, ведь виноват в этом был только он.
По правде говоря, ему не хотелось копаться в причинах, заставляющих его удерживать Мередит возле себя. Он привез ее в замок исключительно для того, чтобы отомстить Рыжему Ангусу.
Он возжелал Мередит с самого начала. Хотел с такой страстью, что у него темнело в глазах. О ней самой он почти не думал. И лишь теперь наконец признался себе, что ее красота заключалась не только в чертах лица или фигуре, хотя от всего этого дух захватывало. Нет, главная красота была в ее сердце. Он не раз видел ее в окружении детишек — она была внимательной, доброй, любящей.
Когда некоторое время спустя он поднялся в свою комнату, Мередит сидела на краешке кровати — бледная, с сухими глазами. Он решил, что скажет ей о том, что был свидетелем ее разговора с женщинами в зале, только в том случае, если она сама упомянет об этом. Но если она предпочтет промолчать, он тоже будет нем.
Сняв с себя тунику, он бросил ее на пол. Он пересек двор под проливным дождем и промок до нитки.
— Мередит, — попросил он, — не достанешь ли сухую тунику из моего сундука?
Она молча подошла к сундуку, открыла его и достала тунику из мягкой шерсти, лежавшую поверх аккуратно сложенной стопки одежды. Она уже хотела опустить крышку, как вдруг ее внимание привлек какой-то блестящий предмет. Она наклонилась, чтобы разглядеть его получше, и у нее закружилась голова.
Это было ее распятие — то самое, которое он снял с ее шеи в ночь похищения. Но на цепочке сломалось одно звено, и теперь его нельзя было носить.
Она чуть не заплакала от огорчения. Камерон, подойдя к ней, чтобы взять тунику, увидел свисавшую с ее пальцев цепочку.
Она подняла на него страдальческий взгляд.
— Сломалось, — едва слышно прошептала она. — Мое распятие сломалось.
Камерон бросил распятие в сундук по возвращении из Коннириджа и вскоре забыл о его существовании.
— Но это всего лишь крестик, — сказал он, пытаясь ее утешить. — Его без труда можно заменить.
— Это будет уже не тот крестик, — покачала она головой.
Он задумался.
— Значит, он тебе очень дорог?
— Дороже всего, — тихо сказала она.
— Как он к тебе попал? Неужели монахини…
— Нет, — прервала она его, потом, чуть помедлив, добавила: — Это подарок моего отца. Он дал мне его в тот день, когда я уехала в монастырь. Он сказал мне, что Бог всегда будет со мной, как и он сам.
При упоминании о ее отце у него застыло лицо. Она почувствовала, как он насторожился. Он взял распятие из ее руки, пересек комнату и опустил его в свой сундук, громко хлопнув крышкой.
Судя по всему, ненависть его ничуть не утихла. Не сказав ни слова, он вышел из комнаты. Удивительно, что он не уничтожил ее распятие.
Он вернулся только поздно вечером, но Мередит даже не посмотрела в его сторону, когда он остановился у камина, а продолжала расчесывать волосы, чувствуя, что он пристально наблюдает за ней. Длинные пряди струились по плечам и спине, укрывая ее, словно огненной мантией. Они с трудом поддавались гребню, и Мередит с досадой отбросила его в сторону и разделила волосы на три части.
— Не надо, — услышала она его голос. — Не заплетай косу.
— Но я хочу! — заупрямилась она. — Иначе волосы спутаются.
— Но ты не заплетала на ночь волосы с тех пор, как пришла ко мне, — напомнил он.
— Як тебе не приходила! — сердито заявила она. — Ты меня выкрал! А до тех пор я всегда заплетала на ночь косу!
В мгновение ока он оказался рядом. Сильные руки подняли ее со стула.
— Что случилось, Мередит?
Она взглянула на него, возмущенно скривив губы, хотя и понимала, что его этим не испугаешь. Он нахмурил брови, и на лице его появилось озабоченное выражение.
Уж лучше бы он пришел в ярость и накричал на нее. Тогда она получила бы повод его возненавидеть… По крайней мере попыталась бы!
— Ты не можешь сказать мне?
Он был такой внимательный, такой невероятно нежный. Было время, когда она боялась его силы… теперь она боится его нежности. Ей следовало бы возненавидеть его за все зло, которое он ей причинил, однако она… его любила. Когда его губы прикоснулись к ее губам, она с трудом удержалась, чтобы не обхватить руками его шею и не прижаться к нему.
Она больше не могла лгать себе. При одном взгляде на него у нее подгибались колени, кровь превращалась в жидкое пламя. Конечно, она пыталась убедить себя, что капитулировала перед ним, потому что это была единственная возможность получить свободу. Однако после близости с ним ее страстное влечение к нему перешло в более глубокое чувство. «Я, кажется, влюблена», — со страхом подумала она. Но как такое могло случиться с ней?
Она беспощадно ругала себя. Вечно она всего боится. Боялась воды, хотя в конце концов научилась плавать. Боялась мужчин. Боялась будущего.
Взяв ее пальцем под подбородок, он повернул к себе ее лицо.
— Мередит, — повторил он, — ты не можешь сказать мне?
