Светорада Золотая - Вилар Симона (книги бесплатно txt) 📗

Эгиля не радовало заступничество сына за Стемида. Но княжич настаивал, напомнив, что и сам некогда дружил со Стемкой, и поэтому, сказал он, будет рад, если прошлое быльем порастет, а прежняя дружба возобновится. В конце концов, и Олег Вещий просил за Стему, а ведь князю-ведуну многое известно.

– Ладно, – уступил наконец Эгиль. – И ты, и Светорада, и Гордоксева, да еще и Олег – все вы просите за Стемку. Видать, Доля у него такая счастливая, что с него спроса нет строгого. Но все равно, пусть под ногами не вертится. А то ненароком и зашибить могу!

Потом они еще немного поговорили. О том, как сделать так, чтобы, пока они подготовкой судов да сбором отрядов занимаются, весть о готовящемся походе до Киева стольного не дошла. И тут Асмунд дал родителю дельный совет: пусть Днепр на некоторое время перекроют, дабы струги не могли идти на полудень и никто не разнес известия о собирающейся под Гнездово силе. А в Киев надо направить верного человека, к примеру смоленского купца Некраса, много раз плававшего туда на торги. И пусть сей Некрас сообщит там, что из-за отсутствия дождей Днепр в истоках сильно обмелел, вот северные купцы и не торопятся поднимать паруса. Если в Киеве поверят, то и у угров не возникнет подозрений, что беда к ним под парусами придет. А успокоившийся враг почти вдвое слабее. У князей же в Смоленске как раз будет время сборы закончить да и волхвам положенное воздать.

Они сидели с отцом, разговаривали, обсуждали подробности, и Асмунду вдруг стало так хорошо! Как он любил эти моменты доверия, как важно было для него уважение Эгиля! Одно только плохо – поднявшийся где-то гвалт отвлекал, мешал разговору. Так расшумелся народ во дворе детинца, что Эгиль не выдержал.

– Да что за напасть такая!

Встал, подошел к окну, желая угомонить шумевших, но вместо этого застыл на месте, наблюдая за чем-то внизу. Потом сказал сыну:

– Думаю, тебе забавно будет поглядеть.

Он подкатил легкое кресло княжича к окну, сам остался стоять рядом, чуть склонившись к сыну и обняв за плечи.

– Гляди-ка, что вытворяют.

Во дворе в ожидании отъезда собралось немало воинов. Почти все они столпились вокруг двух бойцов, сошедшихся для боя. Эти двое не были простыми кметями: один – известный смоленский гридень по имени Бермята, а его соперник… девка. Асмунд только моргнул, узнав в этой длинноногой, облаченной в кольчугу богатырше, с падавшей на спину из-под округлого шлема косой, названую дочь Олега Вещего. Сам князь, представляя ее в Смоленске, сказал, что она посадница Вышгородская. Посадница! Да только смоляне уже тогда переглядываться стали, видя в Ольге не правительницу, а девку-поляницу. И это было непонятно.

– Хорошо бьются, – услышал Асмунд голос отца рядом.

И впрямь было на что поглядеть. Сражавшиеся держали в руках прямые мечи с округленными концами и прикрывались круглыми щитами с умбонами. [71] Это был учебный поединок, но не менее азартный, чем настоящий бой. Вот народ и сбежался поглазеть. Асмунд увидел даже Игоря, наблюдавшего за поединком сидя на уже оседланном для дороги вороном. Игорь смотрел с интересом и даже как будто волновался. В одном из распахнутых окошек терема княжич приметил также Олега, тоже наблюдавшего за поединком.

Между тем бойцы сошлись. Каждый из них ловко отбил несколько быстрых выпадов, потом поймал на щит меч противника. После этого воины разошлись, примериваясь к новому броску. Обходили друг друга по кругу пружинистым шагом, поглядывая из-за железных окантовок щитов. Зрители вокруг галдели, местные кмети подзадоривали своего, киевские – Ольгу.

Но первым сделал выпад Бермята, умело сделал, сложным замахом и резким наскоком сбоку, однако Ольга ловко уклонилась, пропуская удар, сама же успела задеть мечом по Щиту противника, да с такой силой, что зазвенел умбон. Раздались одобрительные возгласы, перешедшие в сплошной гул, когда Бермята и Ольга снова стали биться. Причем никто не бросался вперед очертя голову: выпады были осторожными, каждый прощупывал противника, старался определить, на что тот способен. Даже сквозь крики можно было различить глухие удары мечей по щитам.

Асмунд видел, что Ольга заметно уступает в силе натиска здоровенному детине Бермяте, который был почти на голову выше, косая сажень в плечах, с густой гривой волос, похожей на медвежью шерсть, и сам сильный, как медведь. Под его ударами Ольга отступала, а те, что ловила на меч, только отводила наклоном руки в сторону, не выдерживая натиска. Потому и крутилась, отскакивала, когда могучий гридень едва не разворачивал ее в сшибке. Однако сама посадница была половчее противника, да и посмекалистее. Понимая, что сила за Бермятой, она больше стремилась уклониться от его разящих ударов, но тут же так быстро наносила ответные, что Бермята не успевал ни ответить на удар, ни сообразить, куда будет направлен следующий. Спасало Бермяту только его природное умение отбиваться. И тогда он пошел прямо на противницу, так что красавице полянице приходилось все время отступать, от ее щита откололся кусок, не выдержав сильных ударов, рука со щитом опускалась. Ольга теперь совсем не наносила ударов, только отскакивала и уворачивалась. И вдруг полетела на землю. Зрители взвыли – кто восторженно, а кто разочарованно. Однако когда Бермята приготовился нанести рубящий удар, Ольга рывком поднялась на ноги, змеей проскользнула у него под рукой, и меч в ее вытянутой руке уперся богатырю сзади в шею.

Не будь поединок учебным, не сносить бы Бермяте головы. Да и сейчас особой радости он не испытывал. Помрачнел, слушая, как расхваливают Ольгу зрители. Игорь, наблюдавший за поединком сидя на коне, смеялся довольно.

– Не тужи, Бермята, – говорили киевские дружинники, подбадривающе похлопывая запыхавшегося воина по плечу. – Ольгу нашу сам Игорь-князь ратному делу обучал.

– И не только ратному, – выкрикнул кто-то, но на него тут же зашикали.

Однако что сказано, то сказано, причем довольно громко. Даже Асмунд различил эти слова, заметил, как Ольга сначала обернулась, поискав глазами наглеца, потом угрюмо пошла прочь. Но Игорь не позволил ей уйти, окликнул громко, поманил пальцем. Она подошла послушно, подняла голову, а Игорь, перегнувшись с седла, что-то сказал ей, так чтобы другие не услышали. И, видимо, неласковое что-то сказал, потому что Ольга отпрянула, как от удара. Игорь продолжал смотреть на нее, а остальные глядели на них. Асмунд даже покосился на отца, будто желая понять, что тот обо всем этом думает, но Эгиль уже потерял интерес к происходившему и смотрел туда, где на крыльце появилась Светорада с византийцем Ипатием.